Катя была уже дома, когда Наталья вошла во двор, оставив Таню и Витьку, чтобы они могли расстаться.
- А где Таня? – спросила девочка у матери.
- Там, прощаются! – махнула рукой на улицу Наталья.
- А, с Витькой! Он давно за ней бегает.
- А за тобой никто не бегает? – спросила Наталья.
- А ну их! – махнула рукой Катя и смущенно отвернулась.
- Я птицу уже покормила, - сказала она Тане, как только та вошла во двор.
- Молодец, - ответила Таня, тоном старшей. – А что будем ужинать?
- Не знаю, - растерянно произнесла Катя, - я не подумала.
- Не волнуйтесь, девочки, что-нибудь придумаем, - сказала Наталья. – Я приготовлю.
Девочки переглянулись. Катя торжествующе посмотрела на сестру. Наталья переоделась, спустилась в погреб, где уже лежала собранная картошка, набрала большую миску. Заглянула на полки. Мать, как всегда, заготовила огромное количество банок с маринованными помидорами, огурцами, с компотами из вишен, абрикос, яблок. Под полками стояли бочонки с квашеной капустой, мочеными яблоками. В груди Натальи шевельнулось что-то, похожее на чувство вины: мать старалась, несмотря на здоровье, которое уже далеко не крепкое, сделать все, чтобы кормить внучек. А она в это время думала только о том, как устроить свою личную жизнь. Наталья присела на ступеньку лестницы, бессильно сложила руки на коленях. Ей предстоит огромная работа: исправить то, что было совершено за последние десять лет, сделать так, чтобы исчезла в сердцах девочек обида и боль за ее измену.
Наталья вылезла из погреба, быстро почистила картошку, разожгла керосинку. Скоро звук и запах жареной картошки разнесся по комнатам. Она слышала, как Таня командует младшей сестрой:
- Принеси ведерко с углем, вынеси золу!
Татьяна быстро управилась с печкой – скоро она уже гудела, разнося тепло по комнатам. Наталья удивилась: такая умелая, все в ее руках горит!
Она взяла миску с очистками, понесла во двор, чтоб выбросить их курам и уткам. Возвращаясь, услышала тихий разговор:
- Тань, как думаешь, она надолго? – спрашивала Катя.
- Не знаю, - отвечала Таня. – Может, пока мамы Клавы не будет...
- А потом опять уедет?
- Говорю тебе – не знаю!..
Скрипнула дверь, и девочки замолчали.
Татьяна поставила на плиту чайник, и скоро он зашумел. За окном стемнело. После ужина Таня взяла подойник и пошла доить корову. Наталья, немного помедлив, предложила:
- Давай я!
Таня остановилась.
- А вы умеете?
Наталья усмехнулась:
- Я ведь выросла в этом доме, а корова у нас была всегда.
Она надела материну фуфайку, ее платок, взяла у Тани подойник и пошла в сарай. Девочки остались в комнате, пораженные переменами в женщине, которая родила их, но которую они не называли матерью, потому что матерью стала для них бабушка.
- Таня, ты хочешь, чтоб она осталась? – негромко спросила Катя.
- Не знаю, - помедлив, ответила Таня. – А потом опять?..
- А если она больше не уедет?
- А если уедет?
Девочки вздохнули. Таня помнила, как эта красивая женщина сначала всегда была с ними, когда Катя была совсем маленькой, а потом все чаще по вечерам купал их и укладывал спать отец, рассказывал сказки, утром заплетал косички и отводил в садик. Мать появлялась все реже, и однажды она собрала их и привезла сюда. Таня сначала очень скучала по отцу, а маленькая Катя плакала и звала маму и папу. Потом она стала звать мамой бабушку, а вслед за ней стала бабушку звать мамой Клавой и Таня. Она помнила, как плакала ночами, потому в школе ей говорили, что мать бросила их, а она спорила, говорила, что мать уехала в командировку. А однажды, когда Таня уже была в седьмом классе, она побила девочку, которая, видимо, повторила слова своей матери о том, что их мать променяла детей на мужиков. Клавдия еле уладила это, чтоб родители той девочки не заявляли в милицию. Когда приезжал отец, они сначала просили забрать их домой к маме, но он отводил глаза и говорил, что пока не может это сделать. Потом они перестали просить его об этом.
Однажды Таня услышала его разговор с бабушкой. Та плакала и просила его почаще приезжать, потому что девочки скучают. Василий говорил о том, что хочет развестись с Натальей, что уже подал заявление, но развод перенесли, так как она не явилась. Назначили второй срок через три месяца. Тане было очень жалко бабушку, которая плакала, извинялась перед отцом, а потом, когда они подросли, просила оставить девочек с ней.
Иногда Клавдия на их вопрос, где мама, в сердцах отвечала:
- А кто ж ее знает, где она болтается? Любовь ищет ваша мама!
Потом рассказывала, какая она была хорошая в детстве, доставала фотографии, показывала ее. Со временем девочки перестали спрашивать о ней.
И вот теперь она появилась в их жизни, но чего ждать от нее дальше?
Наталья вошла с ведром, процедила молоко. Она не призналась, что дойка далась ей с трудом – отвыкли ее руки от такого тяжелого дела. Но не жаловаться же девочкам, которые сами справлялись со всем хозяйством!
Потом Катя и Наталья смотрели телевизор, а Таня, взяв свой альбом, снова что-то рисовала в нем. Наталье хотелось спросить, сшила ли она платья из подаренного материала, но она не решилась.
Через некоторое время Таня позвала сестру:
- Катюха, иди сюда, посмотри!
Катя подошла и через мгновение ахнула:
- Вот это да! Танечка, ты молодец! Это кому такое будет?
Узнав, что ей, Катя обняла сестру и чмокнула ее.
- Мам, посмотри, какое платье Таня будет шить мне! – воскликнула она.
На минуту в комнате установилась тишина.
Наталья даже вздрогнула, услышав «Мам!». Замерла и Таня. Катя, поняв, почему они замерли, тоже испугалась и даже прикрыла рот ладошкой. Потом Наталья поднялась с дивана, подошла к столу, спросила у Тани:
- Можно?
Девочка молча кивнула. Наталья заглянула. Она сразу увидела, что у дочки, несомненно, есть талант – платье было красивым, с модными деталями.
- Тебе будет хорошо в таком, - сказала она Кате.
Клавдия пролежала в больнице десять дней, и все это время Наталья жила дома. К Клавдии они ходили по очереди, так что каждый день кто-нибудь у нее был. Она боялась думать о том, что будет дальше. У Василия с Валентиной совсем скоро родится ребенок, и тогда, конечно, они не смогут приезжать так часто, боялась, что девочки станут ревновать отца к этому ребенку... Часто эти мысли не давали ей покоя по ночам, и она ворочалась в постели, громко вздыхая.
Когда Клавдию выписали, Наталья взяла такси, чтобы привезти ее домой. Клавдия смущалась и говорила, что можно было бы и на автобусе, но Наталья сказала:
- Имею я право привезти свою мать домой по-человечески?
И довольная, села рядом с ней на заднем сидении. Клавдия боялась спросить, как у нее с девочками складывается, хотя это волновало ее очень.