На днях ходила в оптику, поменять очки, а то старые совсем уже в негодность пришли. Очередь на проверку зрения была приличная, поэтому я пока решила поразглядывать оправы, прицениться, так сказать. Кстати, долго стояла у витрины с оправами от 12 тысяч гривен и выше. Стояла и недоумевала: чем эти «супер-пупер» оправы такие суперовые? Как по мне, такие же, как и в витрине по 2 тысячи гривен, ну, да, то что дешевле двух тысяч, то уже явно видно, что так себе, а вот за 2 тысячи и за 12 тысяч – один в один. Наверное, я от чего-то сильно отстала и явно чего-то не понимаю, ну, да, ладно, мне от этого не холодно и не жарко.
И вот пока я пребывала в догадках и предположениях, разглядывая витрины, из кабинета врача вышла женщина лет пятидесяти со старенькой мамой. То, что это именно её мама сомнений не вызывало, поскольку женщина ласково приговаривала:
- Ну, вот видишь, мама, и никто тебя не съел, и страшного ничего нет, и никаких операций делать не надо, сейчас просто подберём тебе оправу, и через полчасика ты снова будешь всё хорошо видеть.
Старушка что-то примирительно тихо бурчала, а женщина подвела её к витринам с оправами.
- Ну, мама, выбирай, какие тебе очки больше всего нравятся?
- Ой, ну, что там выбирать, - смущённо бормотала бабушка, - какие купишь, такие и буду носить… подешевле…
Подскочила девушка-консультант и затараторила, показывая на уродливые стариковские самые дешёвые и голимые оправы. Старушка согласно кивала, а её дочь, не обращая внимания на старания консультанта, внимательно разглядывала оправы поприличнее. Женщина смотрела то на витрину, то на маму, прикидывая что-то в уме.
Между тем, девушка, заливаясь соловьём, уже выложила перед бабушкой несколько самых дешёвых и страшных оправ (я вообще-то, честно говоря, не понимаю: зачем такие оправы вообще делают? Или это остатки ещё с незапамятных времён?). Старушка смущённо топталась и было видно, что ей эти оправы очень не нравятся, но она робко взяла одну и растерянно вертела в руках, не решаясь примерить это безобразие, называемое оправой. Наконец её дочь, закончив просмотр витрин, решительно подошла к маме:
- Фу, мама, немедленно положи это уродство. Девушка, уберите это всё и подойдите сюда.
Бабушка с облегчением быстро положила злополучные очки на прилавок, ей было очень неловко.
- Покажите мне эти, эти и вот эти, - командовала дочь. – Ну-ка, мама, давай померяем. – Смотри в зеркало, как тебе?
Старушка расплылась в улыбке:
- Ой, хорошо…
- Тебе нравится?
- Да-да, красивые. А сколько стоят?
Дочка проигнорировала вопрос и продолжила:
- А теперь вот эти померяй.
- Ой, а эти ещё лучше, - выдохнула старушка.
- И эти ещё примерь, подала дочь третьи очки.
- И эти хорошие, - тихонько млела бабушка.
- А какие тебе больше всего понравились?
- Я не знаю… они все хорошие…
- Давай ещё раз все по очереди померяем, - скомандовала дочь.
Бабушка меряла и меряла, не в силах определиться, и только улыбалась, подолгу рассматривая себя в зеркале. И тут она вдруг заметила, что ещё пару человек ожидает, когда освободится консультант. Старушка засуетилась.
- Наташенька, бери какие тебе лучше, вон уже люди ждут, - смущённо проговорила она.
- Ничего страшного. Эти люди будут точно также выбирать себе очки, как и ты, - решительно парировала Наташа.
Они ещё немного попримеряли и бабушка определилась, но особенно её порадовало, что дочка сказала, что ей эта оправа тоже больше всех понравилась.
Через 15 минут мастер вынес уже готовые очки.
- Мама, надевай.
- Что прямо здесь?.. А, может, лучше дома уже, а, Наташа?
- Никаких дома, надевай сейчас и смотри на мир «новыми» глазами! Давай, мама.
Мама надела очки и робко посмотрела на Наташу:
- Ну, как я?
- Замечательно! Мне кажется, что в этих очках ты стала даже моложе! Посмотри сама в зеркало, - подвела Наташа маму. – Смотри, мама, ну, ты же у меня просто красавица!
Эх, как блеснули счастьем глаза старушки. На какое-то мгновенье она действительно помолодела на глазах.
- И правда – хорошо. Спасибо, Наташенька! И не такая я уж и старая… вполне ещё ничего для своего возраста… - осанка распрямилась, подбородок приподнялся. – Не хуже Любки с Танькой.
- Мама, ну, какие Любки с Таньками, ты у меня самая красивая всегда была и сейчас тоже!
И счастливые мать и дочь, держась под руку, покинули оптику, весело переговариваясь.
А мне почему-то тут же вспомнилась история сорокалетней давности.
Тогда, в самом начале 80-х годов, я, закончив первый курс университета, решила на пару дней перед практикой мотнуться в гости к своей двоюродной сестре. Ехать надо было поездом.
В то время я любила поезда. Люди в целом (ибо в семье не без урода) были немного другие: более открытые, доброжелательные, приветливые, поменяться со стариками или женщиной с ребёнком нижней полкой, это даже не обсуждалось, а было, как само собой разумеющееся. И потом, попадая в вагон поезда, ты не чувствовал себя одиноким и никому не нужным, даже если ехал один. Быстро образовывались небольшие компании по интересам. А ещё в поезде частенько незнакомые люди делились самым сокровенным, тем, чего не могли рассказать родным, друзьям, коллегам потому, что с ними надо будет жить дальше. А здесь можно было вывернуть при желании душу, ведь этих слушателей ты больше никогда в жизни не увидишь, а тебе, наконец-то, высказавшись, становится легче.
Итак я села в поезд. Моими соседями по плацкартному вагону была супружеская пара с девочкой лет 4-5 (не самый лучший вариант для меня в то время, но и не самый худший, скучный вариант, скажем так). Быстро прошвырнувшись по вагону, я поняла, что весёлой езды не получится, ни одного подходящего пассажира по возрасту не было, всё тётки да дядьки, бабки-дедки, мамашки с детьми. Раздосадованная я вернулась на своё место и забралась на верхнюю полку, чтобы не мешать семье с ребёнком, искать приключений в других вагонах мне как-то в тот раз не хотелось.
Я лежала и просто наблюдала за своими соседями, которые для меня, 18-летней девчонки, были уже «старыми», ибо супругам было явно чуть за тридцать, а две тётки с боковушки и вообще приближались к пенсии по моему тогдашнему разумению. Помню, что я ещё тогда подумала: «Девочка ещё совсем маленькая, а родители уже старые» (сейчас это просто смешно). А ещё невольно я отметила, что девочка очень красивая, прямо, как ангел с картинки, а вот родители её – увы, не то что некрасивые, они страшненькие, им бы бабу-ягу и лешего можно было бы без грима играть. На этом мои мысли об этом семействе закончились, не вызывая ни вопросов, ни недоумения. Чего никак нельзя было сказать о соседках с боковушки, которые вдруг проявили к этому семейству какой-то весьма нездоровый интерес. Даже мне, не знающей толком жизни, бросилось в глаза фальшивое доброжелательство тёток, пытающихся завести «дружбу» с этим семейством, что уже говорить о супругах. Было видно, что им это, навязанное общение неприятно, а хорошее настроение весьма подпорчено. А тётки всё тарахтели и тарахтели о жизни, о несправедливости господней (не забывая добавлять, что насчёт господа, это так, к слову), рассказывали какие-то страшные истории об усыновлениях. А больше всего запомнился какой-то нездоровый, хищный блеск в их глазах, жаждущих выпытать что-то у этой пары.
Поезд остановился, стоянка была долгой, поэтому многие пассажиры вышли на перрон размяться и купить пирожков. Супруги с ребёнком тоже вышли, точнее, они просто сбежали от говорливых тёток хоть на какое-то время. Я тихо лежала на своей полке почти уснув.
- Нет, вот скажи: кто отдал этим уродам такую красивую девочку? – Начала одна из тёток.
- И не говори, бедный ребёнок, - притворно вздохнула вторая.
- Они там совсем головой не думают. Столько красивых пар годами в очереди стоят на усыновление младенца. А они этим отдали… Я, конечно, всё понимаю, право на счастье и т.д., но отдавать ребёнка таким…
- Согласна. Ещё и дураками всех хотят сделать, типа, наша родная доченька. Ага, как же, так тебе и поверили!
Мой сон, как рукой сняло, стало ужасно противно и обидно за эту пару. А поскольку была я тогда, как в том фильме, комсомолка, активистка, спортсменка, правда, не красавица, но зато непримиримая максималистка, то, мгновенно слетев с полки, гаркнула в эти «добропорядочные» рожи:
- Как вам не стыдно, так говорить о людях!
Короче, в итоге получился очень большой и некрасивый скандал на весь вагон. Благо, нашлись мудрые люди, которые сгладили наш конфликт, поменявшись с тётками местами (тётки остались, кстати, в выигрыше, потому что с боковушки переселились в поперечник). Мы поехали дальше.
Наверное, всё-таки отголоски этого скандала долетели и до этой супружеской пары, хоть их тогда и не было в вагоне, потому что когда папа с девочкой пошли прогуляться по поезду (ребёнку тяжело долго сидеть смирно), женщина начала свой тихий рассказ.
- Я не знаю, почему я родилась такой некрасивой, у нас в роду таких не было. Только стало это моим проклятьем. С детства меня все дразнили то бабой-ягой, то кикиморой, подруг не было, о кавалерах даже заикаться не стоит, даже родители и те отворачивались, мать тяжело вздыхала, а отец, когда немного выпивал, вообще говорил, что я не его дочь. После восьмого класса уехала в город, мы в посёлке жили, поступила в техникум, только лучше не стало. Отучилась, дали распределение, комната в общежитии с тремя девчонками, хорошие девочки были, старались не обидеть. Но они вечерами по выходным на танцы, а я одна. Повыходили девочки замуж, новых поселили, новые создали семьи, а я всегда одна. И поняла я тогда, что так до старости и проживу в этой комнате одна, без семьи, без любви. И так тошно мне стало: зачем живу, за что меня так боженька наказал? В общем, пошла я на реку, решила с жизнью этой расстаться. Заплыла далеко, чтобы сил не хватило вернуться, если вдруг страшно станет. А страшно стало, ох, как стало страшно! И так жить захотелось! Солнце, небо, дождь, шум листвы, пение птиц, всё это будет, а меня – нет. Одним словом, дура я получилась, поздно поняла, силы уже закончились.
Очнулась на берегу, народ вокруг бегает, суетиться, живая. Спас меня незнакомый парень, еле вытащил. Ругался страшно, когда в общежитие меня за руку тащил. А я возьми и ляпни вместо слов благодарности:
- Зачем своей жизнью рисковал? Думал русалку прекрасную из синих вод выловишь, а Бабу-Ягу не хочешь!
Зло так, противно сказала. А он засмеялся, остановился к себе развернул и сказал:
- Ты на меня внимательно посмотри, Бабка-Ёжка, не принц прекрасный тебя спас, а друг Лешенька.
Вот так мы с Лёшкой и познакомились. А на следующий день он пришёл и сказал:
- Таня, не наградила нас природа красотой, догадываюсь, что не случайно тонула, а давай попробуем вместе быть, может что и получится, а нет, так разбежимся, что нам терять.
В кино стали вместе ходить, просто гулять, разговаривать, а потом как-то незаметно и любовь пришла. Так тоже бывает. Расписались. Стали жить вместе, только договорились, что детишек не будем рожать, нечего новых несчастных уродцев плодить. Договориться то договорились, только… что же это за жизнь без детей. Долго не решались, а потом всё же решили рискнуть… И вот родилась у нас доченька этой небесной красоты… наверное, судьба нам подарок сделала за все наши страдания. Многие незнакомые люди не верят, что это наша родная дочь, думают, что мы удочерили девочку. А пусть думают, что хотят мы уже с Лёшкой привыкли к этим косым взглядам и шёпотом за спиной, а Асенька наша родная девочка, наша кровиночка, наша жизнь. Вот так получилось.
Пока Татьяна всё это рассказывала, я смотрела на неё и думала, что не такая она уже и страшненькая, как показалась мне в самом начале… Я хотела ей что-то сказать доброе и хорошее, но Алексей с Асей вернулись. Мужчина улыбался, и мне опять подумалось, что не такой он и уродливый, если присмотреться.
- Нагулялись, - обняла дочку Татьяна.
- Я бы ещё походила по вагонам, - честно ответила девочка, - но папа сказал, что если мы так долго будем ходить, то тебя украдут.
- Кто же меня украдёт? – Лукаво подмигнула Татьяна мужу.
- Чужие дядьки, ведь ты, мамочка, самая красивая на свете! – Обняла Ася мать за шею своими ручонками.
И в тоже мгновенье такой свет счастья и любви вспыхнул в материнских глазах, что на какое-то мгновенье эта женщина действительно стала прекрасной.
Ps: я очень благодарна судьбе за эту встречу с семьёй Татьяны и Алексея. Именно тогда что-то щёлкнуло в моём сознании и я поняла, что внешность – это совсем не главное в этой жизни, настоящая красота находится в душе человека, её можно разглядеть в глазах – зеркале этой самой души.
Ещё один старый рассказ из поезда: