Начало, первая глава
Женщина старалась отвлечься, читала книгу, которую недавно начала, время шло… Ближе к вечеру Мария не выдержала. Она могла, конечно, взять с балкона какую-нибудь свою кастрюльку, но балкон был в комнате молодых, и нарушать их уединение матери не хотелось. Мария прошла в кухню и открыла холодильник. Увидела большую кастрюлю, наполненную салатом «оливье», и решила положить себе немного. Но не успела снять с кастрюли крышку, как Лариса появилась в кухне и выхватила ложку из рук свекрови:
— Что вы делаете? Это для праздничного стола…
— Но я немножечко возьму. Целый день ничего ведь не ела, — пыталась оправдаться Мария.
— Вон, водичкой перебейте аппетит. Вам полезно, лишний вес хоть сбросите, — насмешливо поучала Лариса свекровь, — Говорила я, что вам на Новый год тут делать будет нечего, не послушали. Решили сами убедиться, кто тут третья лишняя…
Вероятно, это оказалось последней каплей. У женщины на глазах блеснули слёзы. У себя за ширмой она поспешно оделась. Уйти куда угодно, только не оставаться здесь, в этом доме…Сергей валялся на диване, слушал музыку через наушники и даже не поинтересовался, куда засобиралась мать. Мария взяла с собой только кошелёк и тихонько прикрыла дверь.
На улице дул пронизывающий ветер. Ещё вчера погода была куда мягче. Мария поняла, что её надежды на долгую прогулку рушатся. Она старалась идти ближе к стенам домов, но пальто продувало насквозь. Неподалёку жила её подруга Валя. Может, всё-таки зайти к ней, напроситься провести вместе праздник? У Вали взрослая дочь обосновалась в другом городе, подруга жила с мужем. Если что, у них и переночевать можно. Но, подойдя ближе, Мария увидела, что в окнах квартиры темно. Или уже легли спать, или сами куда-то ушли. Так или иначе, этот вариант отпал.
Оставался единственный выход – зайти в кафе, заказать горячий кофе, согреться. Хорошо, что Мария взяла с собой деньги. Был ещё риск, что не все кафе работают в новогоднюю ночь. А в тех, что открыты, места могли быть заранее заказаны. Но Марии повезло. Она знала, что неподалёку от её дома есть небольшое и уютное кафе «Арлекин». Сюда редко заходили сомнительные компании. Днём матери приводили детей, чтобы выпить чаю с пирожными, вечером нередко заглядывали студенты. Обстановка тут была приятная, а цены в меню – вполне демократичные. И вот сейчас «Арлекин» приветливо подмигивал красными и синими огоньками.
Мария увидела, как идущая впереди неё пара остановилась у входа. Женщина, видно, не слишком хотела в кафе, но мужчина её настойчиво звал. И они вошли вовнутрь. Значит, никаких корпоративов тут сегодня не запланировано – и она, Мария, тоже может зайти, посидеть.
…Мужчину, притулившегося на лавочке, Мария не сразу заметила. Его уже изрядно занесло снегом. Человек сидел совершенно неподвижно. У него было худое измождённое лицо, он давно не брился. Лёгкая куртка, скорее осенняя, ботинки на ногах – всё на нем явно не по сезону. Снежинки уже не таяли в волосах. И, пожалуй, только блестящие глаза, да ещё то, что он временами моргал, говорило о том, что мужчина жив.
В другое время, Мария, может быть, и прошла бы мимо него. Но сейчас она особенно остро ощутила, что этот человек, может быть, попал в такую же ситуацию, как и она. Его, возможно, несправедливо обидели, выгнали…да мало ли что могло произойти . И никто не знает – вдруг и ей самой придётся через какое-нибудь время замерзать на скамейке в чужом дворе.
Мария подошла и решительно коснулась плеча мужчины.
— Э-эй, просыпайтесь… Замёрзнете!
Он вздрогнул и растерянно посмотрел на неё.
— Меня зовут Мария, — представилась женщина, — В такую погоду и в такой одежде нельзя часами сидеть на улице – вы же так сляжете с воспалением лёгких. Вам срочно нужно хорошенько прогреться. Пойдёмте со мной в кафе, попьём горячего и, может быть, вы придумаете, куда вам можно пойти на остаток ночи.
Мужчина поднялся. Он оказался выше Марии, и было в нём что-то, говорившее о том, что он знал лучшие времена. Не пьяница, не забулдыга. В «Арлекине» оказался свободным столик в углу, там женщина и её спутник не привлекали внимания.
Мария полистала меню. Изначально она хотела взять только кофе, но теперь изменила решение. Видно было, что мужчина изголодался и продрог до мозга костей. Мария заказала глинтвейн, пельмени в бульоне (попросила, чтобы подали погорячее), жареную рыбу, чайник с чаем…
Некоторое время за столом царила тишина – мужчина и женщина ели и понемногу согревались. В кафе играла тихая непринужденная мелодия, блюда были вкусными, и, допив свой глинтвейн, Мария попросила:
— Расскажите о себе.
Голос мужчины был хриплым, точно он давно не открывал рот:
— Меня зовут Степаном. История моя длинная, да и вряд ли она вас заинтересует. Всё очень просто и банально. А сегодня – новогодний вечер, время приближается к полуночи, и вам, наверное, надо спешить.
— Да нет, — вздохнула Мария, — Если я сегодня не вернусь домой, там этому даже обрадуются. Так что я проведу всю ночь здесь – кафе будет работать до рассвета.
— Что же у вас-то могло случиться? Такая милая, добрая женщина…Неужели с мужем поссорились?
— Мужа давно нет, — призналась Мария и вкратце пересказала свою историю, а потом подытожила, — Теперь ваша очередь.
— А у меня в жизни только и было, что моя Леночка, — признался Степан, — Прожили мы с ней душа в душу много лет, а потом её не стало…
Степану действительно повезло встретить большую любовь. С Леной они росли вместе в одном посёлке, девушка была несколькими годами младше. Она проводила парня в армию, пообещала дождаться его, и слово своё сдержала.
Сразу, как только Степан вернулся, они расписались. Молодым не нужна была пышная свадьба, они поехали в ЗАГС в будний день. Жених даже про цветы забыл. Зато на всю жизнь запомнился случай. Накануне была гроза, и буря повалила старую чёремуху.
— Я выскочил из трамвая на остановке, кричу водителю: «Подожди минутку, я сейчас невесте букет наломаю!» И только в последнюю секунду заметил, что в дереве прячется оборванный ветром электрический провод. Ещё бы миг… Так и приехали в ЗАГС без цветов. Только уже когда вышли, расписавшись, купил я Леночке тюльпаны…
Всю жизнь Степан буквально носил жену на руках. Родились у них сын и дочь. Обоих вырастили, дали образование. Дочка оказалась очень способной к языкам, теперь живёт в Германии, преподаёт русский язык. Сын стал инженером, переехал в Москву.
— Остались мы с Еленой одни. И, каюсь, пропустил я время, когда она начала угасать. Тяжёлый диабет. Всю жизнь лечилась, и оба мы надеялись, что ей удастся прожить свой век. Да она у меня легкомысленная была в отношении себя. Сколько раз звонил с работы, напоминал ей, чтобы лекарства не забыла принять… А потом как-то резко пошло всё хуже, хуже… И не стало моей Леночки.
Дочь не смогла приехать на похороны – работа. Сын выбрался на один день, и тут же поспешил назад в столицу. Ему и в голову не пришло поинтересоваться, как будет жить теперь отец.
Степану же было невыносимо оставаться одному в квартире, где он столько лет провёл с любимой женой. О Леночке напоминала буквально каждая вещь – салфетки, связанные её руками, раковины, которые она собирала в Крыму. В шкафу висели её платья и кофточки, пахнущие любимыми духами. Какой резкий контраст с тем, что могло бы быть! Степан с Еленой мечтали вместе встретить старость, надеялись, что сын и дочь будут привозить на лето внуков…
А потом знакомый парень попросил Степана, чтобы тот пустил его с женой на квартиру. Прежде семья Егора жила в Средней Азии, но оттуда пришлось уехать. А где поселиться? Времена не чета прежним – от государства больше квартиру не получишь, зарплата маленькая, ипотеку не дают. Мыкались Егор с женой, снимали жильё. А недавно парня уволили, и теперь даже за аренду малосемейки платить нечем.
— Мы ненадолго, дядя Степан, — клялся Егор, прижимая к груди руки, — Вот снова на работу устроюсь, и съедем. А пока тебе по хозяйству поможем…
Степан подумал и согласился. Первое время ему даже понравилось. Егора целыми днями не было дома – он подыскивал себе место, но его жена, Наташа, хозяйничала старательно и умело. В доме всегда было чисто. На продукты Наташа тратила небольшие суммы, но теперь Степан снова ел вкусные домашние супы и котлеты. Заботилась женщина и об его одежде – постирает, заштопает, пришьёт новые пуговицы. Степан даже вздыхал – ах, если б его родная дочь жила здесь, с ним, и была такой же внимательной!
Прошло около двух месяцев, и Егор затеял разговор:
— Понимаешь, дядя Степан, работу-то я нашёл — сторожем, но зарплата будет маленькая. Ничего больше не предлагают, никакого другого места. Тебя сейчас устраивает, как мы тут все вместе живём? Так давай всё оформим официально. Ты подпишешь бумагу, что разрешаешь нам проживать у тебя бесплатно, а мы за это берём на себя обязательство о тебе заботиться. Приболеешь – приглядим, лекарства будем покупать необходимые, расходы на питание все на себя возьмем…
Степан поначалу отнекивался – зачем все эти официальные бумаги нужны, и без них хорошо. Но Егор стоял на своём. Рано или поздно их с женой окружающие попрекать начнут – на каком основании к пенсионеру на шею сели? А они тогда бумагу и предъявят. За жильё не платим, зато обслуживаем хозяина квартиры, вроде как соцработники.
Уговорили, в конце концов, Степана. Подписали в какой-то конторке бумаги, спрятал их Егор в красную папочку, с резиночкой. А на другой день, когда Степан вернулся с прогулки, дверь оказалась заперта на новый замок. Егор приоткрыл её только на цепочку. И популярно объяснил – на самом деле Степан переписал на них с супругой свою квартиру, и делать ему тут больше нечего. Полицию можно не вызывать – не поможет. Все документы составлены правильно, и жильё теперь принадлежит новым владельцам.
— А вещи? — только и смог оторопело выговорить Степан.
— А вот мы поглядим – что нам не надо будет, то на помойку выкинем, оттуда и заберёшь, — хохотнул Егор...
СЛЕДУЮЩАЯ, ТРЕТЬЯ ГЛАВА