Наевшись, немного отдохнув и даже ещё раз прогулявшись до речки, вся компания засобиралась обратно. Бабушка сбегала к соседям, знакомиться с которыми Алёна пока не захотела. Она внутренне надеялась, что вдруг случится чудо и переезжать не придётся. Это было глупо, по-детски и Алёна это прекрасно понимала, но заставить себя принять, что бабушкино решение окончательное и обжалованию не подлежит, она пока не могла.
Всю дорогу обратно в станицу девушка молча смотрела в окно, хотя и папа, и бабушка пытались втянуть её в разговор. Алёна обдумывала всё, что увидела. Конечно, если отбросить эмоции, бабушке будет лучше жить в этом посёлке. Воздух свежее и как быстро она там пришла в себя! Рисковать её здоровьем не хотелось.
«Только сколько же в этом новом доме делать нужно! – печально подумала Алёна. – До зимы нужно водопровод и канализацию провести. Курятник подлатать, кур-то своих, наверное, бабуля заберёт? И надо дверь открыть… Погреб-то нужен! Где бабушка будет свои заготовки хранить? Или она в этом году ничего заготавливать не будет? А огород она вообще засадила? Я даже не смотрела! Можно спросить, но говорить совсем не хочется. Бабуля с папой что-то всю дорогу обсуждают, а мне даже прислушиваться не хочется. Я целый год ждала момента, когда смогу вырваться и приехать домой. А сейчас мы возвращаемся в дом, который и не наш уж. Больно».
Первый шок от продажи дома поутих. Возможно, от усталости. С непривычки, Алёна в горном посёлке даже как-то устала, хотя ничего и не делала. Теперь, когда она уже могла рассуждать мало-мальски здраво, она чувствовала противоречия: с одной стороны, бабушка никогда и ни у кого не спрашивала разрешения, если хотела что-то сделать, и осуждать её за это было бы глупо. Ну, продала дом, зато другой купила! Алёна чувствовала, что в этой истории есть какая-то недосказанность, но от усталости уже не хотела об этом думать. «Сама проболтается», – вяло подумала девушка.
С другой стороны, это был дом детства. Когда Алёна думала о своём будущем, в нём всегда были и дети, которых она бы привозила в дом, где сама когда-то выросла. И хоть замуж она пока не собиралась, внутри появилось чувство безысходности, что какая-то часть её мечтаний перешла в разряд невозможным к исполнению.
Было ещё что-то в голове, за что Алёна не могла ухватиться. Что-то важное, родное и ценное, связанное именно с бабушкиным домом. То, что не давало ей смириться с мыслью, что он больше не принадлежит её семье. Было что-то важное в голове, но обдумать, что именно, не удалось.
Машина плавно затормозила, и Алёна посмотрела на серый домик. Дом деда Лёши и бабы Марты. Она ещё была в своих мыслях, когда на автомате зашла во двор. Дед Лёша сидел в стареньком кресле под навесом и курил трубку. Табак он выращивал сам. С детства Алёна помнила этот запах. Почему-то он врезался ей в память, и был ещё одним напоминанием об ушедшем детстве.
- Привет, деда! – ещё немного рассеянно сказала Алёна, подходя к нему вплотную. Он уже плохо видел, плохо слышал и мог просто её не заметить.
- Внуча! – прохрипел он в ответ, поднимая лицо, щурясь, словно пытаясь её как следует рассмотреть. – Кхе-кхе! А мы-то уж с бабкой думали, шо ты не хочешь нас видеть.
Дедушка привстал с кресла, и Алёна его обняла. За год он как-то сильно постарел. Заметно сдал.
- Ты как? – спросила она.
- Да как? Дряхлею понемногу. Утром кое-как встану, а через час уже снова в кровать укладываюсь. Устаю. Всё вот сижу, покуриваю, отдыхаю. Ступай к бабке. Она там на кухне шо-то готовит. Три раза высовывалась, смотрела, не едешь ли ты уже. Извелась вся.
Алёна пошла в дом, а за её спиной раздалось:
- Пап, ты что сам перекопал? Ну я же сказал, не нужно! Зачем надрываешься?
- А мне шо, сидеть? Скучно!
Она остановилась и обернулась. Бабушка с отцом стояли рядом с дедом Лёшей. Она вдруг с болью в сердце поняла значение фразы «старики, что дети». Голос деда Лёши напоминал детский: капризный, непослушный, с нотками обиды «на взрослых». Даже не вникая в их дела, было ясно, что папа должен был что-то сделать, чтобы дед силы не тратил, но тот всё же сам влез. Алёна покачала головой. Не ожидала она, что дедушку таким уже увидит. Он всегда был крепким и бодрым.
В свете последних событий это как-то остро её кольнуло в сердце. Рано или поздно, но дедушки с бабушкой не станет. Они старше бабушки Ани больше чем на двадцать лет. Уйдёт эпоха. А вместе с тем, бабу Марту она так и не успела полюбить.
- Бабуля! – крикнула она, заходя на кухню.
- Ой! – всплеснула руками баба Марта. – Внучка! Сейчас, сейчас… Приехала! Ой-ой-ой! А я-то ещё не успела… Ничего не успела
Она как-то засуетилась, пытаясь делать всё одновременно. Схватила полотенце, бросилась к внучке, вытирая руки, по пути переставила большую миску с одного стола на другой. Развернулась, налетела на табурет, суть не опрокинула другую миску.
Марта тоже как-то заметно сдала, но в целом выглядела бодрее мужа. Алёна смотрела на неё и ничего не чувствовала, кроме того, что она исполняет свою обязанность навестить родственников. С дедом Лёшей отношения были получше, а вот бабушку Марту она простить не могла. За то, что та отправляла маму на аборт, за то, что не приняла её, как невестку. Сейчас Алёна улыбнулась, обняла бабушку, но сердце оставалось холодным. Ничего не дрогнуло внутри.
Бывает, приходишь в гости к не очень близким, но хорошо знакомым людям. К дальним родственникам, например. И всё вроде бы хорошо, только душевного тепла нет.
- Что это ты, Марта, здесь готовишь такое? – спросила бабушка Аня, заходя следом за внучкой на кухню. Алёна заметно расслабилась. Находиться с бабой Мартой наедине не хотелось, но милая бабушка это знала и не стала задерживаться на улице, а отправилась на подмогу внучке.
- Ушки леплю, – ответила баба Марта. Так она называла пельмени.
- Помочь? – спросила наконец Алёна без энтузиазма.
- Тарелки достань и расставь, – скомандовала Марта. – Про вилки не забудь. А ты, Нюрка, хлеба порежь. Салат вынь из холодильника. Да не тот, а вон, на верхней полке!
Она тяжело дышала. Буквально после слова-двух, она со свистом втягивала в себя воздух. Одышка у бабы Марты была всегда. Дело даже не в возрасте, а в весе. Алёна подумала, что ей бы не мешало скинуть килограмм эдак тридцать. Баба Марта её никогда не слушала, а подобные, даже аккуратно подобранные слова, считала оскорблением, а не заботой, поэтому вслух Алёна ничего не сказала.
Стол в итоге накрыли богатый. Нарезки, салаты, бутерброды и огромная миска пельменей. Деда Лёша с бабой Мартой всегда накрывали роскошные столы. Для них было важно, чтобы гости после посиделок встать не могли. Алёна смотрела, как баба Марта быстро и с аппетитом поглощает «ушки», и от этой картины аппетит пропал окончательно. Не лез кусок в горло. Хотелось вернуться домой.
- Чего ты куксишься сидишь? – спросила баба Марта, обратив внимание на внучку.
- Расстроилась, что дом я продала, – ответила за Алёну баба Аня.
- Тю! И шо? Мы тебе не родня, шо ли? К нам приедешь! Анька всегда себе на уме была. Лёшка! Достань наливочку.
Лихо опрокинув в себя рюмку, Марта продолжила:
- У нас место есть. Да и старенькие мы, нам ты совсем не помогаешь! Анька молодая ещё, сама управится. Будешь к нам ездить. Огород мы небольшой нынче засадили, а так…
Она рассуждала громогласно, так, словно Алёна уже согласилась каждый свой отпуск у неё проводить. Эти разглагольствования бабы Марты всколыхнули не самые приятные воспоминания. Когда Алёнка ещё не до конца понимала, что не нужна она второй бабушке, пыталась помочь, а её буквально прогоняли. «А теперь что? – презрительно подняв бровь и не сводя взгляда со второй бабушки, подумала Алёна. – Хочешь из меня бесплатную рабочую силу сделать? Уже бегу, волосы назад!»
- Мам, – оборвал её Максим. – Алёна взрослая, сама решит, где ей отпуск проводить! Я же здесь строюсь, помогаю. Чего вы на девочку накинулись?
Алёнка с благодарностью посмотрела на отца. Тот быстро, едва заметно ей подмигнул.
- Слово не скажи, – проворчала баба Марта. – А то нам не обидно, что внучка к нам лишь раз в год вот так посидеть заходит и не видно неслышно её до следующего года! На мать похожа – та такая же была! Свиристелка, одним словом.
Вот это она зря сказала. Вмиг Алёна почувствовала желание, залепить пельменем милой бабуле прямо в лоб. Мало того что она упоминает женщину, которая её, Алёнку, бросила в младенчестве, так ещё и смеет сравнивать их!
Чувствуя, что сейчас не сдержится, она вскочила из-за стола и молча вышла. Внутри всё кипело. На улице она припустилась бежать, слыша, как за спиной кричит папа:
- Алёна! Постой!
Нет. Стоять она не собиралась. Ей захотелось вернуться в Москву. Просто в привычную среду и не знать про все перемены в родном гнезде. Не слушать бабу Марту с её ворчанием, не видеть, как бабушка пакует вещи, чтобы оставить их дом незнакомым людям. Сейчас даже отцовская женитьба уже не казалась чем-то из ряда вон выходящим.
Семья жила дальше. Без неё, без её матери. И спокойно двигаются куда-то по жизни.
«Что со мной сегодня такое? – думала Алёна. Она прибежала к реке. Сама не знала, почему, но её всегда в минуты душевного не спокойствия тянуло к воде. – Не могу сегодня держать себя в руках! Уф. Бабушка не должна была скрывать, что продаёт дом. Я бы морально подготовилась, а так… Как ушат холодной воды на меня опрокинула! Этот новый старый дом в глухом уголке, дверь, которую нельзя открыть, баба Марта, с её вечным брюзжанием на маму… Умерла она! Всё! Зачем она всё время её вспоминает? Зачем нас сравнивает?»
Голова слегка закружилась. Алёна села под старое дерево. Здесь никого не было. Когда она была подростком, именно в этом месте у реки собиралась вся её компания. Они жгли костры, сидели, болтали, смеялись. Были такие наивные и беззаботные! Местечко здесь не на виду у всех. Сейчас здесь было пусто и чисто. Видимо, нынешние подростки облюбовали себе другое место.
В кармане завибрировал телефон. Бабушка.
- Да?
- Далеко убежала? – негромко спросила она.
- Достаточно.
- Ладно. Иди домой потом, не задерживайся. Мы с Максиком через полчасика уже тоже домой выдвинемся.
- Вот хамка! Всё твоё воспитание, Нюрка! Тьфу, кралю вырастила! – послышался на заднем фоне голос Марты.
- Ладно. Прости, что из-за меня теперь выслушиваешь весь этот бред! И не переживай за меня.
- И не подумаю, – хмыкнула бабушка. – Чего за тебя-то переживать? Мне жаль людей, которые тебе под горячую руку попадутся, – и тихонько хихикнув, она сбросила вызов. Алёна не удержалась и улыбнулась. Бабушка Аня в душе оставалась молодой и задорной! Никогда с ней не было скучно. Шутить она умела, и жить умела.
- Каждый день – мой, – заявляла она с полной серьёзностью. – Ну начудила, что ты на меня ругаешься? Моя жизнь, и я хочу её прожить так, чтобы не жалеть, что упустила хоть один день!
Алёна сидела, вдыхая тёплые нотки кубанского лета. Здесь, в станице жизнь другая, люди другие. В соседнюю поедешь – и там всё те же люди. А новый дом он, конечно, в Краснодарском крае, но как многолик и многогранен он! И горы здесь, и степи, и побережье. Везде свои особенности.
Подышав и немного приведя свои чувства в спокойствие, Алёна вдруг поняла, что и она здесь другая. В Москве нет времени быть спокойной или доброй. Там она всегда собранная, деловая, торопливая. Как и большинство жителей. Некогда там чувства проявлять. Да ещё и с её работой! Здесь же она всегда отдыхает душой. Расслабляется. Становится прежней. Внутри расслабляются сжатые нервы, появляется неторопливость. Летом под палящим зноем, попробуй побегай! Нет, здесь люди спокойнее. Выходя в магазин, можно застрять на улице, болтая с соседями, а если на базар отправишь и вовсе три часа потеряешь. Пока со всеми знакомыми поговоришь, новостями обменяешься, день пройдёт. Менталитет здесь у людей такой, общительный, живой.
«Теперь этого не будет, – с печалью на сердце подумала Алёна. – Будет новый дом, новые люди. И к этим людям придётся привыкать. Бабушка быстро со всеми общий язык найдёт, друзьями обзаведётся. А я? Я буду приезжать раз в год в место, где меня никто не знает».
Алёна встала и ещё раз печально посмотрела на речку. Уже темнело, пора было возвращаться. «Сегодняшний вечер ещё наш, – решительно подумала она. – Приду, сяду с бабушкой на веранде, и как в прежние времена будем болтать с ней до глубокой ночи, пить чай. А потом… Кто знает, может, бабушка окажется права? Ей переезд – это не катастрофа, это всего лишь новый этап в нашей жизни!»
От этой мысли сердце успокоилось окончательно. Она хотела было выйти на дорогу, но вдруг замерла. Интуитивно. А через несколько секунд услышала голос. Очень знакомый голос, в котором слышались слёзы. Алёна, сама не понимая, зачем это делает, затаилась за деревом и прислушалась.
Продолжение 👇 Спасибо вам за ваши лайки и комментарии!