Очерк Б.Н. Григорьева.
По материалам очерка Алексея Николаевича Маслова (1852-1922), русского генерал-инженера и публициста, участника Среднеазиатских походов, опубликованного в журнале «Исторический вестник» том ХХ, май 1885 года.
Вслед за Масловым сделаем краткий обзор событий, приведших к появлению русских в Средней Азии.
Быстрое продвижение России в Среднюю Азию, пишет Алексей Николаевич, началось с 1842 года после неудачного похода оренбургского генерал-губернатора В.А.Перовского (1795-1857) в Хиву и на фоне проникновения англичан в Афганистан. Сначала в российское подданство вошла Большая киргизская орда (1847), а двадцатью годами позже образовалось Туркестанское генерал-губернаторство. С назначением генерал-губернатором генерала К.П.Кауфмана (1818-1882), основавшего г. Ташкент (имеется в виду новая часть города - прим. ред.), расширение Туркестанского округа пошло с возрастающей быстротой. За девять лет – 1867-1876 – были присоединены к России Бухарское, Кокандское и Хивинское ханства, и с тех пор экспансия России практически закончилась, и начался период встраивания завоёванных территорий в Российскую империю.
Все перечисленные экспедиции были обеспечены войсками Оренбургского и Западно-Сибирского округов, и только с начала 70-х годов, когда продвижение на Хиву потребовало занятия восточного каспийского побережья (Чикишляр, Красноводск и Киндерли), были привлечены воинские части Кавказа. Появление там наших войск привело к соприкосновению с воинственными туркменскими племенами, что и привело к необходимости завоевания и Туркмении. Отсутствие у туркменов централизованной власти и безнаказанность их разбойничьих деяний в регионе, пишет Маслов, делали попытки установить с ними какие-то мирные и регулярные отношения бесполезными. И началось покорение территорий т.н. Турана - прилегающих к Каспийскому морю.
Тут сделаем небольшую вставку в авторский текст Б.Н. Григорьева. Туркменский кочевой бандитизм худо-бедно в реальности был изжит только после ввода советских войск в Иран и радикально придавлен в ходе зачистки (войсковая операция) соответствующих "бандитских территорий" (так в документах) в 1946 году - непосредственно уже перед выводом войск. Весь этот любопытный процесс подробно и с документами описан в статье на канале
«Останавливаться было уже нельзя», - пишет Маслов. – «Азия чрезвычайно чутко относится к политическому барометру России и Англии. Успех самого воинственного и смелого племени в стлкновении с войсками Белого Царя не мог не отозваться на умах наиболее фанатичной части населения Туркестана». Поэтому в 1880-1881 г.г. была организована т.н. Текинская экспедиция генерала М.Д.Скобелева (1843-1882), которая после нанесения туркменам сокрушительного удара привела к постепенному покорению огромного региона и к упрочению русского влияния в Афганистане и в Персии.
"Среднеазиатский вопрос выступил в том фазисе, когда не только наше общество, но и вся Европа начинает все более и более им интересоваться. Еще не так давно немногие из наших образованных людей имели ясное представление об истории и географии стран, лежащих за Каспийским морем. Многие из них были даже мало известны географам, так как сведения об этих разбойничьих вертепах были крайне скудны. Только после покорения Ахал-Теке, благодаря трудам наших путешественников, мы получили, наконец, более или менее обстоятельные сведения о географии и этнографии восточного Атека, Мерва и страны, лежащей между Мервом на севере, Гератом на юге, р. Герирудом на западе и р. Мургабом на востоке, — страны, названной юго-западной Туркменией." - Маслов А. Россия и Англия в Средней Азии. - Краткий очерк образования русского Туркестана.
Естественно, Англия не могла спокойно наблюдать за всем происходящим, тем более что дела у неё в Афганистане шли не совсем удачно. Ко времени написания очерка отношения с «англичанкой» у России сильно обострились, и дело даже дошло до вооружённых столкновений. Переговоры о разграничении русского и английского влияния в регионе состоялись лишь в 1895 году.
Известно, что военная победа над противником – одно, а колонизация его территории – совершенно другое дело. Последствия Текинского похода Белого генерала в Туркменистан были далеко не однозначны. Все трудности были связаны с племенем мервов. Мервский оазис располагается в долине рек Герируд (Теджен) и Мургаб, которые текут в северном направлении и теряются потом в песках Кара-Кума. В древности этот край был сатрапией персидского царя Дария, потом провинцией царства Александра Македонского, потом туда пришли парфяне, а ещё позже он служил оплотом монгольской экспансии, пока не покорился персидскому ханству Хорасан (666 год).
Хорасанский период характеризовался пышным расцветом Мерва (он стал столицей ханства), недаром гласила арабская пословица, что «древо науки коренилось в Мекке, а плоды его созревали в Хорасане». Но ничто в мире не вечно: в 1037 году в Мерв пришли турки-сельджуки, а в 1221 году Мерв завоевал сын Чингиз-хана Тулай, затем монголов сменил Тамерлан, и Мерв начал приходить в упадок. Последний сокрушительный удар по нему нанёс в 1784 году бухарский эмир Маасум: он до основания срыл город и разрушил гигантские плотины, и с тех пор Мервский оазис стал территорией разбоя и бесчинств самых разных племён, в том числе и хивинцев.
Главным занятием 300-тысячного населения Мерва было земледелие (примерно 2/3 населения), скотоводство (около 1/5 населения) и аламанство, то бишь разбой, которым занимаются поголовно чуть ли не всё мужское население. Удаль, храбрость и гостеприимство – главные черты характера мервцев. «Кроме указанных качеств, являющихся светлой стороной этого племени», - пишет Маслов, - «в характере мервца нет ни одной симпатичной черты» и приводит на этот счёт поговорку бухарцев и хивинцев: «Если ты встретишь ехидну и мервца, то сперва убей последнего, а потом уж разделайся с ехидной». Мервцы бесчеловечно жестоки с пленными, вероломны, лгут без зазрения совести, прожорливы, завистливы и наглы. Колтоманство развито до того, что нельзя спускать с них глаз, когда приглашаешь их в свой дом – обязательно украдут что-нибудь.
"Колтоманство, т. е. воровство, развито до того, что когда к Алиханову приходили ханы и кетхуды, т. е. следовательно, лучшие люди, то хозяин советовал держать ухо востро и не класть плохо. Он видел, как почтенные старцы запускали лапу в его дорожные сумки, думая быть незамеченными"
Ко времени экспедиции Скобелева Мерв контролировали туркмены-текинцы во главе с энергичным и властолюбивым Коушут-ханом. В 1860 году в Мерв приходило персидское войско, но оно потерпело такой сокрушительный разгром от текинцев, что последние в течение длительного времени не могли продать ни пленных (по полтора рубля за каждого), ни захваченные ружья (по 90 копеек за самопал).
После смерти Коушут-хана, тщетно пытавшегося восстановить плотину Бент-и-Султан и возродить былую славу Мерва, в оазисе начался форменный беспорядок и смута. Власть хана стала ничтожной, а мервы превратились в огромную шайку разбойников. В таком состоянии застала их экспедиция Скобелева.
Главной целью Скобелева было взятие города Геок-Тепе, в обороне которого принимало участие несколько тысяч мервцов – большей частью конных. Мервцы, не дожидаясь конца осады, снялись с места и ушли домой – было время посевов. После взятия Геок-Тепе Скобелев двинулся на юго-восток к Ас(ш)хабату, а мервцы, внимательно наблюдая за передвижениями русских, стали задумываться над своей дальнейшей судьбой и предложили Скобелеву вступить с ними в мирные соглашения.
Хорошо понимая, что на языке мервцев означали мирные соглашения, Белый генерал стал склоняться к посылке отряда на р. Теджен, которая могла бы завершиться и покорением Мерва, и привести к военными столкновениями с его жителями. Но ресурсы русских были ограничены, и в поход можно было снарядить лишь 8 рот пехоты и 6 сотен конников при 8 орудиях с 10-дневным запасом продовольствия. Всякое поражение или отступление мервцы расценили бы как слабость русских, поэтому маршрут отряда был проложен лишь до города Гяурс, находившегося к юго-востоку от Асхабата. Дальше за Гяурсом лежала горная земля Атек, прибежище разных туркменских племён.
Тыкма-сардар, оборонявший город, сбежал в Мерв, но через месяц с повинной появился в Асхабате и заявил о желании мервцев сблизиться с русскими. Он рассказал, что пытался заручиться поддержкой у персов, но те слишком долго думали над своим решением, и он, понимая, что им вряд ли удастся устоять перед силой русских, решили им покориться.
Русский агент в Дерегёзе Карл Дюфур ещё до окончания войны завёл в 1880 году со старшинами Мерва переписку, из которой явствовало, что настроения мервцев ещё были неопределёнными. К этому времени у них под прикрытием сотрудника газеты «Дэйли Нньюс» появился английский разведчик О''Донован и, естественно, стал «мутить воду», обещая жителям помощь деньгами и оружием. Успехов в своей пропаганде англичанин не достиг, его поместили под стражу, из-под которой его выкупил в 1881 году английский агент в Мешхеде Аббас-хан. Несмотря на уговоры Аббас-хана и Донована, мервцы на всякий случай сделали по отношению к русским жест доброй воли и отпустили двух русских пленников.
С водворением мирной жизни в Ахал-Теке и распространения в округе влияния русских возможности для разбоя и бесчинств резко сократились, в Мерв стали заезжать русские купцы. Поручик Алиханов в сопровождении артиллерийского поручика Соколова, поверенного купца Коншина-Косых, сопроводили туда первый купеческий караван. Вслед за ними Мерв посетил русский путешественник и инженер путей сообщения П.М.Лессар. Поездка мервских старшин на коронацию Александра III утвердила их в тщетности сопротивления русским, и казалось, что вопрос об окончательном вхождении Мерва в состав Российской империи был решён.
Но не тут-то было.
В 1881 году среди сарыков появился некий Сиях-пуш и принялся уговаривать их не вступать в сношения с Белым Царём и подаваться в персидские подданные. В 1883 году он стал посылать своих агентов в Хорасан и предлагать тамошним правителям принять мервцев и сарыков под свою руку. Не прекращалась провокационная агитация англичан, и всё это стало сказываться на настроениях населения: кто хотел переселиться в Герат, кто – в Хорасан, а кто хотел стать русским подданным. Когда летом начались аламаны – степное разбойничество, обстановка накалилась до предела. Возникла мирная партия, сторонники которой утверждали, что порядок в Мерве может быть восстановлен только с помощью русских.
И тогда на Карры-бент в ноябре 1883 года был двинут русский отряд начальника вновь образованной Закаспийской области генерала А.В.Комарова (1830-1904). Ему навстречу выдвинулась депутация из Мерва, составленная из сторонников мирной партии, но принять её генерал решил только при условии освобождения в Мерве всех рабов. Это условие было немедленно выполнено, после чего 31 января 1884 года в Асхабат прибыла новая и более внушительная делегация, в составе которой были 4 хана и 24 наиболее влиятельных лица, избранные от каждых двух тысяч кибиток. Члены делегации безусловно приняли подданство императору Александру III и скрепили его торжественной присягой.
Но это была только часть дела, которое следовало сделать: нужно было, чтобы необходимость русского подданства проникла в более широкие слои населения. И тут, пишет Маслов, нужно было проявить твёрдость и одновременно избежать раздражения толпы. И в Мерв был двинут русский отряд. Сиях-пуш и один влиятельный хан по имени Каджар-хан попытались оказать ему сопротивление, но были рассеяны при первой же стычке при входе в Коушут-хан-кала. Город был занят русскими, предводители сопротивления бежали на юг, но и они через четыре дня были пойманы и выданы командующему.
При водворении порядка, подчёркивает Маслов, ни один человек в Мерве не был наказан, и все явившиеся с повинной, были прощены. Экспедиция в Мерв стоила царскому правительству несколько десятков тысяч рублей и одного убитого рядового солдата. А.Н.Маслов пишет, что русской администрации в будущем ещё придётся применить максимум терпения и твёрдости, чтобы, с учётом отмеченных выше национальных особенностей жителей Мерва, привести их в состояние более-менее приемлемого уровня цивилизации.
В Англии присоединении Мерва к России было, как ни странно, встречено спокойно. «Таймз» заявила, что теперь английской дипломатии необходимо было поднять голос в пользу переговоров с русскими о точном проведении границы в северных районах Афганистана и Персии.
А.Н.Маслов в своём пространном исследовании уделяет дальше внимание описанию деятельности царской администрации в юго-западной части Туркмении, на земле сарыков и со(а)лоров. Значительный вклад в изучение и освоение этого края внёс дипломат, до этого инженер-путеец Павел Михайлович Лессар (1851-1905)[1], исследовавший и описавший также Мерв и другие части Туркмении (в Мерв Лессар прибыл вместе с отрядом генерала Комарова).
Сарыков, по оценке Маслова, насчитывалось не более 20 тысяч и большинство их сконцентрировано в долинах рек Кушка и Мургаб. Занимались они в основном скотоводством и земледелием. Численность солоров, бедного и малочисленного народа, оценивалась Масловым примерно в 3,5 тысяч кибиток, что вероятно было сравнимо с численностью сарыков. Занимались они в основном земледелием. Когда-то «увлекались» разбоем, но к описываемому времени занятие это бросили.
Сарыки когда-то владели Мервом, но под предводительством Коушут-хана их вытеснили текинцы. Сарыки двинулись вверх по реке Мургаб и потеснили солоров. В силу этих перемещений сарыки, солоры и мервцы не могут терпеть друг друга и едины между собой только в ненависти к персам.
Находясь в непосредственной близости от Афганистана, русские колониальные власти Туркмении невольно соприкоснулись с этой страной, поэтому Маслов достаточно много внимания в своём очерке уделил описанию этой страны.
Продвижение русских в страну сарыков и солоров вызвал тревогу и возмущение в Лондоне, поскольку там увидели в этом угрозу своему господствующему положению в Афганистане. В первую очередь англичане боялись упустить из-под своего контроля находящийся рядом с землями сарыков Герат. Англичане стали науськивать афганского эмира против русских и настраивать его на «исправление» в свою пользу границы с Туркменией, определённой договорённостями 1873 года.
В 1884 году с англичанами начались переговоры, которые сразу выявили несовпадение взглядов сторон на прохождение будущей границы. Вице-король Индии лорд Дафферин поспешил с высылкой отряда для прикрытия территории, которую англичане желали оставить за собой. Отряд, названый англичанами «конвоем», включал в себя начальника, генерал-майора П.Лемсдена, второго секретаря посольства Англии в Тегеране Стивена, полковнка 5-го Пенджабского полка Стюарта, бывшего агента в Хорассане и уже побывавшего в 1880 году с секретной миссией в юго-западной Туркмении, специалиста по Азии полковника Риджуэя, 28 специалистов и экспертов, 465 сипаев и 554 нестроевых при 1276 верблюдах и 774 лошадях. Отряд вёл из Индии Риджуэй, а Лемсден прибыл прямо из Лондона через Кавказ и Персию.
Примечательно, что Риджуэй вёл свой отряд окольными путями, избегая населённых пунктов и больших дорог, избегая столкновения с афганцами, которые относились к англичанам весьма неприязненно. В м. Старый Серасх Лемсден нашёл Комарова во главе с небольшим отрядом и казачий пункт на переправе Пуль-и Хатуне. 1 декабря 1884 года англичане стали лагерем в м. Бала-Мургаб.
С русской стороны на переговоры были назначены генерал-майор А.С.Зелёный (1839-1913), П.М.Лессар, полковник Кульберг (геодезист), генконсул России в Тавризе Петров и несколько учёных и топографов. Переговоры затянулись, и Лессар был отозван в Лондон в распоряжение посла де Стааля – Егора Егоровича Штааля (1822-1907).
Отношения в комиссии между сторонами постепенно охладели и стали почти враждебными. Лемсден развил кипучую активность: спаивал вином правителя Герата, сорил деньгами среди сарыков, проводил беспрерывные рекогносцировки местности в юго-западном Туркменистане, добился прибытия на границу большого количества афганских войск и занятия ими района Пендэ (Пандждех).
Комаров понял, что сарыкам нужно было показать, что если уж они решили быть русскими подданными, то под сенью русских знамён они всегда найдут достойную защиту. Действия англичан продемонстрировали настоятельную необходимость продвижения русского отряда вверх по рекам Мургаб и Герируд. Движение это не было угрожающим, пишет Маслов, - «наконец, это движение было нашей обязанностью, потому что права и притязания всегда с нею связаны». Созданная комиссия оказалась бесполезным инструментом, потому что русской стороной уже была намечена этнографическая граница, от которой нельзя было отступиться, не нарушив целостности Туркменистана и взаимоотношений с Афганистаном.
Считая войну с Россией неизбежной, Лемсден занялся распространением в округе смуты, заставил правителя Герата заняться укреплением города и предоставил в его распоряжение инженеров майора Николсона и капитана Дэя. После занятия афганцами Пендэ, Лемсден, оставив в лагере афганского сардаря группу советников во главе с капитаном Йэттом, демонстративно удалился в лагерь в Гориане.
Между тем эмир Афганистана Абдурахман-хан (1844-1901) был вызван для консультаций к вице-королю Индии, чтобы получить от него согласие на пропуск английских войск через Афганистан. Встреча имела место в Равалпинди. Эмира сопровождал главнокомандующий его армией и блестящая свита, с которой, по словам корреспондента «Дэйли Ньюс», резко контрастировал внешний вид конвоя, состоявшего из конных узбеков, одетых в грубые овчинные полушубки, мерлушковые шапки и высокие русские сапоги и вооружённых карабинами, револьверами, саблями и кинжалами. Своей гордой осанкой, удалью и посадкой узбеки сильно напоминали русских казаков. Сопровождавшая эмира пехота выглядела, по мнению газеты, более-менее прилично и нисколько не смущалась пышным видом английской свиты и конвоя.
Эмир страдал подагрой, но был в хорошем расположении духа, обсуждения политических вопросов избегал и ограничивался разговорами на общие темы. На англичан он произвёл впечатление хитрого и умного политика. Неприятное впечатление на англичан произвёл белый мундир эмира, сшитый на русский образец. Ему поднесли саблю, орден индийской звезды, батарею горных орудий, 5000 ружей и по 250 патронов на каждое ружьё. Абдурахман-хан принял всё с большим удовольствием, заверил вице-короля в своей преданности, но сказал, что страшится оппозиции в лице своих сардарей и потому не уверен, что ему удастся пропустить английские отряды через Афганистан.
Изюминкой на торте в ходе этого визита стало получение 18 марта известия о сражении на Кушке. Эмир воспринял сообщение внешне спокойно, но по приезде на пограничный пункт Ямрут обратился к народу Афганистана с призывом стать на защиту своей независимости. При этом он подчёркивал: «Поставленный между Англией и Россией, я буду охранять мир между обоими государствами своей собственной независимостью» и заверял, что никогда не пропустит русские войска в Индию и не уступит ни Англии, ни России ни пяди афганской земли. А вообще он хочет только мира и готов ему способствовать. Вернувшись в Кабул, он созвал вождей всех племён на совещание, чтобы обсудить дальнейший образ действий.
Что же произошло в середине марта на Кушке?
15 марта Комаров занял Ак-Тепе, что при впадении Кушки в Мургаб. Его отряд, дойдя до переправы через старинный акведук Пуль-и-Хисти, встретил там афганский пост и занял позиции в пяти верстах от него. После этого афганцы предприняли ряд враждебных действий: из пределов Пендэ они перешли на левый берег Кушки и правый – Мургаба, начали строить там укрепления и занимать выгодные позиции. Они явно готовили ночную атаку, когда в темноте теряется эффект применения артиллерии и прицельного ружейного огня. Русские знали, чем это может грозить, потому что нечто подобное она уже испытали при осаде Геок-Тепе.
Коварный план, со всей очевидностью придуманный советником Йеттом, потерпел крах. Англичанин, да и вероятно афганцы не знали, что река Кушка на протяжении 40 вёрст имеет вязкое илистое дно, а в марте её течение очень быстрое. Да и Мургаб весной представляет собой трудно преодолимое препятствие. Перейдя Кушку и Мургаб через акведук Пуль-и-Хисти, афганцы оставили за собой опасное препятствие. Достаточно было овладеть акведуком, и положение афганцев оказалось бы катастрофическим.
Комаров потребовал от афганского сардара очистить левый берег Кушки и правый - Мургаба, на что сардар высокомерно ответил, что этого ему не советуют делать английские офицеры. Тогда русские 18(30) марта 1885 года атаковали афганцев, разбили наголову и рассеяли их отряд. Противник потерял 500 или 600 человек убитыми и ранеными, всю артиллерию, два знамени и весь лагерь. С русской стороны был убит офицер-туркмен Сеид-Назар Юзбаши и 10 нижних чинов и ранены 4 офицера и 29 нижних чинов.
После сражения, заключает очерк Маслов, отряд отошёл в Таш-Кепри, а в Пендэ было введено самоуправление.
Наш комментарий:
Маслов очень скупо описывает эпизод на Кушке, поскольку с момента этого события прошло всего два месяца, и оценка его представлялась ему не вполне очевидной и необходимой. К тому же в момент написания очерка слишком велико было возмущение Англии и вообще Европы действиями «коварной России».
С высоты прошедших 140 лет мы можем теперь добавить для читателя некоторые подробности и объяснить это коварство. Во-первых, английские историки утверждают, что Россия захватила территорию Афганистана, в то время как русские говорят, что они лишь заняли то, что принадлежало России, т.е. оазис Пендэ. Во всяком случае, так считал генерал Александр Виссарионович Комаров. И он очень рассердился, когда Лемсден отказался очистить Пендэ.
13 марта 1885 года правительство России подписало с Англией соглашение о том, что русские не будут атаковать Пендэ, если со стороны афганцев не последуют враждебные акции. Вероятно это обязательство сильно не понравилось Комарову, потому что считал очень опасным лишаться указанной провинции и с точки зрения стратегической, и по соображениям престижа России в Туркмении и вообще в мире.
Наступая на позиции афганцев 18(30) марта, Комаров рассчитывал на то, что первыми произведут выстрел афганцы, что и произошло на самом деле. После этого Комаров уже не пытался соблюдать какие-то ни было договорённости и атаковал противника, потому что формально ответил лишь на враждебную акцию афганцев.
Говорят, награждая генерала, Александр III всё-таки попенял ему за то, что тот подвёл его и нарушил царское слово.
[1] Замечательнейшая и незаслуженно забытая личность, чья неутомимая деятельность на благо России требует своего исследователя.
