Было начало седьмого, когда дверь в келью, куда поселили Ксюшу, отворилась и туда вошла невысокая русоволосая женщина лет тридцати пяти.
- Привет. Я - Валя. - Она добродушно улыбнулась своей соседке.
- Здравствуйте. Ксения. - Ответила та.
- Вижу ты уже обустроилась. - Валя открыла шкаф и достала из него длинное чёрное платье свободного кроя.
- Да. А вы не подскажите, во сколько вечерняя служба начнётся? - Спросила Ксюша.
- В семь. И говори мне ты. - Валя стала переодеваться.
- Хорошо. А ты сюда приезжаешь, чтобы монашкам помогать?
- Нет. Я живу здесь уже четвёртый месяц. Скоро монахиней стану. А ты откуда и надолго сюда? - Поинтересовалась Валя.
- Из Санкт-Петербурга, а на какой срок пока не знаю. - Ответила Ксюша.
- И я тоже из Питера. - Валя переоделась и прилегла на кровать.
- Ты приехала сюда для того, чтобы монахиней стать? - Спросила её Ксюша.
- Нет. Приехала, потому что жить не хотела, а решение стать монахиней приняла уже будучи здесь. Тебя тоже горе привело в эти стены? Обычно те, у кого всё хорошо в жизни, в такие места не приходят.
- Да. Я тоже жить не хотела. - Честно призналась Ксюша.- Валя, а икона, которая здесь хранится, действительно чудотворная? Правду говорят, что она от болезней разных исцелить может?
- Конечно. Так и есть. Неужели у тебя болезнь какая-то серьёзная? - Обеспокоенно спросила Валя.
- Детей иметь не могу. Был когда-то аборт, а вторая беременность... Потеряла я ребёнка из-за сильного стресса.
- Грехи то какие на тебе. Молиться тебе нужно много и от чистого сердца, тогда Бог простит.
- Разве это грех, если я избавилась от плода насилия? Кто ж детей в таких случаях рожает?
- По разному бывает. Я не осуждаю, сама аборт делала, причём не от насильника, а от женатого. Многое потом в жизни пошло на перекосяк. Я когда сюда пришла, то мне жить не хотелось, а здесь душа успокоилась. И твоя успокоится.
- Я тоже думала о том, что возможно мне лучше будет здесь остаться и монахиней стать, но ребёнка очень хочу, а отношений с мужчинами больше не хочу. Дома своего нет, денег нет, да и не заработать мне много. Не знаю пока, как дальше жить буду. - Сказала Ксюша.
- Со временем поймёшь. Всё на свои места встанет. Сильно значит тебя мужчины обидели.
- Сильно. Больше не хочу такой боли. Валя, а ты где здесь работаешь?
- Я на молочной ферме и скотном дворе. А ты где думаешь?
- Швея из меня никакая, поэтому наверное тоже там или на огородах. Тут самой выбрать можно или куда определят? - Поинтересовалась Ксюша.
- Здесь не колония строгого режима. - Валя улыбнулась. - Работать конечно нужно, раз живёшь здесь, но выбрать где, сама можешь. Воскресенье у нас выходной, но если тебе из монастыря уехать надо на день, другой, не в воскресенье, это без проблем. На службы ходить ты можешь по желанию, никто не принуждает и это не обязанность, если ты здесь живёшь. Что касается поведения, тут думаю и сама всё понимаешь. Среди трудников и мужчин хватает, некоторые остаются с ночёвкой в монастыре, но в другом комплексе. Никакого флирта и всякого такого.
- Это понятно конечно. С этим у меня точно проблем не будет. - Ответила Ксюша.
- При мне раз было. Быстро монашки эту парочку спровадили. Люди видимо не очень понимали, где находятся. Ну что? Пойдём потихонечку? - Валя потянулась и медленно поднялась с кровати.
- А на службе обычно много народа? - Спросила её Ксюша.
- Хватает. Из соседних деревень приезжают, да дачники.
Ксюша поднялась с кровати и взяла свой шёлковый платок который повязывала на шею, завязала на голове хвост, а потом надела его.
- Нормально так идти? - Спросила она у своей соседки по комнате.
- Конечно. Всё, как положено. - Ответила та и тоже повязала на голове платок.
В церкви, что находилась при монастыре, уже собралось достаточно много людей, когда туда пришла Ксения вместе со своей соседкой по келье. Перед ней предстало небольшое и очень чистое помещение, белый иконостас с иконами в рамках цвета золота, а сбоку, где толпилась большая часть людей, она увидела ту самую икону Богоматери, о которой ей рассказывали.
- Держи. Можешь пока поставить свечи. - Валя подала Ксюше две свечи. - Знаешь куда за что ставить нужно?
Ксюша отрицательно покачала головой, ведь церкви она не посещала.
- У распятья Христа за упокой, где прямоугольный подсвечник, а в кандило за здравие. - Ответила Валя.
- Во что? - Переспросила Ксюша.
- Круглые подсвечники у икон.
- Спасибо, поняла. А можно поставить одну свечу за упокой нескольких человек?
- Можно. За здравие тоже. Держи ещё. - Валя протянула Ксюше ещё одну свечу. - Эту только за себя поставь и я за тебя поставлю, да помолюсь ещё, чтобы Господь простил грехи твои и раны душевные исцелил.
- Спасибо. - Поблагодарила её Ксюша и отправилась к распятью Христа, чтобы поставить свечу за упокой матери и дедушки с бабушкой. Как всё правильно делать Ксюша не знала. Она перекрестилась, поклонилась распятью, поставила свечу, вспомнив о своих родных, которых уже нет в живых... На глаза навернулись слезы и она вдруг почувствовала себя очень одинокой. Маленькой песчинкой, среди миллионов других песчинок, скитающихся по миру в поисках любви и счастья... Потом она неспеша подошла к круглому подсвечнику, который Валя назвала - кандило, вновь перекрестилась, склонила голову и поставила свечку за здравие, думая о брате и его семье. У неё осталась последняя свеча и её она хотела поставить возле чудотворной иконы. Отстояв небольшую очередь Ксюша подошла к иконостасу. Почему-то она сильно разволновалась, не смогла сформулировать свою мысль и, просто поставив свечу, ушла.
- Справилась? - Спросила её Валя, когда она, разыскав её в толпе людей, подошла к ней.
- Очень много людей и я не смогла. Когда оказалась возле иконы как-то растерялась. - Ответила Ксюша и вновь посмотрела на ту.
- Ничего. Когда много людей так бывает. Хочется наедине побыть с Богородицей, а сейчас так не выйдет. Зайдешь потом сюда, не во время службы, и всё получится. - Сказала Валя.
- Да. Мне бы конечно хотелось наедине. - Произнесла Ксюша, наблюдая, как к иконостасу идут монахини, среди которых была и уже знакомая ей сестра Ольга.
*****
Ксюша стояла, устремив свой взгляд на иконостас, а по её щекам текли слезы. Почему? Она и сама не знала. Господи, ну за что мне всё это? Что я сделала, чтобы заслужить такое? Такие вопросы крутились в её голове, а в памяти воскресли все ужасные воспоминания из жизни. Насилие, побои, предательство любимого, потеря ребёнка. Ей захотелось выбежать из церкви, куда-то спрятаться и плакать до тех пор, пока не закончатся слёзы, но она продолжала стоять на одном месте и смотреть в одну точку прямо перед собой.
- Возьми. - Прошептала Валя и протянула ей платок.
- Спасибо. - Поблагодарила её Ксюша и стала вытирать своё заплаканное лицо.
Едва служба закончилась она поспешила прочь из церкви, чтобы вдохнуть свежего воздуха.
- Ты в порядке? - Спросила её Валя, которая последовала за ней.
- Не знаю, что на меня нашло, почему-то всё плохое вспомнилось. - Ответила Ксюша, немного всхлипывая от слёз.
- В первый раз это нормально. Я вообще на колени упала перед иконостасом и разрыдалась. Душа же она не быстро и не просто очищается, а через боль и страдания. Потом будет легче. Сходишь сюда завтра после обеда, когда никого не будет, и увидишь, всё иначе будет, не так, как сегодня. - Сказала ей Валя.
- Всё хорошо? - К ним подошла сестра Ольга.
- Да. Всё хорошо. - Ответила Ксюша.
- Идите в трапезную. Наверное уже сильно проголодались. - Сказала она.
Ксюша вспомнила Василия Тимофеевича и его уху, картошку с грибами, пряники с малиновым вареньем, вкусный чай из самовара и сглотнула, поняв, что уже проголодалась.
*****
В трапезной было много народа, включая мужчин, тех самых трудников, которые приезжали, чтобы помочь монахиням с работой. Присутствие мужчин в женском монастыре Ксюше казалось странным. В её понятиях такие места должны были бы быть закрыты для них, а здесь все сидят за одним столом. Но обстановка была душевная, спокойная, а вокруг воцарилась некая атмосфера добра и любви.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ