Начало:
- Ну что, Матильда? Поедешь домой? - в полном недоумении обратилась я к кошке.
Матильда вальяжно улеглась на полу и всем своим видом показала, что не собирается никуда уходить.
Я вздохнула и посмотрела на часы: три часа ночи. Раечка отвернулась к стене и мгновенно заснула, будто ничего и не было. Я даже удивилась - такой стресс, а она словно уже позабыла всё.
- Тебя хозяйка, наверное, ищет, - неуверенно сказала я, обращаясь к Матильде. Кошка мурлыкнула. Мне даже показалось, что я услышала "нет".
- Ну да, - вновь пробормотала я, - С чего бы ей тебя искать, если она сама тебя прислала. Кто вы с ней такие?
Вдруг раздался осторожный, прерывистый звонок в дверь. Я от неожиданности вздрогнула, но быстро успокоилась, посмотрев на Матильду: раз кошка спокойно лежит на полу, значит всё в порядке.
Я прошла по коридору к двери, опасливо прильнула к ней и спросила:
- Кто там?
- Анечка, я слышала шум, - послышался голос Виктории Васильевны, - Всё хорошо?
Я открыла дверь. Виктория Васильевна стояла передо мной в цветастом халате, переминаясь с ноги на ногу. Я посмотрела сначала в одну сторону, затем в другую: наш длинный, словно больничный коридор, этаж был пуст. Мне с самого начала моего проживания было неуютно находиться на этаже, потому что он напоминал мне коммуналку. Длинный коридор, который заканчивался лестницей, по обеим сторонам располагались квартиры. Всего их было восемь на одной стороне и восемь на другой. Как вагон. Я плохо знала историю, но вспомнила, что по такому типу до революции строились доходные дома для небогатых жителей: учителя, студенты.
- Всё хорошо? - повторила Виктория Васильевна, намереваясь войти.
- Д-да, - замялась я, посторонившись, чтобы впустить её.
Увидев Матильду, Виктория Васильевна тяжело вздохнула:
- Теперь он у тебя?
- Кто? - непонимающе спросила я.
Виктория Васильевна вновь вздохнула и без приглашения плюхнулась на диван. Я оглянулась на спящую Раечку. Соседка тоже посмотрела на мою дочь, затем на окно, за которым сиротливо болталась корзина Матильды и продолжила:
- Я тебе, Анечка, обещала, помнится, рассказать историю нашего дома.
Я кивнула.
- Так вот. Дом наш был построен в конце девятнадцатого века одним купцом средней величины. Не слишком богатым, но вполне зажиточным. Знаешь, что такое доходные дома?
Я снова кивнула.
- Наш дом являлся вот таким доходным. Как видишь, убранство здесь небогатое, шика и лоска особого нет и не было никогда. Жили здесь в основном учителя, студенты, не очень известные писатели, художники... И один ясновидящий. Звали его Андрей Иванович Чистяков. Он проживал в твоей квартире, Анечка. Когда в тысяча девятьсот семнадцатом году началась революция, все понимали, что поддерживающие царскую власть будут выселены и, скорее всего, наказыны. Чистяков был ярым сторонником царя, несмотря на свою нестандартную деятельность. Официально он был целителем, поддерживал связь со столичным придворным колдуном Григорием Распутиным. Когда зашли в город большевики, началась бойня. Дом наш попал под раздачу, очень сильно. Здесь шли жестокие бои, много людей полегло. И Чистяков, чтобы отогнать врагов от дома, принял непростое решение: он открыл портал в загробный мир, выпустив множество существ с той стороны на волю. Но сам погиб, получив пулю через окно - и не успел закрыть проход.
Мне было неловко слушать историю про колдуна, который внезапно оказался моим однофамильцем, но я старалась не перебивать соседку.
- Как ты знаешь, большевики одержали верх и пришли к власти. Этот дом хотели, как и многие другие, превратить в коммуналку, нагнали рабочих, только вот те, кто выходил из незакрытого прохода, работать не давали. Пугали, вредили, куражились над рабочими. Бригадир не верил вначале, но потом и сам стал свидетелем деятельности потустороннего. Пришёл в администрацию, объяснил всё, как есть. Тогда уже вовсю шёл курс на атеизм, бригадира обвинили в распространении вредоносной информации, бригаду заменили. Но всё повторилось, и реконструкцию дома отложили на неопределённое время.
И вот через несколько лет к градоначальнику приехала молодая женщина из Германии, госпожа Голграф, потомок старинного дворянского рода. В руках у неё была сытая, надменная чёрная кошка. Она договорилась, чтобы дом заселили потомки тех, кто жил здесь до революции, включая потомков купца, хозяина дома. Уж не знаю, что она говорила, но начальство разрешило.
Госпожа Голграф собрала нас, точнее, наших родителей и объяснила, что жить здесь можно, но иногда мы будем свидетелями необычного. А она с Матильдой будет нас защищать от непрошеных гостей...
- Стоп, стоп, - прервала я наконец занимательный рассказ, - В каком году приехала госпожа Голграф?
- В 1926, - ответила Виктория Васильевна.
- Так, ладно. Допустим, сама госпожа уже невероятно стара, но вполне может быть жива, такое возможно. Но кошка? Кошки живут лет двадцать пять, ну никак не больше! Ну ладно, тридцать пускай. Но чтобы почти сто лет? Это нереально! - удивилась я, косясь на мирно спящую кошку, которая выглядела вполне бодро, была явно сыта, здорова и крепка.
Виктория Васильевна пожала плечами:
- Я не могу ничего сказать тебе. Рассказываю ровно то, что знаю от родителей. Собственно, мы и сами не знаем, как даже зовут госпожу Голграф, не то что сколько ей лет, откуда она взялась и почему приехала аж из Германии защищать этот дом. И почему нельзя просто взять и закрыть этот проход...
- А она вообще выходит на улицу?
- Да, изредка. В магазин, - ответила Виктория Васильевна, - Возможно, и к тебе придёт. Она ни с кем не общается, да и мы не горим желанием. Если увидишь её вблизи, поймёшь, почему.
Вдруг кошка сладко потянулась, зевнула, осмотрелась и поднялась на лапы. Она надменно взглянула на меня, будто усмехаясь, прыгнула вначале на диван, затем через форточку в свою корзину, которая тут же пришла в движение. Будто госпожа Голграф стояла всё это время на балконе и ждала свою питомицу, заодно подслушивая наш с Викторией Васильевной разговор. От мысли об этом я поежилась.
***
Наутро я еле-еле заставила себя встать. Раечка же сегодня проснулась на удивление легко, несмотря на ночное приключение.
Придя на работу, я едва нашла в себе силы, чтобы собраться с мыслями. Итак, я купила квартиру в доме с привидениями, от которых защищает жильцов странная столетняя дама с такой же столетней кошкой. Ну бред какой-то. И тем не менее, уже вторую ночь Раечка пугается какого-то чёрного человека, которого с успехом разгоняет эта кошка! Господи, чëрт дёрнул меня купить за бесценок эту квартиру! Повелась на исторический тихий район и романтику дореволюционной старины... Лучше бы купила студию где-нибудь на окраине, честно.
Мысли мои прервал скрип открывшейся двери. В магазин неторопливо, словно вплывая, шагала госпожа Голграф собственной персоной, одетая в длинное бархатное платье. Она подошла к прилавку и, улыбнувшись, посмотрела мне прямо в глаза, отчего мне захотелось убежать куда-нибудь, спрятаться от этого пронзительного взгляда чёрных глаз.
- Здравствуйте, Анна, - мягко прошелестела она. Голос её, если не видеть внешности, совсем не походил на голос человека, которому давно перевалило за сто лет.
- Зд-дравствуйте, - заикаясь, пробормотала я.
Госпожа Голграф мягко засмеялась:
- Анечка, я понимаю, что рассказ Виктории Васильевны поставил вас в тупик. Но поверьте, меня не нужно бояться. И тем более не нужно бояться Матильду.
- Нет-нет, что вы, - затрясла я головой.
- Я вижу, что боишься. Чтобы развеять твои страхи, я приглашаю вас с дочерью в гости сегодня вечером. Отказ не принимается. А пока дай-ка мне хлеба, молока от местного производителя, сыра триста грамм и вот этот тортик.
Госпожа Голграф указала сухоньким пальцем с накрашенным красным лаком ногтем на самый дорогой шоколадный торт.
- Хорошо, мы придём, - пробормотала я и дрожащими руками полезла в холодильник за тортом...
Продолжение:
Желающим выразить автору материальное спасибо:
Карта Сбербанк:
5469 6100 1290 1160
Карта Тинькофф:
5536 9141 3110 9575