После выхода в свет повести Гоголя «Тарас Бульба» все творческие и литературные круги мечтали воочию увидеть автора нашумевшего произведения. Отзывы были весьма благосклонные, а многие критики и вовсе остались в полном восторге. «Это, батюшка, такое явление, это…сам старик Вальтер-Скотт подписал бы охотно. Это уже талант из ряда вон…Какая полновесность и сочность в каждом слове! Этот Гоголь…да это черт знает что такое! Он так и брызжит умом и талантом!». Так оценил первую часть повести редактор и критик Кречетов во время чтения «Тараса Бульбы» в кругу друзей. После прочтения он еще долго не мог успокоиться и, ошеломленный, ходил по комнате. Но совсем другие отзывы были о внешности и характере Николая Гоголя. Некоторые черты лица писателя по началу отталкивали и даже пугали собеседников.
Так, например, вспоминал встречу с автором «Мертвых душ» публицист и литературный критик Иван Иванович Панаев. На общем обеде у Прокоповича состоялась их первая встреча, которая была короткой, но очень интересной. Наружность Гоголя не произвела на Панаева приятного впечатления. «Смотря на лицо, в глаза сразу бросается его нос - длинный, сухощавый и острый, как клюв птицы». Глаза были очень маленькие, «проницательные, умные, но как-то хитро и неприветливо смотревшие». Позже Панаев узнал от своих друзей, что эти непропорциональные черты лица Гоголя при первой встрече отталкивали многих. Но позже, если удавалось сблизиться, эти черты меркли на фоне его интересной манеры речи и превосходного чувства юмора. Гоголь умел рассказывать различные анекдоты с необыкновенным мастерством и юмором. Но после издания «Миргорода» его тон стал уже более серьезным, и он редко бывал в хорошем расположении духа.
В первую встречу Панаев заметил, что Гоголь тоже был серьезен и как бы на своей волне. «Перед обедом он занимался приготовлением макарон по-итальянски и беспрестанно выходил на кухню следить за их состоянием. Во время обеда он говорил мало и ел много. Разговоры Гоголя были не очень интересными и касались самых обыкновенных вещей. Тему литературы почти не затрагивали, но во время одного обсуждения Гоголь сказал, что второй поэт после Пушкина - это Языков и что он не только не уступает Александру Сергеевичу, а даже превосходит его». Панаев был немного разочарован этой встречей, так как он заранее составил себе идеальный образ автора «Миргорода», и Гоголь нисколько не подходил к этому идеалу. Порой внешность и талант вносят диссонанс в образы, которые люди заранее себе создают. Но внешность Николая Васильевича действительно была своеобразной, и это отмечали многие современники.
-<>-<>-<>-<>-<>-
Пишите ваши впечатления и отзывы в комментариях. Спасибо за внимание и до новых встреч!
