Когда зазвонил телефон, Иван уже почти засыпал. Но он автоматически потянулся к трубке, недовольно думая о том, что, наверное, звонят по работе, и нужно было отключить мобильный.
Он угадал - на экране высветилось имя его начальницы. Иван поморщился, но всё-таки поднёс телефон к уху.
- Иван Петрович? - спросил наигранно-бодрый женский голос.
- Ну... - ответил сонным голосом Иван.
- Здравствуйте, Иван Петрович.
- Здравствуйте, Виолетта Феоктистовна. Но с вами мы сегодня уже виделись, и не раз.
- Я слышу, вы не довольны, что я вам звоню?
- Я не доволен? - Иван нервно хмыкнул, потом саркастически воскликнул: - Да я просто счастлив, Виолетта Феоктистовна! Мало того, чтобы вы на меня сегодня в офисе при всех наорали, так теперь ещё и ночью решили мне нервишки размять.
- Ну, всё, всё, Иван Петрович, не надо на меня обижаться, - торопливо начала оправдываться начальница. - У нас с вами в офисе всегда сугубо деловые отношения. И, к тому же, вы сами были виноваты. Вовремя не отнесли куда надо платежки, деньги не ушли по нужному адресу, и мне сверху за это прилетело. Мое начальство наорала на меня, я наорала на вас. Это же нормально. Обычный рабочий процесс.
- Но я не виноват в том, что на вас наорали! Я платежки отнёс сразу, как вы велели! Это бухгалтерия виновата!
- Так я наорала и на бухгалтерию. А они наорали ещё на кого-то. Любой сбой в деловой цепочке вызывает цепную реакцию нервных потрясений. Пора к этому привыкнуть.
- А я не могу привыкнуть! – Иван, и правда, почему-то опять начал нервничать. - И вообще, вот сейчас вы мне зачем звоните? Чтобы ещё из-за чего-то на меня наорать?
- Нет, что вы? – испуганно воскликнула она. - Я вам звоню... – Начальница сделала паузу, - Я звоню по сугубо личному делу.
- Чего? - насторожился Иван. – По личному делу? Это как понимать? По какому личному делу?
- А что вы удивляетесь, Иван Петрович? У нас с вами, кроме деловых отношений, разве не могут быть личные дела?
- У нас с вами? – Иван немного растерялся.
- Или могут?
- Смотря какие... - уклончиво ответил подчинённый, лихорадочно думая, к чему клонит начальница. – И какое у вас ко мне лично дело?
- Человеческое, Иван Петрович, - произнесла печально начальница. - Обычное, человеческое.
- Так, Виолетта Феоктистовна, я вас не понимаю. Вы на что сейчас намекаете?
- Я не намекаю. Я прямо спрашиваю, вы, Иван Петрович, сейчас лежите в кроват?
- Ну, да...
- И вы один?
- В смысле? - Ивану стало страшновато.
- Ну… рядом с вами нет никакой жены?
- Я, вообще-то, не женат. И вы это прекрасно знаете.
- А любовницы с вами сейчас рядом тоже нет?
- Виолетта Феоктистовна! - воскликнул возмущённо Иван. - Это что за странная провокация?
- Так вы один, или нет?
- Ну, один!
- Если вы один, это очень хорошо! Скажите, Иван Петрович, а машина у вас на ходу?
- А что?
- Вы не можете приехать за мной в одно пустынное и очень холодное место? На своём автомобиле.
- Зачем?
- Я замерзаю. Я хочу, чтобы вы спасли меня.
- Спас? - Ивану от такой наглости стало не по себе. - От чего я должен вас спасти?
- От трагедии.
- От какой трагедии?
- Я могу погибнуть, и вы останетесь без своего начальника.
- Виолетта Феоктистовна, - чуть не закричал в телефон Иван, - вы не могли бы говорить без этого вашего странного тумана? Скажите прямо - что с вами, где вы, откуда вас надо забрать?
- И чего, Иван Петрович, вы прямо сразу бросите все, и примчитесь? - удивлённо спросила начальница.
Иван чуть не зарычал от злости. Если бы это была не начальница, он бы послал сейчас собеседника куда подальше, и немедленно отключил свой телефон. Но он только, скрежеща зубами, спросил:
- Извините за любопытство, Виолетта Феоктистовна, вы сейчас трезвы? Или не очень?
- Почему вы мне задаете такой вопрос? – растерялась начальница.
- А потому что я слышу, как у вас язык заплетается!
- Иван Петрович, - жалобно воскликнула она, - я бы посмотрела на вас, если бы вы стояли на пустынной трассе в мороз рядом с машиной, у которой не заводится двигатель. У меня уже не только язык - у меня всё заплетается.
- Так вы на трассе, что ли? – дошло, наконец, до Ивана.
- Так я же вам говорю. Машина не заводится. Похоже, у меня опять что-то с аккумулятором. Он у меня заряд не держит. Давно его хочу поменять, но время нет. Мне нужно, чтобы я могла от кого-то завестись. Ну, вы же знаете, как прикуривают?
- Господи… - Иван стал вылезать из-под одеяла. – И вы не могли мне сразу сказать всё это, без этих ваших прелюдий?
- Так мне же неудобно, - не как начальница, а по-женски ответила она. - Я же понимаю, что вы уже почти спите. И вдруг вы не один? А я трём своим родственникам позвонила, и все меня отшили. Представляете? Говорят - эвакуатор вызывай. И мужа у меня нет, который мог бы приехать за мной на край света. Я же тоже, как вы, одинокая.
- Ладно, говорите, где вы застряли? - тяжело вздохнув, сказал Иван. – На какой трассе стоите?
- Погодите, вы что, правда, что ли, сейчас приедете? - не верила счастью начальница.
- Конечно, приеду. Ведь вы же стоите там, одна, в мороз. Я представляю, как вам сейчас мерзко.
- Иван Петрович, золотой! Если вы, правда, приедете, я вас... Я, вам...
- Так, Виолетта Феоктистовна, только давайте договоримся сразу, - перебил взволнованную речь начальницы Иван, - об этом случае вы никому на работе не расскажете, героя из меня делать не будете, и благодарить меня тоже никак не надо.
- Почему? - искренне удивилась она.
- Потому что мне это неприятно.
- Что вам неприятно?
- Неприятно мне слушать, Виолетта Феоктистовна, когда мужика благодарят за то, что он совершает обычные мужские поступки.
- Да?
- Ага. А вы говорите мне скорее, куда ехать. И я скоро буду. Очень скоро. Ждите…
Уже через пять минут Иван на своём автомобиле отправился в дорогу - спасать женщину.