Первая глава по ссылке:
Мы в ВК, там посты выходят раньше:
Утюг заходился помехами, а в это время гость пытался настроить его крутя колесико, раньше регулировавшее уровень пара.
Несколько секунд я следила за ним из-за приоткрытого одеяла. И только сейчас до меня стало доходить: в моей квартире сидит незнакомец. Вчера я пустила его из... жалости? Возможно так мне хотелось думать.
На самом деле я чувствовала, что в тот момент моё сознание было окутано пеленой тумана, я делала всё на автомате, не на секунду не отрываясь от прослушивания рассказов.
Одновременно с этим меня словно пронзило откровение — он тоже слышит голоса из утюга! Значит я не сумасшедшая. Я зря изолировала себя от общества!
Раньше я работала, делала домашние дела, и занималась спортом слушая подкасты, аудиокниги, стендап шоу. Отвлекалась от вынужденной действительности музыкой, и чужими голосами, а снимая наушники после тяжёлого рабочего дня, я слышала голос совершенно незнакомый. Кажется так звучало моё подсознание.
В сущности, когда я впервые услышала рассказы из утюга, мне показалось, что в моей жизни ничего не поменяется — подумаешь, утюг заговорил. В конце концов люди запускают игры на электронном калькуляторе, и делают 3D билборды, чем мой утюг хуже? Мне хотелось так думать, пока я не словила себя на навязчивой идее — постоянно слушать собеседников с той стороны. Меня словно гипнотизировали рассказы этих людей. И вот теперь, я знаю, что не одна такая, что голоса реальны!
На моих глазах выступили слезы радости. Я быстро вытерла их об одеяло, и откинула его.
— Доброе утро! — с искренней радостью произнесла я.
Парень излишне поспешно отпрянул от утюга. Он спрятал руки в карманы своей кожаной куртки.
— Доброе утро. Давно проснулась? — он распустил на своём лице доброжелательную улыбку.
— Нет, только что. Я всегда просыпаюсь очень резко, — зачем-то уточнила я.
Бывает такое чувство, когда смотришь на старые фотографии и начинаешь стыдиться как раньше одевался? Он тоже был одет старомодно, такой цвет джинс уже давно не носят. Черные волосы, давно не стриженные, небрежно топорщились. На его губе блестело металлическое кольцо. А эта его потертая кожанка начинала мозолить глаза. Весь его вид ассоциировался с креслом в городской поликлинике — старый, пыльный, и сильно помятый
— Может познакомимся? — парень всё таки снял куртку, и оказался в одном тёмном лонгсливе с названием какой-то музыкальной группы.
— Мы вроде знакомы, — ответила я зажигая газ под чайником.
— Нет, я про имя. Понятно что друг друга не впервые видим, — он хохотнул пытаясь разрядить обстановку.
— Не хочу называть его.
— Почему? — удивился парень.
Я повернулась к нему. От вчерашнего ужаса на его лице, не осталось ни следа.
— Через настоящее имя много что можно сделать. Порчу навести, нечисть привязать, иногда даже кредит повесить... — перечисляла я.
— И приворот сделать, — добавил незнакомец.
— Его тоже, — изучающий взгляд гостя нравился мне все меньше.
— Не могу же я тебя на «эй ты» звать... — поджав губы сказал он через минуту гнетущего молчания.
— Зови меня Сехрой. — наконец сдалась я.
— Это типо прозвище? Или нет, дай угадаю, тебя так в школе дразнили?
— Это «страшный» на одном давно забытом языке. Языке моих предков, — снова зачем-то уточнила я.
— Понятно. Тогда зови меня Ищеком, это тоже кое-что значит на языке моих предков.
На том и порешили.
Чайник уже закипел. Чаинки кружились в танце на дне заварочника, раскрываясь в этом бешеном вихре. Запахло апельсинами.
Гость от чая отказался.
— И часто ты слушаешь его? — Ищек дождался пока я, наконец, сяду за стол.
— Кого? — я вопросительно подняла бровь.
— Кхм, — ему, словно, было не ловко это говорить. — Ну утюг.
— Нечасто, — обтекаемо ответила я и запихала в рот целое печенье.
— А давно? — он всё не унимался.
— Переведи тему, Ищек. Не хочу об этом говорить.
На секунду он поморщился, но тут же взял себя в руки.
— Я не просто так спрашиваю, вижу ты со всяким сталкиваешься постоянно, — он умыкнул у меня из подноса последнее печенье, высунул раздвоенный, на манер змеиного, язык наружу, и положил на него печенье.
— Я как вижу ты тоже сталкиваешься. — я была зла на его бестактность. — От кого ты вчера бежал? — хоть я и догадывалась какой будет ответ, все равно хотела услышать его от реального человека.
А Ищек молчал. Толи сам не верил, что вчера с ним приключилось, толи решил, что я не поверю.
Может прав был мой брат, когда говорил, что люди во мне видят лишь ужас и отчаянье, поэтому никогда не задерживаются подле меня. Я покрепче обхватила кружку, и залпом выпила уже остывший чай.
— За мной гналась лифтовая тварь. — Ищек начал с самого тяжелого. Он не приукрашивал, и старался быть откровенным. —Я пытался сбежать из этого дома лифтом, но там меня настиг страж дома. Внизу у двери в подъезде шныряют потусторонние духи, у них там вроде гнезда. Любят садиться на людей перед выходом на улицу, чтобы у тех голова кружилась и болела. На чердаке сидит паучья матка, а на моем балконе поселился осиный рой.
Я слушала его паралельно сопоставляя с фактами, что знала из тех, что рассказывали дикторы из утюга.
— Ты не можешь выйти за пределы дома? — неожиданно осенило меня.
— Да, даже спрыгнуть с балкона не получится. Дом держит меня, — в тёмных глазах Ищека отразилось неподдельное отчаяние.
— Так где твоя квартира?
— Я живу не тут, — быстро ответил он. — День назад пришёл в гости к другу. Обратно нахмеле пошёл, а тут эти духи. Телефон в квартире друга забыл, а тот не отвечает.
— Позвони через меня, — предложила я.
я.
Порывшись в карманах пижамы, я протянула ему в руки свой сенсорный телефон с открытой панелью для набора номера.
Он неловко набрал номер телефона, и явно не понимал, что ему делать дальше. На мой вопросительный взгляд он пояснил, что у него кнопочный телефон, и такой агрегат он держит впервые.
— Кнопочный? Ты откуда вылез, из 2000-х? — удивление смешанное со злостью на неуклюжесть гостя заполняли Сехру.
— Возможно, — Ищек добродушно улыбнулся.
Послышались гудки. Они тянулись долгой чередой перекатываясь как тяжёлые металлические шары, и со звоном падали в стеклянную вазу. Ищек нервно вслушивался, закусив губу, и смотря строго от меня, чтобы, не дай бог, не пересечься со мной взглядом. Связь оборвалась.
— Твой друг не берёт. Может перезвонит. Расскажи, что у тебя случилось, и как ты столкнулся с лифтовой тварью?
Ищек выдохнул, и долил себе ароматного чая. Его внешность навевала на меня воспоминания о детстве. Примерно так одевался мой брат, до того как ушёл в армию.
Из-за брата я всегда думала, что мужчины могут жить как дети до 18, а затем они примеряют на себя роль мужчины, и выходят уже суровыми на лицо, наголо обритыми, и с натруженными руками. Ищек же тянул лет на 20, скорее старше, оттого удивительнее как его не коснулась мужская социализация, и как он сохранил ребячество в таком возрасте. Его длинные, окольцованные перстнями и простыми обручами, пальцы напряжённо обхватывали стакан.
— Сехра, как ты видишь себя?
Я резко, от неожиданности, откинулась на стуле, и вопросительно уставилась на него.
— Ну ты так в меня всматриваешься, мне кажется, ты и себя так же рассматриваешь.
— Я не смотрюсь в зеркало, потому что боюсь своего отражения.
— Но ты симпатичная...
— Как будто в зеркале отражается только внешность. — Я криво улыбнулась, не к месту изобразив доброжелательность. — Ты в итоге расскажешь, что с тобой приключилось? Из твоего рассказа я не совсем поняла, как ты не вышел наружу.
— Я обманул тебя, — парень прикусил губу и виновато потупил глаза. — Вчера вечером я приехал
в гости к другу. Мы посидели, немного пригубили, — говоря он непрестанно следил за моей реакцией. — Он вызвался проводить меня до такси, у вас же тут лифт сломался.
Я кивнула, не до конца уверенная, что это правда. Лифтом, по правде говоря, я давно не пользовалась. В чем же заключался его обман?
— Мы уже были у подъездной двери, как на нас напал человек с ножом.
Бум! Словно рядом, Кто-то ударил в гонг. История приобретает новый оборот — не хватало мне тварей, как оказалось, что у нас завёлся маньяк.
— Друг оттолкнул меня, и сказал бежать к нему в квартиру, вызывать полицию, — продолжал Ищек. — Он живет на этаж выше, прямо над твоей квартирой.
Для наглядности он поднял палец к потолку, а я посмотрела
туда, как будто общая стена с его другом — это что-то сакральное, то что делает нас не чужими людьми.
— Помоги мне спасти моего друга, — еле слышно прошептал Ищек.
Я долго думала, переваривая услышанное.
— Но зачем ты не сказал мне об этом сразу? Зачем звонил?
— Я боялся, что мне всё привиделось, но чем больше общаюсь с тобой, тем больше понимаю, что только ты можешь помочь мне. Ты не посчитаешь меня сумашедшим, — его большие голубые глаза оказались очень близко к моим.
— Какие у него длинные ресницы
...— и почему я думаю о таком?
В слух я ничего не ответила. Я постаралась спрятать взволнованность, за непроницаемой маской равнодушия.
Скорое всего друг Ищека уже в больнице, или на том свете. Но как я могу помочь? Что ты хочешь от меня?
— Давай разыщем этого человека с ножом, он должен знать где находится мой друг, — парень схватил меня за руку, и снова его умоляющий взгляд вцепился в меня, натягивая душу на чужое горе.
В моменты опасности у человека просыпается огромная солидарность перед теми, кто попал в беду. Я и сама была в беде, запертая в 4 стенах дома, вынужденная слушать эти сводящие с ума истории, и при этом делать вид что все в порядке. Продолжать работать над проектами, отсылать все вовремя. Продолжать поддерживать жизнь в этом теле, кормить его, дышать свежим воздухом.
Но я вовремя вспомнила один неоспоримый момент, который не перекроет никакое желание помочь.
2 часть по ссылке:
