- Его зовут Фин!!! Представляешь, Дже? Я Фина, а он Фин!!! И у него глаза разного цвета, левый синий, правый зеленый. Я вообще удивляюсь, как он пробрался в мир, такой красивый!
Фина говорила быстро, восторженно, блестела глазами, у нее горели нежные щеки, и от этого она казалась совсем юной, девочкой, как будто Эммелина и вправду не только остановила ее старение, но повернула его вспять. Это было невозможно, но это, похоже, случилось, и девушка снова сияла той красотой, которая когда-то так потрясла Джемму.
- Что значит пробрался, Фина? Откуда?
Фина воровски огляделась по сторонам, притянула Джемму к себе, заставив чуть наклониться, прошептала прямо в ухо, щекотно касаясь чуть влажными губками
- Ты только никому не говори! Мне Кора по секрету сказала- он эферен. Только беглый… И его спасла Эм, уж не знаю, как ей все это удается, или, вернее, как ей сходит все это с рук. Но Дже! Он такой хороший. Он умный, добрый, красивый. Разве такие бывают эферены?
Джемма ласково гладила девушку по спине, успокаивая, но чувствовала, как сама загорается от ее огня, и действительно верит, что тот курносый веснушчатый мальчишка - эферен - добрый, сильный, красивый.
- Все стрекочешь? А Фин, между прочим, тебя в столовой ждет. Кто-то ему пообещал помочь с подготовкой, не знаешь - кто?
Эммелина строго смотрела на девушку, и та застыдилась, прикрыла горящее лицо шарфиком и вылетела в коридор.
- Не верила… Представляешь, сама не верила, что любовь помогает исцелению. Я догадывалась, конечно, что есть еще компонент, который я упускаю. Но не верила до конца. И поэтому с Финой вышло, с Сарией нет!
Джемма подошла к Эм, внимательно посмотрела ей в лицо
- Как же - нет! С Сарнией должно получится в первую очередь, Эм. У нее же есть Лье!
Эммелина вздохнула, покрутила в руках изящную хрустальную штучку, то ли флакончик, то ли пробирку
- Нет, Дже… Это она у него есть. А у нее нет никого. И любви нет тоже…
В глазах Эм метнулось что-то такое, чего Джемма еще не видела. Странная смесь тоски, отчаянье и бессилия, их властная хозяйка такого себе еще не позволяла. Правда это выражение мелькнуло и пропало, и лишь где-то на донышке непроницаемых зрачков как будто слегка задержалось…
- Я, впрочем, пришла поговорить о тебе, Дже. Пошли в сад.
Утро уже истекало ароматной росой, она еще лежала крохотными алмазиками на траве и цветах, но уже парила, таяла в лучах жаркого солнышка,оставляя лишь аромат душистой воды. В саду было тайно, пока прохладно, но день уже пробирался под тень старых персиковых деревьев, дышал жаром.
- Сюда. Садись…
Эммелина затянула ее под почти до земли опустившийся полог дикого винограда, в маленькой беседке было, как в тайном подземелье, сюда не проникал ни свет, ни звуки, это был настоящий тайник. Джемма пробралась, подождала, пока привыкнут глаза, послушно села на узкую лавку, обтянутую плотной, мягкой тканью.
- Тут у меня схрон. Я закурю…
Джемма молча ждала, пока Эммелина перестанет тянуть в себя серебристый дым, щурясь от наслаждения, потом спросила
- Ты что-то хотела сказать? Мне к Лесе надо. Да и Эдванс заждался, наверное, мы сегодня хотели на берег, маленький пикничок устроить.
Эммелина помолчала, покопалась в серебристой коробочке, но больше сигарету не взяла, передумала
- Я тебе до конца не рассказала тогда свою историю, Дже. Но расскажу. Тогда ты поймешь, почему тебе надо бежать.
Джемма ошалело глянула на Эммелину, но та упрямо тряхнула головой и поднесла палец к губам
- Погоди. Слушай. Тогда меня уже приговорили, Дже. Пытки им уже не приносили удовлетворения, они насытились, им была нужна новая кровь, а от меня было пора избавляться. Наутро меня должны были погрузить в эту воду навсегда, а потом, наверное, спустили бы мое тело на воду, поплыла бы я, как корабль на закат, и исчезла бы навек. Но…Пришел Крейн!
По лицу Эммелины пробежала тень. Было такое ощущение, что в беседку заглянул солнечный зайчик, устроился около ее носа, а потом синяя туча ворвалась в узкий проем, стерла с ее лица свет, утопила в свинцовой темени.
- Знаешь, я уже почти перестала соображать тогда. У меня не было сил, у меня текла вода отовсюду, из рта, ушей, наверное, даже глаз. И Крейн мне показался страшным. Худой, синий мертвец, он стоял надо мной, чуть покачивался костлявым телом, смотрел так. Я до сих пор чувствую его взгляд, наверное так смотрят змеи, спрятавшиеся в пустой глазнице черепа. Он смотрел молча минут десять. А потом махнул рукой. Так, вроде он за волосы поднял меня из трясины. Я почувствовала, что меня поднимают и потеряла сознание.
Джемма слушала Эммелину с ужасом. У нее перед глазами стояли - жуткая комната с серыми цементными стенами, испачканными чем-то страшным, огромная грязная ванна, размером с бассейн, в ржавой воде которого умирает тоненькая женщина, полностью лишенная сил… И над всем этим костлявое длинное тело синюшной мумии. И запах смерти!
- Он спас меня, Дже. И привез к себе. Тогда у него еще не было цирелии, да даже, если бы и была, то думаю, она бы не смогла ему помешать. А через пару месяцев я вдруг поняла, что я его люблю! А еще я поняла, что ношу его ребенка… Представляешь это?
Джемма молчала. ей вдруг стало страшно.