Уступать либо не уступать место в автобусе старушкам? Расскажу вам свою историю, которая раскроет мою личную позицию по данному вопросу.
Для начала позвольте немного предыстории. Для «полноты картины», так сказать.
В детстве и юности я часто бывал в деревне у бабушки и дедушки. И, понятное дело, до областного центра вся деревня, у кого не было личного транспорта, каталась на рейсовом автобусе.
В 90-е вообще не было альтернатив: либо заводи своего «Тыртыр Митю», либо садись в одно из пошарпанных кресел, видавшего виды пыхтящего представителя общественного транспорта.
После «нулевых» к межгородским поездкам «пристрастились» многочисленные «бомбилы» и «профессиональные частники». Чуть позже появились первые фирмы такси, машины которых можно было заказать хоть к «чёрту на куличики». В связи с этим количество рейсов пришлось кратно сократить, доведя общее число поездок до 2-3 в день. И автобус превратился в этакий «транспорт» для пенсионеров, так как в областной центр катались либо «льготники», либо те, кто не мог позволить себе «заказать щипача».
Конечно же пенсионерам постоянно что-то надо: на рынок сходить, торговый центр посетить, либо просто в поликлинику скататься. Из-за этого количество пассажиров на немногочисленных рейсах достигало такой невероятной концентрации, что посадочных мест не хватало и «опоздавшие» были вынуждены трястись 35 километров до автовокзала крупного города. Бывало, хоть и не часто, что люди стояли чуть ли не на головах. Но это редкость – в праздники, либо по поводу массовых плановых осмотров.
Это только на вид бабушки и дедушки еле стоят на ногах. Если кто-то из пассажиров пожелал бы хотя бы бегло вслушаться в беседы, царящие в салоне либо на остановке, то выходила бы совсем другая картина: та бабушка отправилась за хлебом, тот дедушка погулять по городу, ещё одна «кумушка», чтобы навестить внуков.
Так как деревня была захудалой и постепенно умирала, то она постепенно превращалась в обычный дачный посёлок и в летнюю пору, многие возрастные пассажиры вообще начинали «шастать» туда-сюда по нескольку раз в день, чтобы полить грядки.
В общем, картина ну уж никак не вяжется с образом стариков, которые «вечно находятся при смерти». На болячки жаловались, конечно (но это натура такая), однако между тем крепко стояли на ногах при необходимости и ловко «перепихивались» друг с другом, когда плотность пассажиров достигала критических значений и нужно было «утрамбовываться».
В стремлении занять сидячие места, бабушки-старушки вообще превращались в настоящих акул. Едва прибывший автобус с лязгом раскрывал створки дверей, как они с девичьей прытью устремлялись в «райские врата», позабыв о том, что ещё пять минут назад мило беседовали друг с другом о какой-нибудь гипертонии. В этих ежедневных гонках они забывали про болящие колени, кружащуюся голову, выворачивающиеся суставы, сражаясь за вожделенное право всю дорогу сидеть на пятой точке.
Дедушки, к слову, вели себя, в большинстве своём, более благообразно. Но находились и те, кто вступал с бабками в неравный бой, так как по-своему сражался за «равенство пенсионных полов».
Когда вожделенное место занималось, наступало новое преображение и, словно в сказке, бойкие крикливые особы снова превращались в благообразных старушек, заводя извечную шарманку про свои болезни. Те же, кому не повезло, с грустной и понурой головой держались за поручни и чаще всего молчали. Чтобы сэкономить силы для нового раунда – не иначе.
История моя произошла ранней весной, когда рейсовый автобус, чаще всего ходил полупустым. Мне 18 лет и я еду к бабушке с дедушкой, чтобы в безопасных условиях отойти после операции на аппендицит. Конечно, по мне было не так видно, но швы на животе говорили о том, что хирург был не самым опытным доктором и только начинал набивать руку на «штопаньи» несчастных.
Со мной ещё порывался отправиться отец, но я сказал, что не стоит беспокоиться, кризисный момент миновал, а рейсовый автобус, который полупуст (или полуполон) в это время без каких либо эксцессов довезёт меня до точки назначения.
О, как же я ошибался!
Прибыв заранее, я забрался в салон и занял место примерно посередине, у окна, где меньше всего трясло. О швах не беспокоился, но резкая кочка могла отозваться неприятным, болезненным нытьём в залатанном животе, чего я совершенно не хотел.
Я напрягся уже тогда, когда автобус, несмотря на ранний час, начал стремительно наполняться «божьими одуванчиками». Когда кончились сидячие места, я вообще поник – было неудобно морально, но стоя я бы не выдержал дорогу, а рассказывать каждой встречной-поперечной о собственной беде не посчитал занятием достойным для мужчины.
Какое-то время в мире сохранялся благостный баланс и количество прибывших пассажиров точно совпадало с количеством сидячих мест. Но надо же было такому случиться, что перед самым стартом, в салон ворвалась очередная бабуля и сходу, без «здравствуйте» и «до свидания», приблизилась ко мне, буквально испепеляя гневным взглядом.
Диалог был «шекспировский»:
— Место уступи, - совершенно не размениваясь на вежливости громко начала бабуля, явно привлекая к себе внимание.
— Не могу, - честно мотнул я головой, - извините.
— Как это «не могу»!? Такой здоровый лоб и постоять, прости Господи, не в состоянии?
— Не в состоянии, - глубоко вздохнул я и, понимая, что назревает конфликт, признался в своей проблеме, - аппендицит вырезали.
— Вот те на! Аппендицит! Да в моей молодости ребята покрепче были, а не такие нытики, как вы…
Бабулю понесло. И я искренне сомневаюсь, что она вообще знала, что такое аппендицит и почему мне достаточно плохо в данный момент. Что интересно: не вникая в суть произошедшего, к агрессивной бабуле начал присоединяться полусонный салон, так как бабка – своя, а я – чужак.
Кончилось тем, что меня благообразная бабуля резко дёрнула за руку, призывая встать, отчего я слегка зашипел от боли. Нет, шов не разошёлся, но в тот момент я искренне пожалел, что отказался от сопровождения отца.
Пришлось попросить водителя остановиться и выйти на окраине города. Так как денег не было, а денег на балансе «головастика» - только на дозвоны, я долгое время ждал, когда отец перезвонит и доберётся до места дислокации со своим другом.
Я замёрз как цуцик и в деревню не попал ещё неделю. Но именно в тот день я поклялся сам себе, что больше никогда не уступлю место в общественном транспорте и где бы то ни было ТАКИМ бабушкам, которые, не разобравшись в ситуации, способны и убить человека, лишь бы плюхнуться седалищем на желанное местечко.
Благо, что жизнь потом пошла в гору и я приобрёл собственный транспорт. Но по настоящий день, провожая взглядом переполненный автобус, я вспоминаю ту склочную, агрессивную атмосферу, которая царила в «моём» автобусе, который возил меня в любимую деревню, где когда-то жили бабушка с дедушкой.
Понравилась моя статья? Тогда подписывайся на канал, ставь палец вверх и читай другие мои публикации: