В последнее время, Ольга являлась во сне к Кузьмичу почти каждую ночь. Вот и сегодня, с глазами полными слез и виноватой улыбкой, смотрела она на него, стоя у ворот дома, в котором прожили они четверть века. И Кузьмич бросился к ней, громко называя ее по имени, в надежде объяснится, попросить прощения, и сказать что-то важное. То, что копилось в душе, искало и, не находило выхода все эти годы. Но Ольга стала отдаляться, паря над землей, не позволяя Кузьмичу приблизиться. А он бежал за ней, задыхаясь и выбиваясь из сил, умоляя остановиться, не исчезать. А она поднималась все выше, становясь все меньше и меньше, пока совсем не растворилась в небесах. Очнулся Кузьмич от удушья, сердце его бешено колотилось, а тело покрылось испариной. Долго лежал он, глубоко дыша и приходя в себя. – Нет, не простила меня Ольга, - думал он. – Унесла с собой обиду, так и не поняв меня. И от этих мыслей, на душе у него становилось тоскливо и одиноко. В пустом доме, было темно и прохладно. Ходики на стене отсчитывали секунды, напоминая о скоротечности жизни. Сна не было, Кузьмич лежал, глядя в темноту, и сознание его озаряли всполохи воспоминаний. – Вот он в солдатской форме, только что вернувшийся из армии на деревенской вечёрке. Девчонки не сводят с него глаз, а парни, с почтением поглядывают в его сторону. Но среди всех девчат, ему приглянулась задорная, кареглазая плясунья Ольга. Он и до дома, впервые проводил ее в тот вечер. А потом, спустя месяц, сватов заслал. – Отец Ольги, для порядка покобенившись, дал согласие, и с первым снегом сыграли свадьбу. Первое время жили у его родителей. Но спустя несколько лет, он приступил к строительству своего дома. Родня в деревне у него была большая, да и с Ольгиной стороны тоже не малая, помогали все. Не прошло и года, как был уже готов сруб под крышей. Оставалось только окна вставить, полы настелить, да печь сложить. Вот и трудились по выходным, и вечерами после работы, при свете лампочки. Тяжело было, но по молодости усталости не чувствовалось. Наверное, что дом для себя строили. Работали и жили не унывая, а Ольга еще при этом напевала, подбадривая Кузьмича. – «Жили были два кота, темнота и чернота. – И работали коты, с темноты до черноты». От воспоминания об этом счастливом времени, у Кузьмича даже на сердце потеплело. Вдохнув, он опять погрузился в прошлое. - Ольга в то время уже беременная Колей была, а старшей дочке Машеньке, исполнилось два года. И новорожденного хотелось привезти уже в свой дом. И успели, перед самыми родами праздновали новоселье. Собралась вся родня с обеих сторон, было шумно, весело, дарили всякую домашнюю утварь, нужную в хозяйстве. Из мебели, в доме были пока только кровать, стол да лавка. Но все равно было хорошо и уютно. А кровать, убранная покрывалом с кружевным подзором, и горкой подушек, накрытых ажурной накидкой, была главным украшением в доме. Ольга так и говорила. – У нас кровать, - барыня. Но мебель было делом наживным. Работал Кузьмич водителем, Ольга в детском саду. Да еще огород, скотину держали. Так что жили неплохо. Детей Кузьмич очень любил, особенно дочку. Может потому, что была она ласковой и доброй. Бывало обнимет за шею, прижмется к груди и шепчет на ухо – Папа, я тебя сильно, сильно люблю. И Кузьмич таял от счастья, и готов был ради семьи горы свернуть. Со временем, возвел он и все надворные постройки, огородив усадьбу высоким забором. Стал он крепким хозяином, и люди называли его уже не Витькой, а уважительно по отчеству - Кузьмичом. И это были лучшие годы их с Ольгой жизни. А они пролетали быстро, в повседневных трудах и заботах. Дети подрастали, и вот уже дочка заканчивала техникум, а сын служил в армии. Казалось, что все в жизни было предопределено, и ничто не может помешать ее размеренному течению. Уже совсем скоро, нужно будет играть свадьбы, а затем внуки, и тихая, счастливая старость. Но случилось несчастье, Ольга сильно заболела. Болезнь была женской, и дела обстояли очень серьезно. Лечение результатов не давало, и все, что казалось незыблемым и определенным, оказалось под угрозой распада. Ольга сильно изменилась. Из уверенной, жизнерадостной женщины, она стала превращаться в робкого, растерянного, часто плачущего человека. Она боялась что муж, молодой еще мужчина, бросит ее и уйдет к другой женщине. И Кузьмич, видя ее беспокойство, старался ободрить ее и вселить в нее уверенность. Он был уверен, что сможет прожить без женщины. Но как показало время, он переоценил свои возможности. И спустя время, он изменил жене с вдовой из соседней деревни. Была она ровесницей Кузьмича, здоровая, скучающая по мужской ласке женщина. Жила она в своем доме одна, единственная дочь ее была замужем и проживала в городе. Звали новую избранницу Галиной, по характеру была она спокойной и покладистой, что вполне устраивало Кузьмича. Но жить он продолжал в своем доме с Ольгой, иногда заезжая к Галине. Так продолжалось несколько лет. Ольга догадывалась, что у мужа появилась женщина. Да и людская молва, вскоре подтвердила ее предположения. Кузьмич, тоже не стал скрывать от нее свою связь с Галиной. И это было сильным ударом для Ольги, случилось то, чего она так боялась. Хотя внешне для окружающих, она делала вид, что в семье у них все благополучно. Только Ольге, это показное благополучие давалось очень непросто. Все чаще она впадала в длительные депрессии, иногда срывалась, истерила и плакала. Во всем она винила себя и свою болезнь, и чувство вины перед мужем угнетало ее. И это чувство вины, еще более усугубляло ее психическое состояние и болезнь. Жили они в доме уже одни, так как сын, придя из армии женился и жил отдельно. И дочь, закончив учебу, вышла замуж и жила в городе. Кузьмич понимал, что вечно так продолжаться не может, да и Галина тоже уже требовала определенности в жизни. Нужно было принимать какое-то решение. Конечно он понимал, что оставить жену после многих лет совместной жизни, ему будет непросто. Но продолжать двойную жизнь, разрываясь между больной женой и требующей определенности Галиной, он был не в силах. – Ведь живут же люди одни, – размышлял он. – Вот хотя бы взять Галину, тоже много лет жила одна, поднимая дочку. - Да и не останется Ольга одна, есть у нее в деревне родственники, и дочь вполне может взять ее к себе, если будет необходимость. И материально готов он был ей помогать. - Ведь он еще не старый мужчина, и ему еще хочется пожить нормальной жизнью. И это должны понимать и дети, и родственники, да и сама Ольга. - Так думал Кузьмич, ища выход из создавшегося положения. Но где-то в глубине души он чувствовал, что оставить больную жену, это значит взять грех на душу. И никакие доводы и оправдания здесь не помогут. И еще он чувствовал, что Ольга ему не безразлична, и он очень привык к ней за прожитые годы. А с Галиной ему было хорошо и спокойно, она ему тоже очень нравилась, и прерывать отношения с ней не хотелось. И после долгих, мучительных размышлении, Кузьмич принял решение переехать к Галине. О своем решении, он сообщил Ольге утром, во время завтрака. А она сидела молча, безучастно глядя перед собой и теребя край клеёнки. Наверное, она давно была готова к такому решению мужа. Также он объявил ей о своем решении, что дом и все нажитое имущество, он оставляет ей и детям. С собой он берет только машину, и личные вещи. Затем, он стал собирать свой вещи, стараясь не глядеть на нее, так и продолжающую сидеть за столом. А потом, он грузил вещи в машину. Ольга вышла из дома, и стоя у ворот глядела на него. Глаза ее были полны слез, а виноватая улыбка застыла на лице. Вот так она стояла, смотрела на него и молчала, словно закаменевшая. Кузьмич подошел к ней, обнял, поцеловал в мокрую от слез щеку, сказал - Прощай, - и, сев в машину уехал. Больше он живой Ольгу не видел. После его отъезда она слегла, и ее забрала к себе дочь. Кузьмич несколько раз приезжал к дочери, и в больницу где лежала Ольга, но всякий раз она отказывалась его видеть. И ему было очень неловко и стыдно, перед детьми, родственниками и людьми. Дочь тоже сильно изменилась. На вопросы отца она отвечала односложно, и казалось, что его присутствие для нее было в тягость. Здоровье Ольги с каждым днем ухудшалось, и через несколько месяцев она умерла. На похоронах Кузьмич не скрывал слез, глубоко скорбя о покойной. Никто из детей и родственников его не упрекал. Только чувствовался холод отчуждения. А на поминках сын сказал ему в глаза. – У меня больше нет отца. И эти слова, глубоко ранили Кузьмича в самое сердце. Дети решили, что в смерти матери есть его вина. По их мнению, он не должен был оставлять больную жену. – С тех пор, прошло почти двадцать лет. За это время, отношения с детьми наладить так и не удалось, и это очень угнетает Кузьмича. А с Галиной, они прожили все эти годы тихо и уютно. Она вообще не лезла к нему в душу, и он был ей за это благодарен. Хотя чувствовала и понимала, что Кузьмич корит себя и переживает. Умерла Галина прошлой зимой, во сне остановилось сердце. И остался Кузьмич совсем один в пустом доме. Иногда, устав от одиночества, ему хочется уехать куда-нибудь. Но покинуть родные места, дорогие сердцу могилы Ольги и Галины он не в силах. И долгими, бессонными ночами, снова и снова, он как бы заново проживает свою жизнь, вспоминая былое. И чувство вины перед Ольгой, болью отдается в его сердце. И с годами это чувство не проходит, а наоборот, все обостряется лишая покоя. И он понимает, что жизнь прожита, и другой уже не будет. Что все, что было у него в жизни дорогого, он потерял, и что жить больше уже нечем. Что не все в ней сложилось так, как он хотел. И что совсем скоро, ему придется отвечать на небесах, за совершенные им грехи. Кузьмич очнулся от нахлынувших воспоминаний, как от тяжелого сна. На улице светало, комната медленно наполнялась серым светом. – А может переступить через все, и поехать в город к детям, - мелькнула мысль. - Поговорить, повиниться. - Они простят, должны простить, - ведь столько лет прошло. И снова они заживут дружно и счастливо, как когда-то одной семьей. И эта мысль, стала заполнять все его существо. Неведомая сила, как магнитом тянула его к дочке, сыну, внукам, которые выросли без его тепла. Много раз, он пытался сделать этот шаг, но всегда, какая-то неведомая сила останавливала его порывы. Кузьмич встал, глянул в зеркало на заросшее лицо. Достал из шкафа костюм, оглядел его, и понял, что никуда он не поедет и в этот раз. Он снова лег на кровать, уткнулся лицом в подушку и горько заплакал. Плакал он долго и безутешно, а затем, обессиленный и опустошенный затих. Кузьмич спал, в доме было тихо, ходики на стене отсчитывали секунды, тик-так, тик-так, тик-так.
