Начало.
Часть 3.
-Откуда ты ее знаешь? - стараясь казаться безразличным, спросил Женька у своей невесты.
-Наши родители дружат, - пожала она плечами, - она хорошая девочка, умница и добрячка. Но ты как будто не рад ее видеть?
-Я просто не люблю вспоминать свое прошлое, - улыбнулся Женька.
Он уже успокоился и остаток вечера провел в своем обычном расположении духа, которое не могли поколебать даже случайные столкновения с Настей. Она еще пару раз пыталась заговорить с ним, но, разумеется, безуспешно. И все-таки на следующий день оказалось, что она не потеряла надежду — Женьке позвонил Ванька. Женя едва не зашипел в трубку на бывшего товарища:
-Где ты взял мой номер?
-Насте дала ее подруга Элина, - невозмутимо ответил Иван, у него теперь завелся такой приятный бархатный баритон, что голос его невольно внушал доверие, - слушай, брось ты эти старые счеты, давай увидимся, посидим, поболтаем, мы же взрослые люди...
Женька беззвучно скрежетнул зубами, но потом быстро обдумал сложившуюся ситуацию и понял - его упорное нежелание общаться со старыми знакомыми может стать известно невесте и вызвать у нее ненужные вопросы, а рисковать он не мог. Кроме того, общение с ними, напротив, может упрочить его позиции, так как они - "приличные" люди и, кажется, готовы предложить ему свою дружбу. При мысли об этом Женька не чувствовал ничего, кроме презрения, но для дела это было бы полезно - и он согласился. Иван назначил ему встречу, куда Женька со своей обычной пунктуальностью и прибыл в неофициальном костюме и с бутылкой безалкогольного пива. Он еще в ранней юности принял решение никогда не пить - понял, что в противном случае, скорее всего, не сможет избежать алкоголизма, и, как бы то ни было, здоровье ему пригодится для более важных дел, чем тупое веселье, поэтому в любую бражничающую компанию, куда он приходил, Женька брал с собой безалкогольное пиво или вино, а при необходимости притворялся пьяным. Когда бывшие товарищи увидали крепость его напитка, то стали подшучивать над ним, но он ответил им с такой ледяной сухостью, что те сразу успокоились и сменили тему.
Все-таки ему было немного интересно посмотреть на выросших соседей. Женька увидел, что Ванька превратился в довольно приятного на вид молодого человека - вытянулся и раздался в плечах, раньше он был так мал ростом и тщедушен, что хотя разница в их возрасте была всего год, Женька казался намного старше Ивана. Лицо его также приобрело приятные очертания - римский нос, улыбающиеся зеленые глаза и русые кудри не делали его таким безоговорочным красавцем, как Женька, но его симпатичность, возможно, даже больше нравилась женщинам, потому что была овеяна какой-то душевностью, что с неудовольствием отметил про себя Женька.
Собралась молодежь исключительно мужской компанией на мальчишник перед свадьбой Сашки Болесова с Машкой Головкиной - у Сашки дома. И охота им всем с собственной улицей пережениться, - мрачно думал Женька, молча сидя в стороне от общего веселья. Никто не мог его расшевелить - он не чувствовал ни малейшего желания изображать веселость в этой компашке, а веселиться по-настоящему он, возможно, и вовсе не умел. Груз воспоминаний и тех чувств, которые он испытывал, живя в этом месте, навалился на него всем весом, и Женька совсем было приуныл, когда, в лучших традициях, на мальчишник пришли девушки, включая невесту, была среди них и Настя. Сашка принялся было выгонять незваных гостий, но Иван по-рыцарски яростно вступился за женщин, Женька успел заметить, что тому очень хотелось, чтобы Настя осталась, хотя между ними, очевидно, не было близких отношений, и они остались. Вечер перестал быть томным, веселье закрутилось на полную мощность, и Женька собрался было уходить, не в состоянии переносить этот дикий гомон и пьяный разгул, когда Настя подскочила к нему и со словами "Сейчас будет тост!" выхватила из его руки бутылку с пивом. Все встали, Иван взял слово и долго-долго нес какую-то околесицу. Девушки тем временем раздали полные бокалы, Женьке вернули его немного опустевшую бутылку, наконец, все чокнулись, разливая спиртное на ковер, и выпили. Почти тотчас Женька почувствовал страшный шум в голове, а весь остальной вечер остался в его памяти только отдельными кадрами - стакан, еще один стакан, вот он что-то говорит, а все изумленно внимают, потом драка, темная улица, такси, молчаливый Иван и наконец его комната в общаге, подушка - и обрыв.
Проснулся Женька с ощущением близости конца света. Вчера на мальчишнике произошло что-то ужасное - но что? Он не помнил, хоть убей. Что он там вещал и почему все были в таком ступоре? Почему он ничего не помнит, Женька предположил сразу - добрые товарищи решили немного растормошить его и налили вместо безалкогольного вина очень похожее по вкусу алкогольное, а его организм выдал в ответ вот такой кульбит. Он был прав - спиртное для него под запретом, но что же он такое наговорил там..?
Чтобы немного успокоиться, Женька набрал свою невесту - она не взяла трубку. Такое с ней бывало - бросит где-нибудь телефон и уйдет в противоположный конец дома... ну не дура? Зачем тебе телефон, если ты не берешь трубку, когда тебе звонят? Женька подавил поднимающуюся в душе волну гнева и пошел умываться. Привычный ритуал немного успокоил его - он принял душ, почистил зубы, причесался, надел чистую одежду, но телефон все еще молчал. Это было уже странно, потому что прошло более получаса, а Элина всегда быстро перезванивала... Женька не поддался панике, вместо этого он надел пальто и поехал на маршрутке к невесте. Дверь ему открыла Светлана Викторовна - и такой холодной маски презрения у нее на лице он никогда еще не видел. Женька все же поздоровался с нею, как ни в чем не бывало, и спросил, дома ли Элина. Бывшая будущая теща ответила, что для него Элины нет и уже никогда не будет. Попросила больше не звонить и не приезжать, иначе ей придется вызвать полицию.
-Этого не может быть, - шептал одними губами Женька, сидя в маршрутке и глядя невидящими глазами в окно, - этого просто не может быть. Два года жизни псу под хвост! Два, мать твою, года... и все из-за каких-то сраных алкашей...
Он вернулся в общагу, собрал все вещи и отправился на вокзал. В Москву, в Москву - к черту это захолустье, где его знает каждая собака. В Москву... Взойдя на подножку поезда, он в последний раз оглянулся на родной город. Глаза его холодно сверкнули: "Ничего, Настюша, я тебе это еще припомню..."
