-Расскажите мне, пожалуйста, почему мы опять решаем проблемы Лады, в то время как собрались совершенно по другому поводу?! – возмущенно вопрошала Полина.
– Поль, ты задаешь риторический вопрос, – съязвил старший сын Саша.
– Риторический?! – фыркнула дочь. – У меня, к примеру, есть ответ. Только не уверена, что он понравится маме!
– Полиночка, милая, не сердись, – заюлила я. – Она же младшенькая...
– Знаю! – выкрикнула она. – Ты всю жизнь нам об этом напоминаешь! А в чем ее заслуга? Только в том, что ей повезло родиться позже, чем нам?
Во время этого «обмена любезностями» Ладочка рыдала в своей комнате, и я, несмотря не правоту высказываний Полины и собственного ощущения вины перед детьми, рвалась к своей младшей. Было стыдно, но...
– Мам, скажи, что должно произойти, чтобы ты обратила внимание на нас? Ведь даже известие о том, что ты скоро станешь бабушкой, не возымело такого действия, как новость о проблемах в личной жизни этой соплячки!
– Полиночка, ты неправа! Я счастлива, что ты беременна!
– Настолько, что перебила меня, когда я об этом пыталась сообщить?
– Я дослушала! – оправдывалась. – Ладочке просто стало больно, что у тебя все хорошо, а у нее такие страдания. Мы еще поговорим, а сейчас мне надо ее успокоить.
Дочь не ответила, отвернулась. Вздохнув, я вышла из кухни и пошла в комнату Лады.
У моей девочки горе – рассталась с мальчиком. Даже новость о том, что у моей пятнадцатилетней дочки был парень, не шокировала.
С этим потом разберемся, почему она мне не сказала про него. А вот то, что она уже третий день рыдала и отказывалась от еды, меня просто убивало.
И вот в тот момент, когда мне почти удалось уговорить Ладочку покушать, а слезы перестали безудержно катиться по ее лицу, пришла в гости моя вторая дочка Полина с грандиозной новостью.
Полюшке двадцать четыре года, и она два года не могла забеременеть. Конечно, я обрадовалась! Но тут снова разрыдалась Лада, выкрикивая, что все вокруг счастливы, кроме нее. Как я могла проигнорировать такое?
Когда вышла из комнаты Лады, увидела, что старшие дети, уже одетые, стоят у порога. Прощаясь, Полинка сказала:
– Не подумай, мы любим Ладу. Младшая сестра все-таки... Только ты не забывай, что у тебя есть и другие дети.
Я только вздохнула. Мол, виновата. Замуж я вышла рано. Сашу родила в девятнадцать. Молодая еще была, играла с ним, как с игрушкой. Мама уговорила меня не бросать учебу, я даже академку не брала, она полностью взяла на себя ребенка.
Через два года появилась Полюшка – и опять по той же схеме. Когда окончила институт, устроилась на работу. Благодаря, опять же маме, беспрепятственно строила карьеру, дети жили у нее, я их только на выходные забирала.
Мужа тоже все устраивало. Чем плохо – двое детей, жена, не замученная бытом... Смущал один момент... Дети любили нас, но рвались к бабушке. Мне этот факт царапал сердце, но я старалась не думать.
И вот, когда мне было тридцать два года, я снова забеременела! Признаюсь, хотела сделать аборт. Все-таки не девочка уже, и привычный уклад жизни не хотелось менять. Но потом решили с мужем оставить. Думали, будет еще игрушка.
Но «игрушка» родилась с таким характером – мама не горюй! Кстати, о маме. Она сказала, что долг свой выполнила, двоих внуков с честью воспитала, и сил у нее уже нет, так что, детки, сами, сами...
Мы не расстроились, казалось, что справимся. Ошибались! У нас ведь опыта не было. Всю «черную» работу бабушка делала.
В общем, Лада показала нам с первых секунд жизни, где раки зимуют. Дочка была требовательной, упрямой, но я как с ума сошла, все желания ее исполняла, вместо того чтобы воспитывать.
А старшие дети (к тому времени мы их окончательно забрали от мамы), жили своей жизнью. На них меня просто не хватало! В этом и была моя вина... Как-то незаметно взрослели Саша и Полинка.
Сын женился, затем дочка вышла замуж. Потом Саша развелся, а Поля, оказывается, ждет ребенка. Но за всеми этими глобальными событиями фоном были разбитые коленки Ладочки и ее мечта завести собачку...
Прошло еще несколько лет. Поля уже стала мамой, Саша уехал работать по контракту, а Лада поступила в институт. Со старшими я наладила отношения, а может, они просто смирились, но уверена: дети знают, что я их люблю.
Лада до сих пор занимает главное место в моем сердце. Я и рада бы меньше переживать, но с ней не соскучишься. Вечно она в какие-то истории попадает.
То в полицию забрали, когда нашли ее пьяной на лавочке у подъезда, то подралась с кем-то. После домашней встряски вроде исправилась, поступила, учится второй год. Только опять все сделала по-своему.
Захотелось ей, видите ли, в Москве образование получать. Ладно, сняли ей квартиру, деньги регулярно высылаем. Мне бы вздохнуть с облегчением, что младшенькая наконец-то за ум взялась, а тут звонок:
– Мам, ты в курсе, что Лада в городе?
– Полюшка, что ты говоришь? – удивилась я. – У нее учебный год начался!
– Я знаю, – сказала дочка, – потому и удивилась, когда увидела ее в кафе в центре. Только она изменилась. У нее сейчас дреды сиреневого цвета.
– О господи... – ужаснулась я, попрощалась с Полиной и сразу же позвонила Ладе.
– Доченька, солнышко, привет, – начала ласково.
– Чего хотела? – грубо ответила она.
– Узнать, как у тебя дела. Как учеба?
– Да все нормально! Чего ты паришься? Достала! – буркнула Лада и отключилась.
И тут, как говорится, Остапа понесло... В моем случае – прорвало. Я вдруг отчетливо увидела все со стороны: и то, что старшие дети у меня такие хорошие выросли, а эту эгоистку мы сами такой воспитали, и то, что она не уважает нас ни грамма.
«Ну, держись! – ярость затопила меня. – Я тебя породила...»
Наскоро собравшись, поехала в кафе, где Поля видела свою непутевую сестру. Ворвавшись в помещение, сразу увидела шумную компанию молодежи, среди которой была моя дочь. Это яркое сиреневое пятно невозможно было не заметить!
Приблизившись, поняла, что друзья Лады ругаются с администратором заведения.
– Вы разбили посуду и лампу, и обязаны за все заплатить, – кипятился он. – И не говорите, что это было случайно. Развлечение себе устроили, а платить и возмещать нанесенный ущерб не желаете?
– О, мамик! – дочка ничуть не смутилась и не удивилась, увидев меня. – Я вот домой приехала, ты рада? Честно говоря, меня отчислили, потому что препода послала к черту и ректора. Но это мелочи! – она махнула рукой. – Слышь, мы тут мою свободу праздновали, бокалы побили и еще какую-то хрень. Заплатишь?
Я смотрела на нее не мигая. Голова кружилась от обилия информации и хамства...
– Какая общая сумма? – спросила администратора.
Он назвал.
– А сколько получает у вас в день уборщица? – после его ответа предложила:
– Вот пусть моя дочь отработает долг, две недели почистит туалет, а потом расплатится. А потом, я обернулась к Ладе,- сядешь за учебники и будешь переводиться в другой вуз. Ясно?
Хмельные друзья дочки засмеялись, но ей было не до смеха.
Впервые я видела, что она растерялась. Куда только спесь пропала! Урок подействовал.
Первые дни Лада закатывала истерики, но муж молча брал ее за шкирку и отвозил в кафе. Потом смирилась.
Не хамит, обращается к нам с уважением. И дреды убрала, и цвет волос сменила.