Роман «Звёздочка моя» глава 3 «Второй дубль» часть 4
Татьяна Ширяева впопыхах схватила свою сумочку, висевшую на спинке стула и задела пузырёк с чёрной тушью, который она забыла закрыть, когда её позвали к телефону. Пузырёк упал на извещение, которое она не дописала. Чёрная клякса похожая очертаниями на Винни-Пуха уютно разлеглась на листе ка́льки*.
— Да ё-моё! — глядя на кляксу выкрикнула Татьяна. — Одно к одному… Ну что за день, а?
Руководитель конструкторской группы Савицкая, под руководством которой трудилась Ширяева, мысленно досчитала до десяти, чтобы сбавить словесный жар, а потом пробурчала:
— Я бы тебе сказала пару ласковых слов, но так и быть не сейчас. Беги, Танька. Беги, пока у меня нервы не сдали, — честно предупредила она свою подчинённую.
— Я старалась. Я правда старалась, Галина Владимировна, — пятясь к двери, оправдывалась Ширяева как маленькая нашкодившая девчонка и готовая расплакаться в любую секунду.
— Да я уж вижу, старательная ты наша, — с усмешкой произнесла она. — Беги, Танька, в больницу. Не испытывай моё терпение.
— А как же извещение? — всё ещё не веря, что так легко отделалась, задала вопрос подчинённая.
— Перепишу сама.
— Спасибо! Век вас не забуду, — убегая поблагодарила Ширяева.
— Взаимно, — ответила ей вслед Савицкая. Впитывая кляксу промокашкой, она задумалась: — Куда бы её сплавить и кому? Прямо детский сад штаны на лямках, а не техник-конструктор. Ничего доверить нельзя!
Татьяна выскочила пробкой из отдела и спускаясь с четвёртого этажа на первый удивилась:
— Кажется, пронесло. Уф-ф, — выдохнула она. — А то я боялась, что за кляксу Савицкая меня сотрёт в порошок. А всё-таки в ОТК бабы были гораздо человечнее. Они бы мне сейчас хоть по рублёвке, но скинулись. А эти: скряга на скряге и скрягой погоняют.
Ширяева вышла из здания заводоуправления и остановилась перед дверьми проходной, раздумывая, что делать дальше:
— Ваньке бы позвонить, сообщить, да когда? Бежать надо к Ленке. Господи, сердце мой разрывается. Вот что с ней случилось? Что? Вот наказание-то на мою головушку-у.
Она открыла дверь, подошла к вахтёру, и молча протянула ему увольнительную.
— Ты куда это, Татьяна, рванула? — полюбопытствовал он.
— На Кудыкину гору, — резко ответила ему она.
— Не хочешь значит говорить, ну и не надо, — вахтёр взял газету и уткнулся в неё, показывая своим видом, что не очень-то ему и хотелось узнать, а поинтересовался он чисто из вежливости.
— Хотеть-то, может и хочу, да некогда мне, — посетовала Ширяева. — Да ты ещё раскуды́кался перед дорогой, Ефимыч. Как будто не знаешь, что это примета плохая. — Она повесила сумочку на локоть и продолжила тараторить: — А мне из больницы позвонили: у меня дочь чуть не уто́пла среди бела дня.
— Это уж не на Чёртовом ли мостке́? — он оторвался от газеты.
— А я откуда знаю? — Татьяна вдруг почувствовала, что ей надо выговориться. — Сказали, что это не телефонный разговор. Из больницы её выписали и на тебе, опять да по новой в больницу угодила. Не дочь, а тридцать три несчастья.
— Постой, постой, Тань, — окликнул её вахтёр. — А ведь похоже, что это твоя дочь и была. Та девчонка тоже из больницы шла и на лицо сказали, что смазливая сильно, с косой ниже пояса. Чуть-чуть она не утону́ла, еле откачали. Хотя там и тону́ть-то не где, а она вот умудрилась. Не зря ведь о Чёртовом-то мостке в народе дурная слава ходит. Может, сам водяной её облюбовал? Дочка-то у тебя ба́стенькая**!
— Да ну тебя, Ефимыч, — Ширяеву раздражало, когда кто-нибудь заострял внимание на красоту её дочери. — Вечно ты что-нибудь да горо́дишь.
— Горо́дят огород, а я говорю. — Он махнул рукой, — Иди с Богом, балаболка.
— Это я-то балаболка? — моментально вскипела Татьяна и её голубое шёлковое платье, в крупный чёрный горох со складками ниже колена, тут же стало мокрым подмышками.
— Ну не я же? — озорно посмотрел на неё Ефимыч. — Конечно, ты! Ладно, не сердись. Беги давай к дочке. Потом расскажешь, как она. И не забудь ей привет от меня передать!
— Не до приветов мне пока, — Татьяна махнула рукой и вышла из проходной.
— Ну и баба! Я ей слово — она мне два, — вздохнул вахтёр, а потом опять достал газету, чтобы скоротать время.
Татьяна свернула за угол заводоуправления. Прошла мимо детского дома, а потом с опаской приблизилась к Чёртову мостику через речку, заросшую со стороны завода камышами.
— Зря мне Ефимыч про водяного сказанул, теперь и на мостик не знаешь, как ступить, — она огляделась по сторонам ища попутчиков. — И, как назло, ни одной души. Все прямо как вы́мерли. Тьфу-тьфу-тьфу…
Ширяева осторожно пошла по мостику, который весело поскрипывал под её ногами.
— Кто-то ограждение-то, с одной стороны, сломал, — обратила она внимание. — Ну что за люди? Ломать-то ведь не строить.
Татьяна прошла половину моста. Лягушки бойко заквакали. Настоящий животный страх овладел ей. Она прибавила шаг и перекрестилась.
— Господи! Что это со мной? Вроде бы никогда трусихой не была, а тут вот аж поджилки затряслись. Как бы мне самой с мостика не ре́знуться***.
Вдруг она увидела ужа́, плывущего к мостику, и заорала, что есть мочи:
— А-а-а! Помогите-е! Змея-а! — она рванула к берегу сломя голову.
Её обгавкала, невесть откуда появившаяся, собака. Татьяна, боясь, что она её покусает, на всякий случай сумочкой прикрывала ноги. Собака гавкнула ещё пару раз и убегая, завиляла хвостом.
— Да чтобы я хоть ещё раз прошла по этому Чёртову мостку́, да не в жизнь! Ну и натерпелась я страха, — её сердце бешено колотилось.
Ширяева почувствовала спиной, чей-то взгляд. Она медленно оглянулась и на её макушке зашевелились волосы. На мостике стоял мохнатый чёрт с копытами на ногах и рогами на голове как у козы. Приставив к носу большой палец, он дразнил её, точно так же, как скульптура чугунного маленького чёртика, стоящего на стеклянной полке в серванте.
Ширяева рванула без оглядки мимо старой бани к больнице и дала себе зарок:
— Добегу живой, выброшу чёртика из серванта. Только бы добежать.
Неожиданно послышался топот копыт, который с каждой секундой приближался к ней. Татьяна выдохлась и уже не могла бежать. Она рухнула перед палисадником, выкрашенным зелёной краской.
— Вот и всё, — подумала она, — он меня догнал. Матушка Пресвятая Богородица, спаси и сохрани…
Пояснение:
ка́льки*, ка́лька — плотная, тонкая, полупрозрачная бумага для копирования
ба́стенькая** — красивенькая
не ре́знуться*** — не упасть
Не теряйте меня, если что — я тут , продолжение романа, в первую очередь я теперь буду публиковать именно там, а потом уже тут.
© 15.11.2023 Елена Халдина, фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение романа "Звёздочка моя" ↓
Предыдущая глава ↓
Начало романа ↓