В своё время я уже отмечал, что финальный сезон сериала «Игра Престолов», экранизации произведений Джорджа Мартина, продвигает социал-дарвинистские и элитистские идеи. Так, главной злодейкой финала оказывается Дейнерис Таргариен, то есть героиня, декларирующая (пусть и не реализующая на практике) идею изменения общества в сторону большего равенства и оттеснение от власти лордов («слом колеса»). Напротив, совет вельмож, к которому переходит власть после её гибели, устанавливает выборную монархию с королём, подконтрольным знати (выборщиками могут быть только лорды — Сэмвелла Тарли с предложением допустить простолюдинов к голосованию высмеяли, заявив, что это всё равно, что допустить к голосованию животных).
Те же (хотя и прикрытые риторикой «за всё хорошее») идеи обнаруживаются и в приквеле «Игры Престолов» — сериале «Дом Дракона», посвящённом Танцу Драконов, гражданской войне за Железный Трон, шедшей в Семи Королевствах Вестероса задолго до событий «Игры Престолов». Их можно найти и в сериале «Властелин Колец: Кольца Власти», снятом по другой фэнтези-вселенной — по творчеству Джона Толкина, посвященному событиям Второй Эпохи Средиземья (создание Колец Власти, восхождение Саурона, гибель Нуменора).
Настало время обобщить эти наблюдения. Возьмём, например, вышеупомянутый восьмой сезон «Игры Престолов». Каков его лейтмотив, помимо идеи губительности всякого проекта изменения общества и презрения к народу? Во-первых, это презрение к любви как чувству (и, сдается мне, к человечности как таковой — см. ниже про образ Брандона Старка) — достаточно упомянуть о том, что Дейнерис Таргариен погибает исключительно из-за того, что подпускает к себе Джона Сноу слишком близко из-за того, что испытывает к нему чувства. В свою очередь, Джон следовал за Дейнерис (оказавшейся в итоге безумной тираншей) не в последнюю очередь потому, что был влюблён в неё (агитируя Джона убить Дейнерис, Тирион Ланнистер прямым текстом говорит ему, что «долг — смерть любви», то есть любовь устами Тириона открыто противопоставлена долгу).
Предал Джон Дейнерис опять же из-за любви (только уже не сексуальной, а родственной), опасаясь, что та казнит его сестру Сансу, не желающую Дейнерис подчиняться. В итоге, что характерно, предан оказывается теперь уже сам Джон — совет во главе с Тирионом (который и убедил Джона убить Дейнерис), решив судьбу государства после убийства Дейнерис, отправил его в ссылку в Ночной Дозор (после разрушения Стены и победы над Иными утративший всякий смысл своего существования). Дейнерис (а отчасти и Джону) противопоставлен избранный новым королём бесстрастный и отрешённый от мира Брандон Старк — точнее, некая сверхъестественная сущность под названием «Трёхглазый Ворон», живущая в его теле. Причем, судя по его фразе «а иначе зачем я проделал этот путь?», Брандон Старк изначально предвидел катастрофу — гибель Королевской Гавани вследствие безумия Дейнерис — по итогам которой королевская власть перешла в его руки.
Во-вторых, в концовке сериала выражена идея вседозволенности власть имущих как нормы жизни. О презрении к народу вплоть до прямого сравнения простолюдинов с животными я уже писал, но есть ещё более выразительный, хотя и, казалось бы, частный пример — наёмник-головорез Бронн за счёт близости к особе Тириона, ставшего Десницей Короля (вторым лицом в государстве), получает (не имея никакого политического опыта) замок Хайгарден, дающий верховную власть над крупнейшим королевством Семи Королевств (Простором), а затем на совете после смерти Дейнерис выбивает себе пост мастера над монетой (хотя, как следует из сериала, в экономике он вообще не разбирается). На новом посту он собирается заниматься… строительством борделей. То есть мы имеем воспевание образа хапуги, за счёт близости к нужным людям безнаказанно захватившего чужое имущество и занимающегося обогащением за счёт государства.
Отдельно стоит отметить то, что на совете вельмож, выбирающем короля после гибели Дейнерис, Санса Старк участвует в принятии политических решений — в частности, в избрании короля (и попутно хамит своему дяде Эдмуру Талли, лорду Речных Земель) только для того, чтобы… в итоге объявить собравшимся о том, что Север выходит из состава Семи Королевств. Само стремление северян к независимости ещё можно было бы понять, однако в контексте предыдущего поведения Сансы это выглядит как минимум двусмысленно — героиня решает судьбу государства, в котором не собирается жить. Не говоря уж о том, что сама сцена совета выглядит так, будто между Тирионом, Сансой и Брандоном уже произошел верхушечный сговор по вопросу о том, кто станет королём, а остальные лорды на ней присутствуют, по сути, в качестве статистов, одобряющих их решение (когда Эдмур пытается высказать своё мнение, Санса его, по сути, затыкает).
Бросается в глаза и то, что гибель Серсеи Ланнистер (разумеется, в объятиях её любовника, Джейме) в пятой, предпоследней серии подаётся в сериале чуть ли не как трагедия, в стиле «богатые тоже плачут» — несчастная королева, спасаясь из уничтожаемой Дейнерис Королевской Гавани, бежит по подземным ходам из Красного Замка (королевской резиденции), но в процессе разрушения столицы их заваливает, и ей остается только рыдать в объятиях Джейме (до последнего остающегося с ней) в ожидании неминуемой смерти. То есть сериал предлагает сочувствовать не только непричастным к политическим дрязгам жителям столицы (гибнущим из-за борьбы за власть между Дейнерис и Серсеей), а Серсее — из-за действий которой во многом гражданская война в Семи Королевствах и началась (достаточно упомянуть о том, что её дети от короля Роберта Баратеона в действительности были бастардами от Джейме). Она цеплялась за власть всеми правдами и неправдами, шла в борьбе за неё на любые средства, произносила пафосные фразы вроде «я выбираю насилие» — но её предлагается пожалеть, ведь она, о ужас, страдает (а жалела ли она сама других?).
В сериале «Дом Дракона» тоже чувствуется социал-дарвинистский душок. Проявляется это даже в мелочах — например, при попытке в первой серии показать турнир нам демонстрируют чуть ли не бои без правил с кровавым месиловом. И это дерутся не древнеримские рабы-гладиаторы, а высшие лица государства, такие как брат короля Визериса I Таргариена принц Деймон, игнорирующий на турнире все мыслимые правила, как и будущий гвардеец Кристон Коль (и, разумеется, всё случившееся не имеет никаких особых политических последствий). Для сравнения, в оригинальных произведениях Джорджа Мартина (и в «Игре Престолов», экранизировавшей его цикл «Песнь Льда и Пламени») — несмотря на наличие в них исторических ляпов — турниры показаны гораздо более реалистично. Какой-нибудь Григор Клиган в оригинальных книгах Мартина может бесчестно убить соперника на турнире Десницы, но у него хватает ума маскировать это убийство под несчастный случай. А когда Лорас Тирелл с помощью нечестного трюка побеждает самого Григора и тот пытается с ним расправиться, находится, кому предотвратить кровопролитие. Впрочем, даже сватовство к Рейнире различных знатных женихов заканчивается публичной поножовщиной (со смертельным исходом, разумеется) между двумя из них.
Тема вседозволенности элит в «Доме Дракона» раскрыта на сто процентов — и даже не видно, чтобы это воспринималось создателями сериала как что-то плохое. Кристон Коль в пятой серии на свадьбе принцессы Рейниры публично убивает одного из гостей и даёт по морде жениху принцессы Лейнору Велариону (представителю второго по могуществу рода Семи Королевств) — но ему за это ничего не будет, потому что он нужен то Рейнире (у них любовная связь), то её мачехе Алисенте. Принц Деймон во второй серии открыто поднимает мятеж против собственного брата, захватывая родовое владение Таргариенов (Драконий Камень) во главе дезертировавших из столицы Золотых Плащей (местная полиция), заодно похищая драконье яйцо, предназначавшееся для не родившегося сына Визериса I (мать которого Эйма Аррен только что умерла в родах, а по поводу смерти это самого не родившегося сына Деймон спокойно отпускал шутки) — и ему за это не только ничего не будет (это-то ладно — Визерис в сериале показан как откровенно слабый король), но при этом ещё и сам Деймон в сериале позиционируется как человек, который на самом деле любит собственного брата и хочет ему только хорошего, просто недоволен окружающими его нехорошими царедворцами вроде Десницы Отто Хайтауэра. А что он вытворяет вещи вроде вышеописанного — так он это делает от избытка силушки молодецкой.
Сам принц Деймон позиционируется как натуральный «сверхчеловек» — в третьей серии он во время войны на архипелаге Ступени вообще в одиночку бросается на целую армию Триархии (враждебный Семи Королевствам союз Вольных Городов Тироша, Мира и Лиса) и рубит врагов направо и налево, выманивая их в приготовленную его войсками ловушку (что характерно, делает он это под флагом переговоров, то есть нарушает законы войны). Что характерно, он после всех этих выкрутасов, в ходе которых его неоднократно ранят (в том числе — стрелами) ухитряется остаться в живых и даже не стать калекой. И, главное, все эти подвиги нужны были Деймону не ради достижения некой содержательной цели — а сугубо для того, чтобы потешить своё эго, победив Триархию до прибытия королевской армии, посланной его братом, исключительно собственными силами (хотя в следующей серии Деймон сам же отдаёт Визерису завоёванную им корону Ступеней). Он даже избивает слугу, принесшего ему весть о прибытии королевской армии. У Деймона вообще нет тормозов — в приступе гнева он даже душит собственную жену Рейниру. В том же духе — убийственный, но бесполезный демарш Рейнис Почти Королевы, которая в девятой серии явилась на коронацию Эйгона II верхом на драконе (что привело к множеству невинных жертв), но не воспользовалась ситуацией, чтобы расправиться с политическим руководством сторонников Эйгона (Зелёных). Демонстрация сомнительной «крутости» персонажей превращается в самоцель и не несёт никакого содержательного смысла.
Показателен созданный в «Доме Дракона» образ династии Таргариенов, вокруг династического конфликта внутри которой (распря за Железный Трон между детьми Визериса I — Рейнирой и её братом Эйгоном) и вращается повествование. Дело в том, что если населяют Семь Королевств (за вычетом Севера и Железных Островов) преимущественно андалы (условные обобщённые западноевропейцы с семибожием — религией, выступающей в качестве своеобразного аналога католицизма), то правящая династия Таргариенов (и связанная с ней семья Веларионов) — потомки погибшей цивилизации древней Валирии. То есть своего рода «белокурые бестии» вселенной Мартина, обладающие экзотической внешностью и наследственной властью над драконами, на которых они ездят верхом, считающие, что на них не распространяются запреты, действующие для обыденных людей (т.н. «Доктрина Исключительности») — например, запрет инцеста (а судя по сериалу — вообще любые запреты). Заметно, что симпатии создателей сериала всецело на стороне валирийцев — и не на стороне андалов.
Идеологический посыл сериала прост и незатейлив — Зелёные, сторонники Эйгона II, «плохие», потому что они «трамписты-мизогины» (в «Доме Дракона» отсылки на внутреннюю политику современных США даны практически «в лоб») и вообще традиционалисты, апеллирующие к семибожию как традиционной религии Семи Королевств и к устоявшемуся порядку престолонаследия (при котором корону наследует сын, а не дочь). Не случайно, когда во время болезни Визериса II власть фактически переходит к Хайтауэрам, семейству его второй жены Алисенты, они убирают из Красного Замка символы Таргариенов и размещают там символы Веры Семерых (напротив, Рейнира и Деймон женятся не по андальскому семибожескому, а по древнему валирийскому обряду). Но традиционализму Зелёных — при внимательном анализе — в сериале противопоставлены вовсе не некие передовые идеи, а неограниченный произвол валирийских «сверхчеловеков», не считающих необходимым подчиняться правилам, по которым существует остальное общество, управляемое ими. Валирийская культура и кровь, противопоставленная религиозной андальской, в сериале — маркер супер-элитарности.
Валирийцы (особенно Таргариены) — вполне в духе «Доктрине Исключительности» — в сериале по сути неподсудны морали, и даже их проступки в рамках сериального посыла в итоге ставятся в вину не им, а тем, кто пытается вывести их на чистую воду. Когда принц Деймон развращает собственную племянницу Рейниру, приводя её (наследную принцессу) в бордель, а Десница Отто Хайтауэр — исполняя свои обязанности, оперативно уведомляет короля Визериса о приключениях его дочери и брата, это позиционируется как проявление властолюбия Хайтауэра, желающего-де настроить короля против Деймона и Рейниры (хотя он исполнял свои обязанности), за что король смещает его с поста Десницы. А когда Веймонд Веларион пытается вскрыть тот факт, что дети Рейниры, рождённые в браке с его племянником Лейнором, в действительности бастарды и прав на наследство Веларионов не имеют, это позиционируется как проявление его властолюбия, а бессудная расправа Деймона с ним фактически оправдывается. Напротив, властные амбиции того же Деймона нисколько не осуждаются, а позиционируются как оправданные его высоким положением — он же Таргариен!
Не менее примечательна (с точки зрения тенденции к моральной неподсудности «избранных» героев) семейная жизнь короля Визериса I Таргариена — а точнее то, как она показана в сериале. Женившись на Алисенте Хайтауэр, Визерис прижил в браке с ней четверых детей (трое из которых — сыновья), но своей наследницей он видит Рейниру. Более того (в отличие от книжного оригинала, «Пламени и Крови», где он перед смертью играл с внучатами, детьми своего сына Эйгона II и его сестры-жены Хелейны), к детям от Алисенты он совершенно равнодушен — вплоть до того, что он игнорирует травлю своего сына Эймонда детьми Рейниры. Саму Алисенту он, видимо, тоже не особо любит — в показанной в сериале сцене секса между ними отсутствует какая-либо страсть, а в другой сцене он вообще называет её именем своей первой жены («Эйма»). Но подобное безразличие Визериса к своим детям от второго брака и своей жене для создателей сериала, по-видимому, вообще не является недостатком — а, напротив, служит признаком того, что он трогательно любит Рейниру, которой уделяет всё внимание, и скорбит по первой жене. А Джордж Мартин — автор оригинальных произведений, на основе которых создан сериал — даже говорил о «трагическом величии» сериального Визериса в исполнении актёра Пэдди Консидайна.
Сериал «Властелин Колец: Кольца Власти», вышедший практически одновременно с «Домом Дракона» («Дом Дракона» — в конце августа 2022 года, а «Властелин Колец: Кольца Власти» — в начале сентября того же года), не менее примечателен с точки зрения соответствующих тенденций. Я уже отмечал в статье о нём, что в сериале большинство политиков (причем именно со стороны «положительных» персонажей, вроде сериального короля эльфов Гил-Гэлада) — манипуляторы, не озвучивающие прямо своих истинных мотивов. Более того, нередко они скрывают от подданных информацию о происходящем. Скажем, в «Кольцах Власти» Гил-Гэлад не сообщает большинству своих подданных о том, что некое «великое дерево» эльфов медленно гниёт, что каким-то образом отражает процесс упадка эльфов (совершенно абсурдный мотив, отсутствовавший у Толкина и внесённый именно в сериале) — но вместе с тем намеревается приказать (!) всем эльфам уплыть за море, если процесс гниения не прекратится. Точно так же королева Нуменора Тар-Мириэль принимает решения на основе своих видений (о которых большинству приближённых не рассказывает), а позднее пытается скрыть от них факт утраты зрения после экспедиции в Южноземелье. Напротив, взаимодействуют со своими сторонниками с помощью убеждения отрицательные и «неоднозначные» персонажи — например, предводитель орков Адар и Ар-Фаразон (в сериале предстающий в качестве ещё не короля Нуменора, а лишь советника нуменорской королевы Тар-Мириэль).
Народ в сериале изображён тупым стадом — взять хотя бы людей Южноземелья, у которых не нашлось лучшего лидера, чем врачевательница без какого-либо опыта руководства — а часть населения и вовсе не нашла ничего умнее, чем пойти на поклон к оркам Адара, погнавших их на убой за свои собственные интересы. Впрочем, в сериале это так, даже если речь идёт о эльфах и нуменорцах, то есть представителей высокоразвитых цивилизаций, превосходящих обычных людей даже чисто физически. Скажем, обычные эльфы из отряда Галадриэль показаны как трусы и нытики, толком не умеющие драться (один тролль в заброшенной крепости орков убивает их одного за другим), не испытывающие никакого желания участвовать в её миссии по поиску Саурона — но пойти против её воли решаются лишь после того, как миссия заканчивается множественными жертвами. То есть у них нет ни верности, ни способности настоять на своём (пока совсем не припрёт). И, разумеется, все они бросают Галадриэль, оставив её одну. Нетрудно сравнить этот эпизод с эпизодом из «Сильмариллиона», где, напротив, добровольцы, готовые пойти за своим лидером, нашлись даже в случае короля Нарготронда Финрода Фелагунда, отправившегося в заведомо безнадёжный поход с целью отобрать у Моргота один из Сильмарилей.
Не лучше обстоят дела и с нуменорцами. У Толкина, конечно, нуменорцы обратились ко злу, что привело к гибели их острова и их цивилизации, но у них на то были конкретные причины, в частности — жажда получить для себя эльфийское бессмертие через захват Валинора (и желание обеспечить своё благополучие за счет «меньших людей» Средиземья). В сериале это просто тупое стадо карикатурных ксенофобов, всерьёз верящее в абсурд вроде «дешевая эльфийская сила украдёт наши рабочие места» (они правда думают, что эльфы поедут в Нуменор работать на них задешево?), то есть их неприязнь к эльфам (в отличие от неприязни к эльфам толкиновских нуменорцев) выглядит абсолютно бредово и иррационально. Стадо это не только тупое, но вдобавок ещё и злобное — достаточно вспомнить сцену, где нуменорские «профсоюзники» из тамошней гильдии нападают на человека Халбранда (замаскированного Саурона, который за нападение с ними жестоко расправляется, активно их калеча) толпой и избивают его за похищение значка гильдии, даже не пытаясь передать его на руки местным властям.
Из образа харфутов (мохноногов) — сериального аналога хоббитов — и вовсе неприкрыто торчат уши социал-дарвинистской идеологии. Мохноноги в сериале — кочевники (в отличие от толкиновских хоббитов, трудолюбивых земледельцев), непонятно зачем кочующие в фургонах по некому маршруту (никакого хозяйственного смысла это не имеет — они не скотоводы). Но больше всего в глаза бросается не это (и не то, что живут они в том числе воровством, обирая сады людей), а то, что их общество в буквальном смысле построено по принципу «падающего — толкни». Отставших от каравана фургонов (даже из-за собственных проблем — скажем, повреждение фургона или одного из пассажиров) бросают на произвол судьбы; то же самое (или помещение в хвост колонны) практикуется как наказание для проштрафившихся. При этом мохноноги — не только социал-дарвинисты, но и лицемеры — на своих праздниках они пафосно вспоминают имена отставших от каравана (включая, видимо, и брошенных) и заявляют, что, мол, никто так не умеет стоять за своих, как они. Социал-дарвинистские мотивы есть и в образе сериальных гномов с их бессмысленным соревнованием по разбиванию камней молотом, победитель в котором считается правым в споре.
Но самая примечательная часть сериала — то, как, по его версии, эльфийскими кузнецами Эрегиона во главе с Келебримбором были созданы Кольца Власти, которые в оригинальном толкиновском сюжете должны были создать в Средиземье райские жизненные условия, уподобив его Валинору. Ответ сериала прямолинеен — идея Колец Власти-де всецело принадлежит Саурону, который втёрся к эльфам в доверие (в отличие от оригинала, где Саурон и эльфы работали над Кольцами Власти вместе, а к созданию сильнейших из них Саурон и вовсе был непричастен: «Три Кольца зло не затронуло: Келебримбор ковал их один, сам, и рука Саурона вовеки не касалась их» — «Сильмариллион»); сами эльфы Эрегиона в сериале представлены идиотами, не знающими, что можно делать сплавы. Но главное — даже не это, а то, что, по версии сериала, сам проект Колец Власти Саурон создал… ставя изуверские опыты над орками (у Толкина этот мотив отсутствует в принципе — хотя, казалось бы, Саурон «злодей» и мог бы сделать что-то такое) — хотя решительно непонятно, как связаны между собой изменение жизненных условий Средиземья и изуверские опыты над орками. В этой связи слова сериального Келебримбора о том, что «акт творения требует жертв» (в финальной серии первого сезона он их ещё и повторяет) превращаются в неприкрытую апологетику идеи, что есть-де некие «великие деяния», стоящие за пределами моральной оценки как таковой (хотя, к слову, в сериале проект Колец Власти сильно более мелочен, чем у Толкина, и вращается не вокруг изменение мира, а исключительно вокруг идеи спасения от вымирания конкретных эльфов). Заодно сериальный Келебримбор показан как льстец — он первоначально предлагает сделать не Кольца Власти, а магическую корону для сериального Гил-Гэлада.
Что характерно, создатели сериала неприкрыто восхищаются Сауроном как персонажем в его амплуа бесчестного обманщика, манипулирующего окружающими — у них даже хватило честности (или глупости?) сообщить об этом практически прямым текстом: «Есть кое-что, что сделал Милтон в своей поэме «Потерянный рай», о чём мы неоднократно говорили. Он сделал Сатану действительно убедительным персонажем. В некотором смысле, это первый раз, когда он предстаёт перед нами таким убедительным антигероем, из-за чего вы не можете оторвать от него глаз. Милтон сделал это намеренно, потому что он хотел, чтобы вы пали вместе с Адамом и Евой. Он хотел, чтобы Сатана был настолько убедителен, что он также мог бы соблазнить и читателя, а затем вы неосознанно покоряетесь ему, осознаёте собственную падшую природу и нуждаетесь в искуплении, — добавил Джей Ди Пейн. — Саурон является обманщиком у Толкина, а во Второй Эпохе предстаёт в своём прекрасном обличие. Что же может произойти, если он вдруг подкрадётся к вам и сможет заставить вас сопереживать ему и действовать с ним заодно? Однажды вы понимаете, кто он такой на самом деле, но становится уже слишком поздно, ибо он уже очень глубоко запустил свои когти. Всё становится куда сложнее, чем просто признать, что "он злой и это значит, что пора отступить", потому что вы уже сформировали к нему определённую привязанность. Мы хотели, чтобы зрители проделали такой же путь при просмотре шоу».
Аналогия с мильтоновским Сатаной выглядит довольно смешно, поскольку, если Сатана у Мильтона является действительно впечатляющим злодеем, способным действовать вопреки враждебным обстоятельствам и воле несоизмеримо более сильного противника (хотя, вопреки Джею Ди Пейну, едва ли верующий пуританин Мильтон хотел, чтобы его читатели симпатизировали Сатане), Саурон в сериале от Amazon выглядит кривым королём в царстве слепых, обманывающим идиотом и растяп, по случайному совпадению носящих имена толкиновских персонажей (в отличие от толкиновского Саурона, обманувшего самых одарённых эльфов и людей Второй Эпохи — эльфов Эрегиона и нуменорцев). Периодически он совершает идиотские ошибки — вроде попытки украсть значок члена нуменорской гильдии (даже если эта кража прошла бы незаметной — что бы это ему дало, если все знают, что он чужак?), приведшей к драке с нуменорскими «профсоюзниками». Особенно нелепо он выглядит в связи с тем, что всерьёз предлагает стать своей королевой сериальной Галадриэль, показанной как идиотка и истеричка (и зачем она ему нужна, если он такой умный, как пытаются показать создатели сериала?). Но важнее другое — создатели сериала неприкрыто восхищаются преступником и преступлением (и, более того, хотят, чтобы ими восхищались и зрители), если преступление оказывается достаточно масштабным и удачно спланированным. Сочетается это с полным отсутствием у них самоиронии — поскольку, когда они всерьёз сравнивают своё посредственное творение с творчеством Джона Мильтона, классика английской литературы, вспоминаются слова Остапа Бендера из «Золотого телёнка» Ильфа и Петрова: «Еще один великий слепой выискался — Паниковский! Гомер, Мильтон и Паниковский!».
Возникает парадоксальная ситуация — все три проанализированных сериала, явно или неявно, отстаивают превосходство элит (и продвигают идеи из серии «быдло — в стойло»), но совершенно неспособны изобразить элиты действительно достойными этого превосходства. «Элитарные» персонажи из концовки «Игры Престолов» выглядят как дорвавшиеся хапуги, правящие по принципу «после нас — хоть потоп». «Элитарные» персонажи из «Дома Дракона» — безответственные эгоисты, которые убеждены, что могут творить любую дурь по желанию левой пятки (взять хотя бы Рейниру или тех же Визериса I и Деймона) и очень удивляющиеся, когда сталкиваются с последствиями своих решений. Про «элитарных» персонажей из «Колец Власти», выглядящих унылыми бесцветными властолюбцами, и говорить нечего. Даже тамошний Саурон ухитряется более-менее сносно выглядеть лишь на фоне остальных «вершителей судеб мира». То есть все эти сериалы не могут убедительно провести тот самый посыл, который продвигают.
Автор — Семён Фридман, «XX2 ВЕК».
Вам также может быть интересно:
