Писатель, чьи книги издавались миллионными тиражами.
Только СССР за 68 лет почти 80 миллионов книг!
Математика говорит нам, что у каждого третьего советского человека могла быть книга Джека Лондона.
Ну а теперь плавно перейдем от заголовков к фактам)
Джек Лондон — вовсе не Джек Лондон.
Суровое детство началось еще до рождения.
Мальчика, родившегося 12 января 1876 года (под знаком Козерога, если кому важно), назвали Джоном. Полное имя — Джон Гриффин Чейни, и это я еще не успел выяснить, не родня ли ему бывший министр обороны США, пресловутый Дик Чейни.
Талантливый парнишка попал в детективную и драматическую историю еще до рождения. Его матушка, Флора Веллман, была из числа женщин слегка легкомысленных, но невероятно настойчивых. Узнав про свою беременность, она немедленно обрадовала потенциального будущего отца, ирландского астролога.
Ирландский астролог, Вильям Чейни, сорока четырех годков от роду, новостью отчего-то не вдохновился. Произошел скандал, в ходе которого будущая мать будущего гениального автора выстрелила в себя из револьвера.
Я понимаю, что история начинается излишне оригинально, но из песни слов не выкинешь, как говорится.
Видя всю глубину ее нервного потрясения, астролог сделал… «ноги». Как выяснили после биографы Джека Лондона, ирландец так поступал минимум пять раз, вот и в этот раз сработал по старой схеме.
Мать героиня.
Флора Веллман, несостоявшаяся миссис Чейни, заслуживает отдельного повествования.
Девочка из хорошей и обеспеченной семьи. В 14 лет заболела тифом, который тогда практически не умели лечить. От лечения сильно пострадало зрение, зубы и выпали почти все волосы. На отметке «149 см.» остановился рост. Можно представить, как развивался характер девушки, на чью долю выпали такие испытания. Хотя вру, нельзя и представить.
В 25 лет она навсегда уходит из дому. Чем занимается — не ясно. Деликатные историки и биографы молчат, и лишь один из них, Ирвинг Стоун, на вопросы о том, как Флора попала из родного Огайо в Сан-Франциско, в возрасте 30 лет и в статусе «медиум и специалист оккультных практик» отвечает: «Имеющиеся сведения наводят на мысль, что это была неприглядная история».
Сам Джек про мать пишет так: «В глазах у нее навсегда застыли горечь и разочарование».
Но вернемся к малышу Джеку, кстати, вот он:
Плюнув вслед ирландцу, Флора выходит замуж за Джона Лондона. Ему хорошо за сорок, он не так давно похоронил жену и сына. По слухам, на спиритический сеанс к Флоре он пришел, чтобы пообщаться с умершей супругой, по которой сильно тосковал. И судьба сложилась так, что вскоре после сеанса он вновь обрел и жену, и сына.
Джон Лондон — мужчина обстоятельный, любит рыбалку и фермерский труд, может многое сделать своими руками. Этому он и учит маленького Джонни. Две дочери мистера Лондона души не чают в малыше, становятся самыми близкими людьми для будущего писателя. Он с детства обаятелен, располагает и притягивает к себе людей.
Мать писателя, Флора, не оставляет надежд поймать за хвост американскую мечту, стать богатой и знаменитой. Еще до брака с Джоном Лондоном она оставляет малыша на кормилицу, чернокожую Дженни Прентисс, а сама ведет светскую жизнь, полную общения, встреч, переговоров и проектов. А маленький сын в это время слушает негритянские колыбельные, и, по словам биографов, наполняется теплом, заботой и искренней любовью. Пока мамы нет рядом.
Про детство закончим телеграфно: из-за увлечения матери сомнительными бизнес-проектами семье приходилось часто переезжать, с каждым разом все дальше от центра, очутившись в результате на ранчо в дальнем пригороде. Отец, святого терпения человек, после каждого разорения начинал все заново. «Я не знал людей достойнее моего отца — пишет Джек Лондон, — он был самым лучшим — и в то же время слишком хорошим, чтобы победить эту бездушную жизнь». Стоит вспомнить, что это годы жестокого экономического кризиса в Америке, сотни тысяч людей без работы и без денег.
Поскольку с развлечениями на ранчо негусто, маленький Джек довольно быстро учится читать и открывает для себя огромный и неожиданно интересный мир — литературу. Ему везет с учителями, они принимают в его воспитании и развитии живое и искреннее участие. Там же, на ранчо, Джек впервые пробует алкоголь, который вскоре займет значительное место в жизни и творчестве писателя.
Черты матери в сыне проявляются чуть позже. Понимая, что на ферме, равно как торгуя газетами, убираясь по вечерам в пивных или вкалывая по 16 часов на консервном заводе, нормальных денег не заработать, подросший Джек идет в пираты. И это не вариант Джима Хоккинса, который случайно поплыл на Эспаньоле в компании щедрого сквайра и хохотуна-доктора. Парень в 15 лет занял у той самой кормилицы 300 долларов (откуда что берется?) и купил настоящую рыбацкую шхуну. По кабакам и пирсам набрал команду и подался в браконьеры — ловил в бухте устриц и сдавал в прибрежные рестораны.
К тому времени Джек был выше, крепче и выносливее своих ровесников. Упрямство и настойчивость юного пирата были такими, что на пару лет он стал «пиратским королем», причем довольно неожиданным способом. Как становятся королями? Тут только родиться или завоевать титул. Ну, или купить. Джек сыграл тоньше — он отбил у тогдашнего «короля пиратов» его королеву. А парнишке было тогда 16 лет, я напомню.
Успехи Джека в браконьерском промысле заметили люди в погонах (или чего у них там было в Америке?) и провели профилактическую беседу. В ходе переговоров король понял, что варианта всего два. Или в казенной полосатой одежде отправиться надолго туда, где много работы и плохо кормят, или встать под флаг в таких же погонах. Мы уже немного знаем Джека и понимаем, что вариант с нарами он сразу отмел как неинтересный. И после этого около года служил в тамошнем Рыбнадзоре, получив даже повышение в звании. По очень сдержанным воспоминаниям самого Лондона, друзей он никогда не сдавал, а вот коллег других национальностей, итальянцев, например — тех запросто.
Дальше биографы опять некоторое время задумчиво смотрят в сторону — еще несколько пробелов в истории будущего писателя. Но факты говорят нам, что шхуну пришлось быстро продать, королева самоустранилась еще раньше, а деньги кончились аккурат перед пропажей королевы. И, якобы в поисках новых приключений, Джек нанимается на промысловую шхуну бить морских котиков (прости, Гринпис) у берегов Японии. Недалеко, всего каких-то 7 000 километров, при том, что вся Америка поперек будет 4 000. Ну, за приключениями, значит — за приключениями. Та семимесячная (!) поездка изрядно напитала копилку эмоций, впечатлений и ярких образов, из которой потом автор вылавливал героев своих книг.
Вернувшись в Америку, Лондон публикует свой первый газетный репортаж. Этот очерк биографы признают точкой отсчета писательской деятельности. Городская газета, напечатавшая его, даже выдала юному (17 лет) автору какую-то премию. Но небольшую. Параллельно Джек снова устраивается на работу, и некоторое время занимается, кажется, специально самым тяжелым трудом – кочегар, фабричный рабочий, гладильщик в прачечной. Натура широкая и неспокойная, он продолжает влипать в заварухи – за участие в «походе на Вашингтон» даже приземляется-таки на месяц за решетку. Ну, вполне закономерно – с толпой бродяг собрался прошвырнуться в столицу, чтобы там поругать власти. По пути никто не работал, денег ни у кого тоже сроду не водилось – ясно, что подавляющее большинство делегатов от народа отправилось на принудительные работы.
Вот на этих-то работах, говорят, и посетила Джека мысль о том, что честным физическим трудом заработать можно только радикулит, грыжу и мозоли. Приличные деньги надо или украсть, или обрести «чудесным» образом (что в общем-то почти одно и то же) или заработать умственным трудом. Лондон продолжает печататься в газетах, частенько даже на политические темы – гуляя с бродягами он проникся идеями социализма.
В 21 год Джек с группой подельников товарищей отправляется на Аляску, где тогда только-только начали говорить о «золотой лихорадке». Там он заработал предсказуемые мозоли и цингу. И значительно пополнил свою бездонную копилку впечатлений и образов. Вернувшегося с приисков Джека биографы называют серьезным литератором. Этому парню, напомню, 23 года, и он не то, что университет – он школу среднюю не окончил, с получением аттестата была какая-то предсказуемо мутная история. Но не согласиться с биографами не могу – ранние рассказы Лондона мне очень нравятся.
Где-то в описании литературного героя мне попалась фраза: «хороший мужик, вот только с с бабами ему не везет». К Джеку эта сентенция подходит процентов на триста, не меньше.
Если говорить о более-менее значимых отношениях, которые оставили след в истории и биографии, то нужно непременно упомянуть троих: Мэйбеллин (Мейбл) Эпплгарт, Элизабет (Бэсси) Маддерн и Шармэйн (Чармиан или Клару) Киттридж.
Красавица Мейбл из интеллигентной семьи была одним из сильнейших стимулов к развитию и борьбе с обстоятельствами и самим собой для юного Джека. Пытаясь добиться благосклонности ее родителей, он и начал писать (по версии одного из биографов). Мейбл можно увидеть в описании Рут (у нас почему-то перевели как «Руфь») Морз. Переживая позже все эти юношеские чувства, с поправкой на возраст, Джек описывает ее, мягко говоря, не сильно духовно и душевно одаренной, меркантильной гражданкой откровенно буржуйского происхождения и воспитания. В общем, тогда, в юности, Джеку с его единственным богатством – симпатичной мордахой и харизмой – ловить было решительно нечего.
Бэсси, была противоположностью Мейбл. Преподавала в школе, родом из небогатой ирландской семьи, темноволосая, высокая и худая. Она горевала о погибшем женихе, Джек тосковал из-за расстроившейся помолвки с Мейбл. Бэсси дала Лондону то, чего тому никогда не хватало, с самого детства – заботу, уважение и понимание. Она ненавязчиво окружила его уютом и покоем. Одно раненое сердце прислонилось к другому. Психологи со знанием дела рассказали бы о созависимых отношениях. А мы пока просто порадуемся за Лондона, впервые нашедшего тихое семейное счастье. Бэсси стала его женой 7 апреля 1900 года. Родила ему двух дочек. Во всем и всегда поддерживала и верила в него больше, чем он сам. Через три года они развелись. Дочки никогда не простят Джеку предательства.
Клара старше Джека на шесть лет. При первой нечаянной встрече, еще до женитьбы на Бэсси, Клара тем самым противоестественным и необъяснимым чутьем увидела в Джеке что-то кроме широкоплечего красавца с глазами, в которых скакали синие дьяволята. Все три года семейной жизни она была рядом, где-то на фоне. И всегда давала понять, что если семейный быт наскучит – то за азартом, куражом и приключениями далеко ходить не надо, вот она я, тут. И в конце концов, как в песне Визбора: «И показалось мне, что в новом месте / Горит поярче предвечерний свет».
С Чармиан они будут ходить под парусами, путешествовать, ездить на охоту и наслаждаться жизнью. Яркой жизнью богатого и успешного литератора, которая все-таки наступила. Джек будет боготворить свою Клару, не обращая внимания на все ее объективные недостатки. Вместе они будут строить «Дом Волка» – знаменитую четырехэтажную усадьбу в Калифорнии. И усадьба повторит судьбу семьи – задуманная как вершина счастья, уюта и роскоши, она будет тянуть астрономические суммы на содержание, и в конце концов сгорит дотла.
Джек прожил 40 лет. Событий его жизни хватило бы на несколько десятков биографий попроще. Пират, военный корреспондент, писатель, анархист, фермер, рыбак, социалист и судовладелец и горький пьяница – в нем было очень много противоречий. Ярко прожив, Лондон умер в своем поместье, в «Доме Волка» 22 ноября 1916 года. Алкоголь и наркотики и по отдельности – так себе диета, а вместе дают по-настоящему, гарантированно убойный коктейль.
Мать прожила на шесть лет дольше сына. Бэсси и Мейбл тоже прожили свои долгие, но не всегда счастливые жизни. Чармиан Лондон прожила еще 40 (!) лет, написала и издала одну из самых спорных, хотя и подробных, биографий Джека. Была, говорят, даже любовницей Гарри Гудини. Не могла без фокусов.
Он всю жизнь искал любви, заботы и понимания. А найдя – не мог их себе позволить, считая незаслуженными. И снова искал. Прямая, как след от собачьей упряжки на снегу, линия жизни – это не про него. Джек прожил мало, но ярко. И с бабами ему не везло.
Три самых любимых моих произведения Джека Лондона:
Межзвездный скиталец (Смирительная рубашка)
Джон Ячменное зерно
Алая чума
Расскажите, какие книги запомнились вам? И чем, если не секрет?
