1
У мистера Племмонса есть секрет. Он спасал цветы от увядания.
Вот уже много лет он работал в цветочной лавке. Дела шли хорошо. Он любил свою работу и трепетно относился к каждому цветку. Каждый из них был его другом, с каждым была связана отдельная история. Жизнь его была тихой и размеренной, и ему это нравилось. Спокойствие – вот то, о чем мечтал с самого детства, и он нашел его в любимом деле.
Он любил серые и дождливые дни. Возможно, именно поэтому его выбор пал на этот город. Мистер Племмонс любил смотреть, как страшные тучи берут в плен чистое небо. Это напоминало ему кое о чем.
Каждый его день был похож на предыдущий. Он вставал рано утром, завтракал, читал газету, шел на работу, а вечером возвращался домой и полностью отдавался своему хобби. В чем оно заключалось? Об этом вам расскажет главная героиня нашего рассказа – Джессика Хитченс:
– Здравствуйте, уважаемые читатели. Автор уже представил меня, поэтому я продолжу… С мистером Племмонсом я знакома уже много лет. Он владелец цветочной лавки, расположенной около моего дома. Почти каждое утро по дороге на работу мы с ним здороваемся и желаем друг другу хорошего дня. Все эти годы мы не говорили друг другу больше, чем несколько слов.
Все изменилось второго октября прошлого года. Это был ветреный и дождливый день. Такие дни не редкость в нашем городе (возможно, поэтому я их и ненавижу). Я шла домой из редакции, которую я не люблю даже больше, чем эту погоду. Несмотря на эту неприязнь, я корячусь на ней уже десятый год. Мне нужно было закончить одну нудную статью, чтобы начальник меня не уволил.
Я задержалась до поздней ночи и очень устала. Проклиная этот день и всю мою несостоявшуюся жизнь, я шла по родной улице в сторону дома. Проходя мимо цветочной лавки, я увидела мистера Племмонса. Он надевал пальто и собирался закрываться.
Увидев, что он уходит с работы так же поздно, как и я, я вдруг испытала странное чувство родства с этим человеком. В этом сером и равнодушном городе порой ты хватаешься за любую мелочь, чтобы увидеть в ком-то родную душу.
Это чувство усталости от тяжелого скучного дня, который не принес ничего хорошего, знакомо каждому из вас. Мистер Племмонс взглянул на меня так, что у меня побежали мурашки по телу. Я сейчас говорю не о желании, напротив, – о полном его отсутствии. Он смотрел на меня не как на девушку, а просто как на человека. В ту минуту мне нужен был именно такой взгляд.
Он словно обдал теплотой всю мою душу.
Мне почему-то захотелось поговорить с этим мужчиной подольше. Оказалось, он был очень умен и обладал чувством юмора. Но в голосе его сквозила какая-то грусть. Она привлекала и делала его загадочным. Казалось, какая-то тайна уже давно терзает его сердце. Он не был несчастлив; скорее, не был счастлив. Надеюсь, вы понимаете разницу?
Мы с ним разговорились. Удивительно, как один простой разговор может изменить все в твоей душе.
– Я мечтала стать писательницей, – призналась я ему в том, в чем еще никому не признавалась.
– Ты говоришь об этом в прошедшем времени?
– Все уже кончено, – сказала я ему с грустью. – Я уже не в том возрасте, чтобы мечтать. Нужно пахать, чтобы выжить, вот и все.
– Ты напоминаешь мне завядший цветок. Тебе нужна вода, – сказал он и обнял меня.
Можете себе представить? И я позволила ему. Мы стояли, обнявшись, посреди улицы под проливным дождем.
У вас бывало так, что человек, которого вы знали много лет, вдруг становится вам родным? Происходит это внезапно, под воздействием каких-то странных причин. Тяжелый день, поздний уход с работы, дождь – все эти фрагменты сливаются воедино, и ты вдруг влюбляешься в человека без памяти.
Даже сейчас я вспоминаю о том чувстве с нежностью. И это несмотря на то, что сам день стал худшим в моей жизни. Что произошло? Об этом вам расскажет мистер Племмонс. Ведь это его секрет, а не мой.
Люк Племмонс приветствует читателя. Благодарю автора за возможность показать вам нашу с Джессикой ситуацию с моего угла. Скажу честно — наше чувство не было взаимным. Более того, она была мне неприятна. Но я увидел в ней кое-что важное для себя. Когда мы стояли около моего дома, я обнял ее, потому что чувствовал, что она этого хочет. Мне было жаль ее за то, что она не стала тем, кем мечтала стать.
Но преобладало во мне другое чувство — злость на то, что она ничего не сделала для достижения своей цели. Тогда я и понял, что она мой цветок. Видите ли, для того, чтобы им стать, человек должен не только увядать. Я должен видеть в нем желание жить. Я давно обратил внимание на Джессику. В ее походке, голосе и взгляде явно прослеживалась боль от того, что она живет не своей жизнью. Но самое ужасное было то, что она с этим смирилась.
Это свойственно огромному количеству людей. Порой даже не знаешь, кто лучше — человек без мечты, или мечтатель без действий. Я знал, что рано или поздно мы познакомимся поближе. Лев, следящий за антилопой, всегда знает, что когда/нибудь он поймает ее.
Я тогда еще не понимал, что эта уверенность хищника на самом деле ничего не стоит. Все зависит вовсе не от нашей со львом сноровки. Решает случай...
В тот дождливый вечер мы зашли ко мне домой. Все было романтично — никакой пошлости, только душевные беседы. Спустя несколько часов она собралась домой.
— Не уходи, останься, — прошептал я ей, нежно держа ее ладонь в своей.
— Нет, прости. Я не могу так сразу... — томно произнесла она. Слова ее твердили одно, а голос — другое.
— Мне пора. Давай не будем портить этот вечер. Он был таким теплым и необычным, но если он закончится интимом, то завтра буду считать, что все было лишь для этого.
— Ты, правда, можешь подумать такое обо мне? — спросил я ее с шутливым укором.
Она ответила с улыбкой:
— Прошу тебя, не веди себя, как подросток. Не переходи на эти глупые манипуляции.
Я почувствовал напряжение в ее взгляде. Она отдернула руку и направилась к выходу. Как только я отпустил ее и молча проводил взглядом к двери, напряжение в ней исчезло. Ей понравилось, что я не проявляю настойчивость, и она наградила меня кокетливой улыбкой. Она была красивой девушкой, но уверяю вас — в тот момент я испытывал к ней лишь одно чувство — омерзение.
Она надела пальто и оценивающе посмотрела на меня.
— Ну, не гляди на меня с таким желанием, — промурлыкала она.
Боже, эта девочка совсем не разбирается в людских эмоциях. Жалкое существо даже не представляло, как сильно ошибалось. Хотя, быть может, дело не в ее проницательности. Ведь влюбленность часто затмевает рассудок. К тому же, я хорошо притворялся.
Я медленно зашагал в ее сторону. Она стояла, прислонившись к двери.
Я подошел совсем близко. Одной рукой она обняла меня, другой гладила ручку двери. Она как бы говорила, что хотела бы остаться, но еще мгновение, и она уйдет. Джессика хотела оставить меня в томительном предвкушении и выйти, но я остановил ее.
— Ну, ладно, хватит, — раздраженно проговорила она. — Я ухожу.
— Дорогая, ты меня неправильно поняла, — прошептал я. — Когда я сказал тебе остаться, это не было просьбой.
Она не успела осознать мои слова. Лишь страх промелькнул в ее глазах, но было поздно. Всегда бывает поздно, если прийти в дом незнакомца. Сначала романтика, тайна неизвестности, услада риска, а потом — тишина и мрак...
Джессика упала на пол, потеряв сознание от сильного средства, которое я подсыпал ей в чай час назад. С этого момента ее жизнь изменится навсегда.
2
Страх не знает усталости. Он может терпеливо терзать тебя очень долгое время. Затем он переходит в новую фазу — панику, потом — в безумие. К моменту, как я осознала, что этот психопат запер меня в своем подвале, я уже была на второй стадии. Паника охватила все мое сознание, мне было тяжело дышать и мыслить. Но через какое-то время еще один вид страха внезапно проявился во мне — инстинкт самосохранения.
Я начала искать способ выбраться. Но первое и последнее, что пришло мне в голову, — телефон. Конечно, его у меня не было. Мистер Племмонс забрал его, пока я была без сознания. На этом мои старания спасти свою жизнь закончились. Самым страшным было то, что у меня не было никого, кто обратился бы в полицию, сообщив о моей пропаже.
И я говорю не только о погибших родителях. Вообще, у меня не было ни одной подруги. Это явно говорит о том, что я что-то делаю не так. Мое одиночество нанесло мне страшный удар. Именно оно стало причиной того, что я оказалась в подвале у мало знакомого человека. Я поверила ему. Я хотела ему верить...
Я была в панике от того, что совершенно не знаю, чего ждать от него.
Вот, я слышу, как он ходит из угла в угол в своей комнате наверху. Что же мне делать? Может, закричать? Или, наоборот, сидеть тихо? Никогда не знаешь, что больше разозлит социопата, твой крик или твое молчание, твое желание жить или твое безволие? Одно знаю точно — я не хочу его злить. Хочу, чтобы Бог помог мне выбраться из этого ада неизвестности.
Не знаю, сколько я уже сижу в этом подвале... Как хочется пить...
Странно, я сказала «Бог», хотя все эти годы даже не вспоминала о Нем. В детстве мама что-то пыталась рассказать мне о религии, но то ли она неумело это делала, то ли я была настолько безнадежна. В любом случае, мама умерла рано, чтобы что-то донести до меня. Мамы всегда умирают рано...
Был бы сейчас тут мой папочка. Он бы уничтожил этого психа, который обижает девочек... Что это со мной? Я говорю словно ребенок.
Вот, что страх делает с человеком... Слышу его шаги... Он идет сюда. Дверь открывается. Когда он вошел, свет падал так, что я не видела его лица. Не знаю, сделал ли он это специально, но его силуэт наводил ужас. Он медленно спускался по лестнице. Вот они, шаги моей смерти.
Мне казалось, что пока он встал передо мной, прошла целая вечность. Я увидела его лицо, но от этого стало еще страшнее.
Это был уже совсем не тот мистер Племмонс, который обнял меня на улице.
— Джессика, — обратился он ко мне. Даже его голос был другим. — Прошу тебя сосредоточиться не на моем лице, а на том, что у меня в руках.
Я тут же перевела взгляд на его страшные руки. Они держали ноутбук. Я непонимающе взглянула на него.
— Условия твоего выживания просты:
Начиная с сегодня, каждый день ты будешь писать ровно десять тысяч слов. И это должны быть не просто слова, а осмысленный рассказ. Чтобы тебе было легче сосредоточиться, я дам тебе хороший стимул. Если рассказ будет некачественный, твоя еда за весь день будет состоять только из одного стакана воды и куска хлеба. Если ты хоть раз напишешь меньше десяти тысяч слов, я убью тебя.
Он ушел. То, что моя жизнь закончится в этом подвале , уже не вызывало сомнений. Но перед этим он хочет меня измучить. Я тупо глядела на монитор. Курсор угрожающе мигал на пустом экране, а секундная стрелка на часах будто стала идти быстрее. Она ни за что не остановится, сколько бы людских жизней от нее ни зависело.
3
Я слышу, как уставшие пальцы Джессики уже который час стучат по клавиатуре. Странные мы существа. Многих из нас нужно обязательно напугать смертью, чтобы мы начали что-то делать. У моей пленницы было много лет, чтобы заняться любимым делом. Но она проводила дни впустую. Возможно, когда-то она была свежа и талантлива, как бывает свеж цветок, когда распускается. Но сейчас она увядает.
Хочу ли я спасти ее? Дело не в этом. Я провожу эксперимент — способно ли выжить умирающее растение под влиянием моих действий? В конечном счете, это просто мое желание потешить своё эго, желание быть полезным. Я очень хочу быть кому-то нужным. Вот оно! Признание наконец вырвалось.
Отец ушел от нас, когда мне было два года. Спустя еще год мать сдала меня в детский дом. Видимо, она очень жалела себя и считала жизнь с ребенком невыносимой.
Она не захотела трудиться ради сына, скинула ответственность на других и сбежала. Возможно, именно в этом кроется причина того, почему я так ненавижу безвольных людей. Поэтому я и стал заниматься цветами, этакой мини-версией человеческой жизни. Ухаживая за ними, можно многому научиться. Некоторые из них борются за выживание, другие — чахнут на глазах без малейшей попытки спастись.
Иногда я еду в самые отдаленные районы нашего города, где никого не знаю. Там я могу разговориться с каким-нибудь человеком. Обычно это пустые беседы ни о чем. Но порой попадаются интересные персонажи. Как, например, мистер Сэм Джонс, простой полицейский из окраины мегаполиса. Это был молодой человек с приятным лицом и спортивным телосложением. Однажды холодным вечером, ещё задолго до ситуации с Джессикой, мы с ним засиделись в одном из местных кафе.
Он рассказывал о доблестной работе полицейского и том, как здорово быть щитом от зла. Вдруг совершено неожиданно он выпалил то, что было у него на душе:
– Ненавижу свою работу! – крикнул он с негодованием.
Мне понадобилось немало времени, чтобы добиться от него правды. Сам я уже на первой минуте беседы понял, что это мой цветок.
– Кем же ты хотел стать? – спросил я.
– Актером, – сказал он смущенно. – Черт, этот город… Он лжет с первой секунды. Ты думаешь, что приезжаешь сюда за мечтой, а в итоге забываешь про нее, будто ее никогда и не было. Вот, я сейчас признался тебе, кем хотел стать, и стесняюсь. Чего я стыжусь? Своей мечты! Мне даже страшно озвучить ее, не то что идти к ней. Ужасно…
Он обхватил голову руками и горько усмехнулся.
– Сэм, друг мой, – обратился я к нему, взяв его за плечо. Он поднял на меня свои глаза. Взгляд его был потухшим. Нет ничего хуже погасшего огня в глазах молодого человека. Я говорю не только о мужчинах . Девушек это тоже касается. У лени нет пола. – Я скажу тебе прямо — твоё положение меня очень печалит и злит. Ты хотел стать актером, а стал полицейским. Как можно выбрать настолько отдаленную от твоей мечты дорогу?
Слова эти очень задели молодого человека. А ведь я просто сказал ему правду. Удивительно – когда он сам твердил о том, что он неудачник, это было нормально. Но стоило мне согласиться с этим, как он сразу вышел из себя. Тон его стал вдруг сухим и официальным. Он расплатился, вежливо попрощался со мной и ушел. Полицейский, ненавидящий свою работу, вновь пошел спасать людей от бандитов. Город может стать спокойно.
Я изучаю человеческое безволие уже много лет. Если я найду идеальную формулу спасения этих людей-цветов от увядания, то каждый будет заниматься своим любимым делом. Тогда мир станет лучше, и родители больше не будут бросать своих детей…
День заканчивался. Пришло время спуститься к Джессике и проверить, справилась ли она с поставленной задачей. Вдруг в дверь постучали.
– Полиция! Немедленно откройте! – Будь я проклят, если это не голос того самого Сэма Джонса.
4
Я чувствую, как ненавистный мне город продолжает жить за стеной этого подвала. Ему наплевать на горе его жителей. Тысячи людей страдают в нем ежедневно. Они надеются на спасение, сидя в таких же подвалах. Где же правосудие? Где та сила города, которая должна помогать его налогоплательщикам, когда они в беде? Где полиция? Наверное, гонится за очередным наркоманом. Его-то поймать куда легче, чем такого лиса, как мистер Племмонс.
Вот, они везут в тюрьму очередного подростка, своровавшему телевизор. Город спасен. Выйдя на свободу, он совершит еще более страшное злодеяние. Чем тяжелее наркотик, тем страшнее поступки.
Я ненавижу тебя, проклятый мегаполис, за лживые обещания, которые даешь своими красивыми обложками. Люди из провинций летят сюда, как мотыльки на огонь. Мне противно твое мнимое ощущение безопасности.
На нашей улице каждые двести метров стоят полицейские машины. И никто из них не замечает того, что творится у них под носом. Сумасшедший флорист спокойно может взять в плен беззащитную девушку, и всем плевать!
Я пишу эти строки и невольно задумываюсь, существует ли вообще безопасность? Когда девушка говорит, что чувствует себя, как за каменной стеной, со своим мужем, понимает ли она, что говорит? Я представляю, как они идут по темному переулку.
Он держит ее хрупкую руку в своей огромной ладони, твердя ей, что с ним ей ничего не грозит. И тут на них нападает несколько вооруженных человек? Что он сможет сделать? Как он ее спасет? Фильмы про Брюса Ли уже в прошлом…
Выходит, зло сильнее добра? Что я говорю? Вот, до чего доводит страх… Этот психопат заставляет меня сочинять какую-то историю в подвале лишь для своей забавы.
Вдруг я слышу стук в дверь:
– Полиция! Немедленно откройте!
Неужели город и впрямь обладает некой мистической силой одного целого организма и способен слышать своих жителей? Я спасена?
Слышу наверху неуверенные торопливые шаги мистера Племмонса. У него нет выхода. Бежать никуда. Он открывает дверь.
– Добрый вечер, сэр! Чем могу помочь? – трусливо пищит хозяин квартиры.
Где же его громкий бас, которым он говорил со мной?
– Закрой свой рот! – слышу я голос полицейского. – Быстро покажи мне, где ты держишь заложницу, или я всажу тебе пуль между глаз!
Они идут к подвалу.
– Я здесь! Спасите меня! – кричу я во все горло.
Я в панике и в то же время я счастлива. Меня нашли. Сейчас он откроет дверь… Вдруг я слышу звуки борьбы. Они дерутся!
Слышу возню и приглушенные стоны, звук падающих стульев и посуды. Слышу крик, но не могу разобрать, чей он. Боль всегда звучит одинаково. Выстрел! Тишина…У меня перехватило дыхание. Слышу медленные шаги. Выживший идет к подвалу. Дверь открылась. Не знаю, как я не потеряла сознание от ожидания.
– Боже, это вы! – кричу я счастливым голосом, видя, как на лестнице стоит полицейский. – Вы в порядке? Я думала, вас…
Он странно смотрит на меня. Молодой человек делает еще шаг и падает замертво прямо к моим ногам. Из его рта течет кровь. В глазах его пустота и страх неизвестной вечности. Вслед за ним появился мистер Племмонс. С минуту он смотрел на покойника, потом обратился ко мне:
– Твой текст готов?
Я передала ему ноутбук. В нем был рассказ, который я написала впервые за много лет. Он ушел, а я осталась одна с мертвецом.
Я рыдала и не могла остановиться. Мне казалось, что мое сердце разорвется от горя и ужаса, которое на меня обрушилось.
Через полтора часа пришел мой мучитель. В руках у него были листы бумаги с моим рассказом. На каждой строчке были сделаны пометки об ошибках. Он поставил у лестницы кусок хлеба и стакан с водой. Затем он потащил окровавленное тело наверх и перед уходом сказал:
– Десять тысяч слов — завтра в это же время.
5
На следующий день я получил новые десять тысяч слов. Честно говоря, меня это удивило. На ее глазах был убит человек, а она собрала волю в кулак и выдала мне новый рассказ. Надо сказать, он был значительно лучше предыдущего. Теперь я понял, с кем имею дело. У девушки явно есть талант писателя и сила духа. Она не сломалась, по крайней мере, пока…
Прошло два месяца.
Ровно шестьдесят один день назад я взял Джессику в плен. Если сейчас я открою подвал и покажу вам ее, вы ее не узнаете. Не пугайтесь. Речь не о том, что там будет сидеть какое-то грязное существо. В подвале есть ванна и все, что необходимо для того, чтобы держать себя в идеальной чистоте. Она ведь мой цветок, я должен ухаживать за ним. Я говорю о ее глазах. Это был воин, и она не отчаивалась.
Я видел, как ненависть ее растет с каждым новым днем, когда я забирал новый рассказ. Происходил обмен: она мне – новую историю, я ей – еду и листки с пометками об ошибках в предыдущем рассказе. Радовало то, что она явно изучала мои исправления и делала вывод. Ее произведения с каждым днем становились все лучше . Надеюсь, когда-нибудь вам доведется их прочесть.
То, что я прочел холодным зимним вечером третьего декабря, было шедевром. Я не смог найти ни одной ошибки. Более того, мне казалось, что я уже не могу найти их. Ведь мастер перерос того, кто его проверяет. На какой-то момент я просто забыл, где я нахожусь. Меня унесло в другой мир. Когда я дочитал, я жалел лишь об одном – почему я поставил лимит в десять тысяч слов? Сегодня я хотел бы прочесть больше…
За шестьдесят один день заточения Джессика Хитченс превратилась из неуверенного неудачника в настоящего писателя. Это был человек, который перестал бояться. Каждая ее строчка, каждое слово были вызовом мне и таким, как я. Слабый кричал сильному, что он не боится его и не сломается, что бы ни случилось. У меня мурашки бежали по коже, когда я читал ее историю. Браво, Джессика! Ты спасла себя от увядания!
Дочитав последнее слово ее рассказа, я,
ни секунды не медля, взял трубку и позвонил в полицию:
– Я хочу признаться в преступлении. Вернее в том, что вы считаете преступлением. Вот уже два месяца я насильно держу в своем подвале девушку по имени Джессика Хитченс. Адрес вы найдете сами. Жду вас с нетерпением, чтобы безропотно отдаться в руки правосудия.
После этого я открыл подвал и торжественно объявил своей пленнице, что она свободна.
Когда мистер Племмонс сказал мне эти слова, я приняла их за очередную уловку. Эти маньяки всегда придумывают какие-то игры. Иногда они дают жертве надежду, и когда она поверит в то, что свободна, убивают ее. Как можно верить тому, кто на твоих глазах убил человека и держал тебя в плену два месяца? Нет, я останусь сидеть в подвале, пока не услышу звуки сирен. Я не сделаю отсюда ни шагу, пока не увижу, как на этого психопата надевают наручники!
Увидела я это уже через десять минут. Полиция приехала моментально. Когда меня повели из подвала вверх по лестнице, я остановилась на мгновение и обернулась. Я хотела попрощаться с местом, где обрела себя. Тут я поняла, чего стою, а главное – искренне и всем сердцем уверовала в Бога. Я чувствовала, что Он есть, и пыталась это отразить в своих историях. Шестьдесят один день я не видела неба и не дышала свежим воздухом.
У меня были только мои рассказы и вера. Они спасли мне жизнь. Вот, меня ведут по комнате мимо мистера Племмонса. Он улыбается мне, его руки заключены в наручники.
Мысли, которые я излагала в своих рассказах, уносили меня далеко, словно орлы из «Властелина Колец». Я покидала Мордер и путешествовала по прекрасным странам. А он, мой враг, умирал в каждом моем рассказе.
Выхожу на улицу, слышу звуки машин и гляжу на небо. Я обожаю этот город…
6
Тюрьма – отличное место для таких, как я. Прошло два года с момента, как я добровольно отдал себя в руки правосудия. Меня посадили на восемь лет.
– Племмонс, к тебе посетитель!
Это была Джессика. Я знал, что рано или поздно она придет навестить меня.
– Прекрасно выглядишь, – сказал я ей.
Джессика бросила на меня странный взгляд, но ничего не ответила. Она села напротив меня и словно собиралась о чем-то меня спросить.
– Ты уже совсем другая, – обратился я к ней, как к младшей сестре, которую давно не видел. – Совсем не та наивная девочка, которая влюбляется в мужчину лишь за то, что он умеет слушать. Как успехи с новой книгой?
– Все отлично, – холодно отвечала она. – Издательство в восторге.
– Конечно, они будут в восторге! Я, конечно, ее еще не читал. Но я читал твою первую книгу! Когда она вышла? Кажется, год назад? Это просто шедевр!
Джессика Хитченс, автор мирового бестселлера про маньяка-цветочника, побившего все мыслимые рекорды, привыкла к похвале. Но было видно, что мои слова вызвали у нее какую-то эмоцию.
– Я читал в одной газете, что ты все так же пишешь десять тысяч слов каждый день.
Она бросила на меня взгляд, полный злобы. Вдруг она показала мне экран своего телефона. На нем был молодой человек в окружении толпы поклонниц.
– Я пришла сюда, чтобы задать только один вопрос. Я знаю, ты ответишь честно. Это он?
Я молчал. Вдруг она заплакала.
– Умоляю тебя, ответь мне. Я не могу спать, не могу ни о чем думать! – Она все показывала мне фотографию в телефоне. Оттуда мне улыбался человек, который был счастлив. Я уже год слышу про талантливого актера Сэма Джонса, но никогда не смотрела фильмов с его участием.
И тут я случайно натыкаюсь на какой-то сериал. Я вглядываюсь в лицо на экране и понимаю, что это он! Тот самый полицейский, который хотел спасти меня! Он лежал в луже собственной крови рядом со мной! А теперь я вижу, что тот, кого я считала своим героем, жив! Мало того, он стал известным актером. Все эти два года я не могла спать, потому что терзала себя мыслью, что кто-то отдал свою жизнь за меня.
Я не знала его имени, описывала всем его внешность. Но никто не понимал, о чем речь. Мне еще тогда говорили, что убей ты полицейского, то его пропажу сразу бы вычислили. К тому же, полицейские никогда не приходят спасать заложника в одиночку. Было столько фактов, но я была слепа. Как ты заставил его сыграть эту роль? Он ведь понимал, что в его игре участвует живой человек, которого держат в заложниках. Как он мог согласиться на такое?
Я молчал. Скажи я хоть слово, выдающегося актера Сэма Джонса посадили бы в тюрьму за соучастие в краже человека. Его блестящей карьере пришел бы конец, а я отдал немало сил, чтобы он смог стать тем, кем ему суждено стать! Она не решится затеять скандал без доказательств. Я еще раз взглянул на фото и сказал:
– Джессика, я понятия не имею, о чем ты. Но, судя по всему, человек на фотографии явно на своем месте.
Она поняла, что не ошиблась. Большего ей не было нужно.
Джессика вытерла слезы и собралась уйти.
– Можно последний вопрос? – крикнул я ей вдогонку. Она остановилась. – Ты испытываешь хоть каплю благодарности ко мне за то, кем в итоге стала? Ведь глупо отрицать, что в этом есть и моя заслуга.
Никогда не забуду ее ответ, полный злобы и отвращения:
– Когда человек излечивается от рака, он благодарит не рак, а Того, кто его излечил. Ты просто жалкий психопат с детскими травмами. Я надеюсь, что ты сдохнешь в этой тюрьме.
Больше я ее не видел. Примерно через год я открою полиции свой главный секрет. На кладбище около моего дома я похоронил тринадцать человек, которых держал в плену так же, как Джессику. Они не прошли испытание, в отличие от нее. Когда она увидит новости об этом, думаю, благодарность за мою доброту все же родится в ее душе.
Мне предъявят новое обвинение, и на этот раз я получу пожизненное заключение. Тюрьма – прекрасное место. Здесь столько увядающих цветков, которые молят о спасении…
КОНЕЦ
Уже завтра новая история. Подписывайся