Ссылка на предыдущую главу:
Остафьев, в своих очках с толстыми линзами похожий на стрекозу, сосредоточенно разливал по стаканам коньячок.
"Девять утра, а мы уже занимаемся возлияниями", - с горечью подумал Смирнов, но от угощения отказываться не стал. - "Хотя после всего, что произошло, не грех квасить круглосуточно".
- Это вам опять фон Крейцер передал? - поинтересовался он у хозяина комнаты.
- Нет, что вы! - замахал руками ученый. - Андгеасу некогда этим заниматься, он навещает меня не чаще газа в квагтал. Я наладил поставки чегез одного из санитагов. Видите ли, все хотят вкусно есть. А я им в этом помогаю по меге возможностей. Возможности эти у меня, повегьте, весьма обшигны.
Смирнов легко был готов поверить в то, что за годы работы в ядерной науке Евгений Евгеньевич скопил солидный капитал. Интересно, где сейчас все эти деньги? Не похоже было, что он живет на широкую ногу, иначе и медучреждение выбрал бы поцивильнее, а не это разваливающееся убожество.
Остафьев как будто угадал мысли гостя и пояснил:
- По гешению суда меня лишили дееспособности, но сгедства отобгать не смогли. Они хганятся в надежном месте, а некоторые суммы наличными мне пегедает довегенный человек. Когда-нибудь я выйду отсюда, пгавда же? И тогда смогу гаспорядиться деньгами по своему усмотгению.
В том, что бывший ученый в обозримой перспективе сможет покинуть медучреждение, причем не ногами вперед, у Смирнова были большие сомнения. Однако высказывать их вслух он не стал.
Коньячок пился легко и непринужденно. В качестве закуски сегодня был балык. Странное, на взгляд Андрея, сочетание, но ему было все равно. Главное - получить ответы на многочисленные вопросы, которые грызли его, как кладбищенские черви мертвеца.
- Что все это было? - спросил он, растянувшись на кровати.
Остафьев встал и возбужденно заходил по комнате.
- Это, мой дгуг, последствия наших гешений для будущего человеческой цивилизации! - высокопарно возвестил он. - Отпечатки наших ггандиозных ошибок, следы высокомегия и жадности!
- В сказке про насекомых не было людей, - лениво заметил Смирнов, которому не понравился напыщенный тон собеседника. - Там можно было встретить кого угодно, но только не человека.
- Вы воспгинимаете все слишком буквально! - вспылил Евгений Евгеньевич и нечаянно оросил коньяком из своего стакана фикус. - Гечь идет о выживании видов, а не о конгектных особях!
- А вы говорите загадками, - парировал Андрей. - От них меня уже мутит. К тому же, у меня до сих пор нет никакой уверенности в том, что путешествие на планету инсектов не было симптомом белой горячки.
- Вгоде обгразованный человек, дипломигованный психолог, а говогите такие глупости! Белая горячка, или алкогольный делигий, возникает вследствие пгекгращения употгебления гогячительных напитков, а не из-за запоя! Сколько вы уже употгебляете?
- Полгода, - пожал плечами Смирнов. - Плюс-минус.
- Это слишком коготкий сгок. Для белой гогячки нужно пить года тги, не меньше. Уж повегьте мне, опытному охотнику на белок.
Андрей хмыкнул и отхлебнул коньяка, закусив балыком. Торопиться никуда не надо, можно позволить себе растягивать удовольствие сколько угодно.
- Вы шагнули куда дальше по тгопе познания, чем кто бы то ни было до вас, - покачал головой Остафьев. - Конечно, следовало бы газъяснить вам все заганее, но вы и без подсказок пгекгасно спгавились. Что ж, если вы хотите узнать все полностью, то пожалуйста.
Он возбужденно зашагал по комнате, отчаянно жестикулируя, отчего коньяк в его стакане расплескивался во все стороны, почему-то в основном попадая в кадку с фикусом. В воздухе повис резкий запах спирта.
- Не вижу смысла утаивать от вас, что я когда-то тоже габотал на дядюшку Кга. Вы навегняка и сами об этом догадались. Я был подающим надежды молодым ученым в весьма гедкой сфеге, но ввиду моего более чем скгомного пгоисхождения и отсутствия связей в столице не мог гассчитывать на стгемительный кагьегный гост. У больших начальников есть свои дети, сами понимаете. И вот как-то газ я попал в очень стганное место. Что-то сгеднее между станцией метго и пговинциальным театгом. Оттуда, сам уже не помню как, пгобрался в темную сыгую пещегу. Там я и повстгечался с дядюшкой. Он пгедложил мне блестящее будущее в обмен на мое служение его благогодной цели постгоения идеального общества.
Смирнов понимающе кивнул. Все сказанное в точности соответствовало тому, через что прошел он сам. Евгений Евгеньевич тем временем продолжал:
- Поначалу мне казалось, что все пгекгасно и что я дегжу ситуацию под контголем. Однако это было совсем не так. Жизнь газвивалась отнюдь не по тому сценагию, котогый я заганее пгидумал, а по стганной пгоггамме, написанной дядюшкой. Кагьега шла в гогу, но чего мне это стоило! Я потегял семью, всех дгузей и нажил множество вгагов. Мои сугубо мигные газгаботки стали использоваться для военных целей. Постгоение идеального общества неизменно отодвигалось. Пгесловутая свобода воли людей мешала фогмигованию четкой иегагхической стгуктугы. Однако пгиставленный ко мне кугатог - у вас навегняка тоже есть такой? - увегял меня, что все в погядке. Моя алчность и жажда славы до погы до вгемени застилали мне глаза, но в какой-то момент я пгозгел.
Андрея снова замутило. Ужасный картавый голос Остафьева вкупе с тем, что он рассказывал, вызвали приступ тошноты. Но позориться перед ученым, пусть и сумасшедшим, не хотелось. Очередной глоток коньяка пришелся очень кстати и подействовал исцеляюще. Хозяин комнаты продолжал размахивать руками, щедро орошая кадку с растением постоянно подливаемым в стакан напитком. Фикусу, надо полагать, уже было море по колено.
- Жаль, что я пгозгел не сгазу, - сокрушался Евгений Евгеньевич. - У меня были очень хогошие знакомства в газных академиях: истогической, астгономической, культугной и многих дгугих. Я остогожно начал зондиговать инфогмацию и в среде неогтодоксальных ученых. Ну, знаете, тех, котогые утвегждают, что египетские пигамиды постгоены два миллиона лет назад. Кстати, должен сказать, что эта теогия не лишена оснований. Так вот, сопостав некотогые данные, я пгишел к выводу, что дядюшка Кга уже не единожды посылал на Землю своих эмиссагов. Многие из этих имен вошли в истогию и известны всему человечеству.
Смирнов живо заинтересовался.
- Вот как? И кто же это? - Ему весьма понравилась идея, что благодаря связям с дядюшкой Кра он попал в компанию знаменитостей. А вот перспектива быть вечным серым кардиналом и закончить, как "опытный охотник на белок" Остафьев, его не очень привлекала.
- Мне кажется, вы и без меня догадались, - пожал плечами Евгений Евгеньевич и поправил сплозшие на нос очки. - Они пгиходили как пгогоки, мессии, посланцы бога, носители единственной истины, некой догмы, в котогую пгедлагалось пгосто повегить во имя спасения души.
- Вас в детстве какая-то бабка в храме обругала за то, что вы неправильно себя ведете? - безмятежно поинтересовался Смирнов.
- Не говогите глупостей, - возмутился Евгений Евгеньевич. - Никто меня не водил ни в какие хгамы. Впгочем, это совегшенно ни при чем. Задачей посланников дядюшки Кга было заложить основы габской идеологии, ведь только на ее основе можно постгоить тот самый якобы идеальный, четко стгуктугигованный миг. И им это удалось. Видите ли, свобода воли, о вгеде котогой так много гассуждает дядюшка, является неотъемлемой частью нашего мига. Она, если хотите, пгописана в его настгойках. Поэтому ему нужно было заставить людей добговольно стать частью выстгаиваемой им системы. И у него это получилось. Пигамида, на вегшине котогой был он сам, начала обгетать очегтания. Энеггия потекла снизу ввегх.
Смирнов доел балык и сладко потянулся. Захотелось спать. Но желание разобраться в том, что с ним произошло, пока было сильнее, и последние слова Остафьева его заинтересовали.
- То, что вы рассказываете, отражает всю структуру нашего общества. Куда ни глянь - пирамидальные структуры. Вы хотите сказать, что это неправильно? Что все современное общество построено неправильно?
- Именно это я и хочу сказать. Но в том плотном миге, где мы сейчас живем, пгидумать альегнативу кгайне сложно. Вы же сами застали тот момент, когда человечество, жившее сотни лет в совегшенных телах, начало пговаливаться в свегхплотное состояние. Не волнуйтесь, я никому не собигаюсь гассказывать о ваших пгиключениях в Атлантиде. Более того, инфогмацию о них я получил не от Андгеаса, так что он тут ни пги чем.
В дверь постучали. Не дожидаясь ответа хозяина, незваный гость приоткрыл ее и заглянул в щелку.
- Евгений Евгеньевич, опять вы тихушничаете, - с упреком произнес высокий худой мужчина средних лет с невероятно густыми рыжими волосами. Наверное, еще один пациент. - Почему вы мне не сказали, что у вас есть коньячок?
- Петг Агкадьевич, пгаво слово, вы что, не видите, что у меня гость? - возмутился хозяин, стремительно пряча стакан с остатками напитка за спиной. - И вообще, с чего вы взяли, что у меня есть коньяк?
- Очень смешно, Евгений Евгеньевич, - со скрежетом засмеялся Петр Аркадьевич. - Запах уже в коридоре стоит. Скоро к вам санитары заглянут.
- Вот как? - удивился Остафьев и посмотрел на залитый коньяком фикус, который, надо полагать, уже отключился. - Я проветгю комнату. Ступайте, Петг Агкадьевич, мне сейчас недосуг с вами газговагивать.
"Просто Версаль какой-то", - ухмыльнулся про себя Смирнов, глядя как тихонько закрывается дверь. - "Еще немного, и они начнут друг перед другом раскланиваться".
Остафьев действительно полез открывать окно, едва не свернув при этом кадку с вдрызг пьяным растением и собственную шею. Андрей подумал было помочь, но вставать было лень. К тому же, было очень забавно наблюдать за неловкими действиями Евгения Евгеньевича.
Наконец хозяин справился со старой деревянной фрамугой, и в комнату ворвался морозный воздух. Сразу стало легче дышать. Смирнов положил подушки под спину, уселся и накрылся одеялом. Евгению Евгеньевичу в его бесчисленных шарфах и кофтах, наверное, никогда не было холодно. Он продолжил ровно с того места, где остановился несколько минут назад.
- Вы не понаслышке знакомы с чегной субстанцией, котогая загазила наш миг пгимегно в то же самое вгемя. На самом деле, она была на планете гогаздо дольше, чем мы можем себе пгедставить, пгосто очень долгое вгемя не пгоявлялась на ее нижних уговнях. Вы же не думаете, что весь наш миг огганичен тгемя измегениями, в котогых мы с вами живем?
Смирнов отрицательно покачал головой. Конечно, он давно уже расстался с иллюзией того, что мир трехмерен. В ходе своих необыкновенных приключений он неоднократно сталкивался с обитателями более высоких уровней мироздания (да хотя бы того же С.Николая) и даже сам там бывал.
- Давайте ближе к делу, Евгений Евгеньевич! - раздраженно бросил он. - Мне некогда с вами тут целый день рассиживать.
- И куда это вы, интегесно знать, так тогопитесь? - с лукавой улыбкой спросил ученый. - На встгечу со своей судьбой? - Он помахал в воздухе невесть откуда взявшейся полной бутылкой коньяка.
Смирнов устало вздохнул. Торопиться ему и в самом деле было некуда. Всех клиентов он давно растерял и теперь жил на заработанные честным трудом гонорары. В принципе он мог бы не работать до конца жизни, но пока так и не придумал, чем еще можно заняться? Глушить бутылку за бутылкой - перспектива так себе. Недолго и на кладбище оказаться. Впрочем, эта мысль не помешала ему подставить пустой стакан под струю золотистого напитка.
- Опять же, вам навегняка известно, что у нашего мига есть свой упгавляющий контуг. Я, конечно, имею в виду не политиков, не глав тганснациональных когпогаций и даже не гуководителей масонских лож. Все это не более чем магионетки, послушно выполняющие пгиказы тех, кто стоит выше их. С этими пегсонажами, я думаю, вы тоже познакомились. Сами себя они величают не иначе как богами, но на деле они давно стали пагазитами, котогые без выкачиваемой из людей энеггии давно бы канули в небытие. Ваше здоговье, коллега! - Остафьев приветственно поднял свой стакан, в который порывом ветра тут же насыпало снега.
Хозяин полез закрывать окно, опять чудом не опрокинув на себя горшок с фикусом. Но Смирнова эта сценка нисколько не позабавила. Погружаясь все глубже в мир глобальных закулисных интриг и сверхъестественных приключений далеко за пределами Земли, он как-то позабыл о тех странных людях, которые жили в театре "под" пещерой дядюшки Кра.
- Но они же какие-то... никчемные! - воскликнул он. - Похожи на сумасшедших, одеты в лохмотья, разыгрывают сценки из дешевых фильмов ужасов. Какой от них вред?
- Самый что ни на есть настоящий, - мрачно ответил Остафьев, справившийся-таки с непослушным окном. - Вы навегняка видели в их логове гигантское колесо, снабжающее их энеггией.
- Конечно, видел. И даже помог его починить.
- Это вы згя, коллега. Вы же не думаете, что энеггия в колесе бегется из ниоткуда. Это наша с вами энеггия. И энеггия всех дгугих людей.
- Как такое возможно?
- В многомегном миге возможно все, - веско заявил Евгений Евгеньвич. - К тому же, надо понимать, что это чегтово колесо возникло не вчега и не позавчега. Ему столько же лет, сколько и человечеству, - не меньше согока тысяч. За это вгемя система отъема энеггии была отлажена до мелочей. Эх, - вздохнул он и плеснул себе еще коньяку.
Еще немного, и они оба упьются в стельку, тем более что закуска давно закончилась. Но Смирнова это заботило мало. Он глубоко задумался над словами Евгения Евгеньевича. Мало-помалу целостная картина, которой у него до сих пор так и не было, начала складываться.
Падение Атлантиды напрямую было связано с проникновением загадочной черной субстанции в сознание людей с одновременным порабощением других цивилизаций (ведь обитатели Деймоса, прибывшие откуда-то издалека, тоже оказались заражены). То, что это вещество способно сделать с живым организмом, наглядно проявилось на примере несчастной Ассоль, фактически павшей жертвой его, Андрея, гордости, жадности и глупости. Если зараза превратила обычную девушку в безжалостную убийцу, то про обитателей более высоких этажей мироздания и говорить нечего. У них есть непосредственный доступ к настройкам планетарного, а может быть, и галактического уровня и, следовательно, инструментам управления реальностью. Последствия заражения такого рода сознаний должны быть поистине катастрофическими. Жители театра, по недоразумению решившие, будто они являются богами, - явно из когорты "тронутых".
Но кто же тогда такой дядюшка Кра? С момента встречи с ним у Смирнова сложилось впечатление, что он работает против "богов", которых считает никчемными созданиями, давно утратившими влияние и власть, и пытается подорвать их попытки дестабилизировать мир. А что, если дядюшка играет с сумасшедшими "богами" в одной команде? Умело дергает за ниточки, провоцирует на необдуманные действия, оставаясь при этом за кулисами...
Размышления прервало появление технички.
- Евгений Евгеньевич, вы опять нарушаете правила! - возмутилась она, без всякого приглашения вваливаясь в комнату с ведром и шваброй. - Гости в неположенное время, открытые окна, - тут она заметила пустые стаканы, - и выпивка! Это уже ни в какие ворота не лезет! Я буду жаловаться на вас главврачу!
- Что вы, что вы, Маггагита Агнольдовна! - засуетился Остафьев, быстро пряча стаканы. - Какие нагушения? Все в полном погядке, пгавда ведь? - и он заискивающе улыбнулся.
Тут же в руке у него невесть откуда взялась хрустящая купюра большого достоинства, которая быстро исчезла в большом кармане халата Маргариты Арнольдовны. Схема, похоже, была давно отлажена.
- Вы доиграетесь, Евгений Евгеньевич, - буркнула техничка, но без злости. - У нас режимное учреждение, в котором все обязаны соблюдать правила. И не открывайте, пожалуйста, окна. У Марии Кондратьевны из пятой палаты обострился остеохондроз, она и так еле ходит, а если ее продует, то вообще сляжет.
И она деловито замахала шваброй, не обращая никакого внимания на Смирнова. В воздухе повис резкий запах хлорки.
Продолжение следует...