Не всем первоклашкам везет. Большинство учителей начальных классов все-таки идут в профессию по доброй воле, с любовью принимая малышей в новую для них жизнь. Однако, плохо малышам, если учительница окажется злой и никуда от этого не деться.
И вот в этом плане Юльке не повезло. Галина Анатольевна сразу невзлюбила малышку, с первого сентября, как только девочка пришла на День знаний. Родители постарались одеть своих детей как можно наряднее. Негласное соревнование касалось и букетов. Один роскошнее другого – розы, лилии, гладиолусы, шуршащая бумага, цветные ленточки… Юлька же никого пока в своем классе не знала и стояла отдельно, маленькая, худенькая девочка с большими глазами. Одета она была просто – белый свитерок-водолазка, темная юбочка. К груди малышка прижимала букетик астр – эти цветы росли у них с мамой на даче.
Праздник подошел к концу, и ученики первого «А» торжественно прошли в свой класс, и в первый раз в жизни сели за парты. Галина Анатольевна, грузная, с красными мясистыми щеками женщина, строго сказала, что ждёт от всех хороших оценок и примерного поведения. Рассказала, что нужно приносить завтра, и отпустила ребят. Перед тем, как уйти, дети дарили ей свои букеты. Увидев астры Юльки, учительница поморщилась и сказала:
— Неужели твои родители не могли купить что-нибудь поприличнее? Я бы постыдилась на их месте отпускать дочь с таким жалким пучком. Что же папа с мамой у тебя такие жадные?
Юлька передала слова Галины Анатольевны маме, и у той долго пылали ярким румянцем щеки. С тех пор она всегда заранее откладывала деньги, чтобы дочка была не хуже других. А требовалось немало. В школе, где училась Юлька, ввели форму определенного образца. Для девочек – клетчатая юбка, серый пиджак и черный галстучек на ремешке. Деньги собирали каждую неделю – на питание и на классные нужды, на экскурсии и походы в кино, на новый кулер и на охрану.
Юлька знала, сколько работает мама, и как она бережет каждую копейку, чтобы ее зарплаты хватило на месяц. Поэтому девочка стыдилась говорить прямо, она подходила и протягивала маме дневник, где четким каллиграфическим почерком Галины Анатольевны было написано: «Сдать 200 рублей на новые шторы»
— Опять, — тихо охала мама.
Юлька знала, что будет дальше. Деньги мама найдет, но в эту неделю на столе будет редко появляться что-нибудь вкусное. Дежурные блюда мамы – рисовая каша с сухофруктами и постный суп – заменят всё остальное.
Теперь уже Юлька училась во втором классе, и о приближении Нового года думала с тревогой, ведь детей ждёт традиционный утренник, на который надо непременно явиться в костюме. Иначе учительница опять будет стыдить.
Но несмотря на страх и робость, Юльке пришлось идти в своем обычном платьице. Она надеялась, что как-то обойдется. В конце концов, у Галины Анатольевны будет сегодня столько хлопот, может, она и не станет срывать зло на девочке.
Юлька должна рассказывать стихи – она их выучила без запинки. А в конце праздника будут раздавать подарки. В их доме так редко бывали шоколадные конфеты и мандарины! Она отнесет сладости маме.
Но, к сожалению, гроза не обошла девочку стороной. Галина Анатольевна увидела, что Юлька робко жмется в уголке, и одета она в свое синее платьице – самое нарядное из тех, которые у нее были. Учительница тут же поманила девочку пальцем, и усмешка ее не сулила ничего хорошего.
Юлька подошла, и встала, низко склонив голову.
— Так, — протянула Галина Анатольевна, — Значит, на честь класса вам с мамашей наплевать! А ну-ка, погляди вокруг!
Юлька обреченно оглянулась. Её одноклассники нарядились, кто в Снежинку, кто в Человека-паука, кто в Восточную красавицу, кто в Кота в сапогах. И все были с родителями, которые помогали ребятам переодеваться, поправляли на них костюмы, и смотрели на своих чад сияющими глазами.
— Ты пришла одна в каком-то стареньком платьишке, и будешь как белая ворона – выделяться из всех детей. А сегодня к нам комиссия приедет, между прочим. Твоя мать что, не удосужилась смастерить хоть какой-нибудь костюм?
— Нет, она начала, — глотая слезы, сказала Юлька, — Вот только не закончила. Костюм Золушки…
— Ничего другого я и не ожидала…. Ну, может… Если ты сходишь к нашей уборщице, попросишь у нее метлу, и чем-нибудь испачкаешь лицо…Ситуацию сможем спасти?
— Я не буду! — Юлька замотала головой, — Надо мной же все станут смеяться. Это не костюм. Скажут просто, что пришла неряха…
— А ты кто? Неряха и есть. Ну, вот что, дорогая. Не желаешь наряжаться – так пошла отсюда, иди домой, обойдемся без твоих стихов. А подарок тебе отдадим, когда каникулы закончатся и начнутся занятия. Давай-давай, иди, у нас утренник начинается. С минуты на минуты важные люди приедут, еще бы не хватало такого позора… Идии…
Такого Юлька все-таки не ожидала. Она с трудом сглотнула слезы, застрявшие в горле соленым комом, надела пальтишко, вышла в школьный двор, села на обледеневшую скамейку и теперь уже расплакалась навзрыд. Девочка не видела, как к зданию подъехали машины, и из них вышло несколько человек, одетых очень презентабельно. Двое мужчин, трое женщин.
Высокий дядька, который шел впереди, обратил внимание на Юльку:
— Девочка, а ты почему не в школе? У вас же, кажется, праздник в разгаре? — спросил он, и тут заметил, что личико малышки залито слезами, — Что у тебя случилось? Мальчишки обидели?
— Нет, — у Юльки уже не было сил что-то скрывать, — Галина Анатольевна.
Незнакомец (а он был как раз руководителем комиссии) сразу догадался, о ком речь.
— Тетерникова? Она накричала на тебя? Ты плохо себя вела?
— Нет, — Юлька уже икала, — У меня нет карнавального костюма, и она сказала мне: «Пошла вон»!
— Ну-ка, пойдем вместе на ваш утренник, — мужчина положил руку Юльке на плечо и повел обратно в школу.
Эту учительницу он хорошо знал. Каждый раз, когда он приезжал в школу с проверкой, она кокетничала с ним, пыталась строить глазки. А он про себя думал, что она напоминает наряженного в модные одежды бегемота.
В вестибюле мужчину задержали. К нему подошла директор школы:
— Юрий Константинович! Рада вас видеть. Я хотела сказать…
Мужчина обернулся к Юльке:
— Беги-ка в актовый зал – у вас же там утренник? Я сейчас подойду.
Юлька послушалась, но, как оказалось, на свою беду. Вокруг елки ходил, взмахивая посохом, Дед Мороз, «Снежинки» кружилась в танце, а возле двери стояла, наблюдая за ходом праздника, Галина Анатольевна. И, конечно, Юлька не смогла проскользнуть в зал незаметно.
— Ты опять пришла? — пальцы учительницы впились в ее худенькое плечико.
На этот раз Галина Анатольевна сама поволокла Юльку к двери.
— Я тебе куда велела идти?! Домой! Вместо того, чтобы праздновать со всеми ребятами, сиди дома со своей непутевой матерью. Пусть ей будет стыдно за то, что она совсем не заботится о ребенке. Наверное, мужика себе ищет, личную жизнь устраивает. Где уж тут думать о том, чтобы дочке костюм пошить!
Краем глаза Юлька успела увидеть через приоткрытую дверь, что в кабинете директора стоит Юрий Константинович, и слышит выкрики учительницы.
Галина Анатольевна подтолкнула девочку к входной двери, а сама поспешила вернуться на утренник.
Но Юрий Константинович снова остановил Юльку:
— Дружок мой, расскажи мне, что же все-таки случилось? Почему ты пришла без костюма?
— Мама, — и Юлька снова расплакалась, так, что мужчине пришлось ждать, пока она успокоится, — Она начала шить мне костюм Золушки. Такое забавное платьице из лоскутков. Из картона вырезали туфельку, смазали ее клеем и насыпали сверху разрезанные блестки… ну, которые «дождик». Но платье только сметано, его еще надо прострочить на машинке, иначе оно все расползется, понимаете? Мама думала, что сегодня встанет рано утром и успеет. Она быстро шьет. Но ей стало плохо, и ее увезла скорая помощь. А я сама не умею на машинке…. А больше родных у нас никого нет, я осталась дома одна. Но я должна была читать стихи, поэтому и пришла...