Поспорили три писателя, кто лучше опишет природу в произведении.
Первый нацепил наушники и стал вдохновляться «Временами года» Вивальди. Второй ринулся смотреть ролики о природе в интернете.
Третий отправился в библиотеку, обложился книгами классиков, чтобы посмотреть, как они это делали.
Анекдот, конечно.
Однако, если честно, я в современной художественной литературе нахожу все меньше и меньше описаний природы, которые хочется перечитывать, а не перелистывать страницы.
Действительно, откуда взяться такому мастерству у «детей каменных джунглей»? Они не понимают природу и не умеют о ней писать. Прогулки по скверам, паркам, отпуска у моря, выходные на даче не помогают.
Или все же достаточно воображения, фантазии?
Я задал это вопрос приятелям-писателям и получил несколько интересных мнений:
🔵 «Воображение – да, фантазия – нет, если мы не говорим о создании мира в определенном жанре. Природа – это всегда правда. А чтобы «написать» правду, надо ее знать».
🔵 «Да могут «кабинетные» писатели и природу описать, только не считают это нужным. Сегодня важнее лихо закрученный сюжет, действия, а не созерцание, потому многими природа воспринимается как фон или декорации, в которых происходит событие. Где-то они правы».
🔵 «А для кого описывать природу? Читатель тоже сегодня ее не знает и не понимает. Ну опишешь ты пение деревенского петуха на рассвете, а читатель не представит картинку, поскольку никогда этого не слышал».
🔵 «Не встречал тех, кто на вопрос «любишь ли ты природу?» ответил бы «нет». Только писателю еще важно понимать, как передать это состояние. Тут нужно учиться, знать приемы, способы, а учиться сегодня многим просто некогда – надо гнать по несколько романов в год, чтобы заработать».
А вы как думаете?
Между прочим, не так уж не прав третий писатель из анекдота: у кого еще учиться, если не у классиков?
Я уже писал о приемах и способах Паустовского, Тургенева, Пришвина – мэтров, певцов природы.
Когда-то я открыл для себя дневники Пришвина (а их, на секундочку, восемнадцать!), нашел у него рассуждения об описании природы, которые тоже можно назвать приемами. Расскажу о них своими словами.
1️⃣ Внимательное наблюдение
Внимание – это действие.
«И вот, наконец, на просеке, заваленной снегом, я увидел — с одного дерева вниз спустилась паутина, а на конце был шарик. «Не паук ли это замерз?» — подумалось о шарике. Я его разобрал, рассмотрел: это от большого тумана на той неделе собрались капельки и замерзли, а когда пошел снег, то несколько мельчайших шестигранных снежинок облепили застывшую капельку, и та обратилась в шарик.
Так вот и определился ноябрь, а не март: в марте не остается никаких следов паутинок». (М. Пришвин, «Времена года», «Приметы зимы»)
Вот писатель, скажем, гуляет по осеннему лесу, видит общую картину осени, наслаждается ею и… передает ее в своем произведении. Общая картина часто шаблонна: желтый листопад, поредевшие кроны деревьев, высокое синее небо и т.д.
Я такое встречал на поэтических конкурсах: как осень, так одно и то же.
На мой взгляд, не умеешь наблюдать – и городской пейзаж не опишешь. В городе осенью и небо другое, и листья иначе падают… Однако есть ли смысл в сравнении общих картин?
Отсюда еще один пришвинский прием.
2️⃣ Найти «лицо»
Пришвин говорил, что деревья в лесу индивидуальны, как индивидуальны люди на городской улице. Даже листья на дереве – индивидуальны. У всего в природе «есть свое лицо». В своих рассказах он писал не о цветах вообще, а о конкретной ромашке, не о лесных животных, а о конкретном ежике, не о птичье стае, а о конкретных воробьях…
«Синица вниз головой выбивала клювом что-то себе из балясника веранды, два воробья, живущие постоянно за наличником окошка, это заметили, прилетели, прогнали синицу, сами все осмотрели, ничего не нашли и вернулись к окну». (М. Пришвин, «Времена года»)
Пристальное рассматривание – наблюдение – как раз и позволяет разглядеть «лицо» чего угодно в природе. А если добавить третий прием, то и получится «волшебная формула описания природы по-пришвински».
3️⃣ Индивидуальное отношение автора
Важна не только объективная картина природы, но и отношение к ней автора. Писатель что-то увидел необычное в природе или обычное в обычном – как сам он к этому отнесся? Какие чувства возникли в его душе? Авторская индивидуальность выражается в создании особых – своих! – образов, подборе лексики, выразительных средств, что и ведет к собственному стилю, узнаванию стиля читателями.
«Как только входишь в лес, мысли затейные, как стайки птиц, срываются с места, и все превращается в движение, а сам начинаешь ярко понимать, что все от себя, и до того от себя, что и деревья хочется поднять вместе с птицами-мыслями.
Но деревья не поднимаются, деревья стоят, и сами в себе: вот эта ель, вот сосна, вот береза. Деревья, несомненно, стоят, и вот в том-то и состоит вся прелесть лесная, что сам со своими мыслями поднимаешься и мчишься, сливаясь в зеленый шум, а деревья стоят». (М. Пришвин, «Времена года», «Мысли-птицы»)
А вот мое:
«Летний домик я собственноручно выкрасил синей и желтой краской, и он из-за поворота показывается на краю шести соток аляповатым цветком.
У дома воробьи облепили бузину, чирикают в ветках, срывают и бросают вниз ягоды – это они кота дразнят. Рыжий кошак по кличке Шлёнда, откормленный на воле до неприличия, затаился в траве в надежде поймать птичку и принести в подарок моей бабушке. Не понимает, глупый, что и воробьи, и я видим его острые ушки и толстый задок. Заметил меня наконец, выпрыгнул из зарослей, потерся об ноги: «Мур-рыбу при-мур-нес?» (Алексей Ладо, «До чего я дожила, Григорий», рассказ опубликован в сборнике «О бабушках и дедушках», выпуск – 2018, изд-во АСТ, Москва)
Кажется, в словах Пришвина нет ничего особенного, мы знаем и о возможностях наблюдения, о детализации, об эмоциональности и т.д. Но только тогда, когда я собрал все воедино, и получилась волшебная пришвинская формула, которой я пользуюсь давным-давно, а теперь делюсь ею с вами.
Она всегда работает на ура, попробуйте!
Статьи в подборке "Пишем книгу"
© Алексей Ладо
Буду рад вашим отзывам, лайкам и прочим признакам того, что вы существуете ☺