Тёмная улица навевала печальные мысли. Осенний ветер срывал с Ольги берет и развевал полы её серого пальто.
- Серое пальто, серая работа, жизнь серая... надоело всё как. Пуще горькой редьки!
Оля шла прямо мимо мусорных баков, несмотря на прохладу, всё же распространяющих вокруг себя убийственный "аромат" отходов жизнедеятельности аборигенов ближайших домов. Тусклые фонари мерно покачивались в такт порывам непогоды, мимо летели листья, бумажки, пакеты.
- Вот и жизнь моя пролетает как этот уже никому не нужный пакет. - пробормотала Ольга и взглядом зацепившись за своё окно, отметила, что дочь ещё не спит, стало быть ждёт её с работы.
Дочь... Ольге пришлось рано стать ответственной за свою судьбу. Свою и своего ребёнка. Кто же думал, что с первого раза можно забе ре менеть? А вот она смогла. Женщина как вчера помнит этот вечер. Также мерно раскачивались фонари на улице и ласковый шепот Игоря сводил с ума. Они увлеклись поцелуями так, что сами не поняли, как дошло до этого. Его родители должны были прийти в восемь вечера, а они с Игорёшей, сразу после уроков пошли к нему, он уговорил её посмотреть новый фильм у него дома на видике. Что был за фильм, Оля уже не помнила, зато помнила жаркие губы парня и то, что он сказал ей, когда выяснилось, что она носит под сердцем дитя. Его и её дитя. Это было обидно. Грубо и обидно, ведь она не в чём не виновата, а если и виновата, то Игорёша тоже причастен к этому.
Вдвойне обиднее было то, что они ещё сами не вышли с того возраста, когда самое главное в жизни - не получить от матери затрещину из-за того, что пришла домой слишком поздно или из-за того,что принесла из школы плохую оценку.
Это ведь потом родители с укоризной смотрят на дочь и качая головами говорят: "Кота она себе завела! Дочь, в твои тридцать два мужа и ребёнка надо заводить, а не кота!"
А пока, Оля даже не знала, что и как объяснять родителям. Они хоть и были весьма современными, без этих элементов "Домостроя", но к ранней беременности дочери навряд ли отнесутся с радостью. Тем более, на носу экзамены в 9 классе.
Оля сидела у себя в комнате и с тоской смотрела на баночку с таблетками. Они звенели, перекатываясь в стеклянной посудине из тёмного стекла, которую Оля перекладывала из рук в руки. Таблетки... таблетки от жизни. От двух жизней. И тут...
- Ооооля! Олюшка. Помощь твоя нужна, иди сюда!
Оля посмотрела вокруг и как будто вышла из транса. Мама говорит, всегда можно найти выход. Даже из безвыходной ситуации. Всегда.
Осмотрев, освещённые полумраком ночника стены, таинственный белый шкаф, объёмное кресло с пушистым пледом, свой стол, заваленный учебниками и тетрадями, она вздохнула и пошла на голос матери.
Она должна рассказать. Да, она наворотила дел, но ведь она моя мама. Мама никогда не бросит в беде, даже если эту беду, проблему создала непутёвая дочь.
- Мама, ты звала?
- Да, Оленька. Тебе нехорошо? Ты сегодня в комнате весь вечер просидела, я тебя даже не видела толком. Подай мне вооот ту миску, у меня руки в муке.
- Мама. Я очень виновата. И он тоже. Только не кричи, пожалуйста, выслушай, прошу тебя. - Оля всхлипывала, мамины брови всё сильнее сдвигались. Она ничего не понимала, но уже чувствовала, что их семью настигла трагедия. Непоправимая, непроглядная, как осенняя тяжёлая, чёрная туча.
- Оленька, что случилось? Я слушаю тебя.
- Мам, Игорь и я... Ну мне кажется, у меня будет ребёнок.
- Господи, Оля, да ты сама ещё ребёнок. У пятнадцатилетних девочек не может быть детей. Оля, ты серьёзно? Оля, когда ты узнала?
- Так получилось мам. - девочка опустила лицо, по её щекам, подбородку катились крупные слёзы, они со звоном, как казалось ей, падали на пол и разбивались вдребезги.
- Оля, ты с ума сошла! А экзамены? А институт?
Оля молча продолжала всхлипывать, принимая со словами матери всю драматичность ситуации. Ей казалось, что она даже без помощи тех звонких таблеток умрёт прям тут на месте. Просто сердце её разорвётся и всё!
- Он знает?
Оля вышла из ступора и посмотрела красными от слёз глазами на мать.
- Знает. Он послал меня. Сказал, чтоб я не смела приходить больше к нему.
- Это Игорь же?
- Да, мам он. - и снова зарыдав, девочка стала размазывать слёзы по щекам, чтоб они не падали так звонко на пол.
- Так, успокаивайся. Тут уж плачь-не плачь дело сделано. Будем решать проблему.
- Папе только не говори. Пожалуйста.
Папа у Оли не был жёстким, но слово его было законом для семьи. Он, конечно, бы не кричал бы на дочку, но непременно нахмурился и сказал своё веское слово. Он любил дочь, но без излишеств. Оля была скорее маминой дочкой, и если кому всё и доверяла, то только матери.
- Так, давай сначала сходим к врачу, всё узнаем, а потом уже будем нервировать папу. - уже спокойно ответила мама.
Дочь посмотрела на неё с благодарностью, подошла и обняла.
- Ну-ну... у меня руки в муке, а ты обниматься! Помогай, давай.
Весь вечер Оля провела с мамой на кухне, сначала они лепили пирожки, потом пили чай с вкусной, горячей выпечкой, и когда пришёл папа с работы и увидел красные Олины глаза, спросил, всё ли в порядке, мама ответила, что всё хорошо и они ждали его к ужину.
На следующий день, мама записала Олю к врачу. Врач внимательно осмотрел девочку, назначил дообследование, и когда, они после процедур вернулись в его кабинет торжественно сообщил, что уже начало второго триместра беременности.
- Мы можем как-то исправить эту ситуацию? Вы же понимаете, что дочь слишком мала, чтоб иметь ребёнка. И, посмотрите на неё, какая она мать, ей ещё экзамены сдавать и учиться дальше...
- Знаете, мы предполагаем, а Бог располагает. Но, если вы хотите избавиться от беременности, должны знать, что в таком возрасте прерывание на любом сроке может привести к воспалительным процессам, а возможно и к бесплодию. Вы хотите испортить жизнь своей дочери?
- Куда уж больше. - вздохнула мать. - Мы подумаем, вернёмся к вам, если что.
- Сильно долго не думайте. Уже четырнадцатая неделя, а ведь можно прерывание делать до 12 недель. Впрочем, дело ваше.
Мать с дочкой попрощались и вышли из кабинета.
На улице прозрачный осенний воздух ослепил синевой неба. Они засмотрелись на золотые листья, солнечные лучи и ощутили обе какое-то немыслимое блаженство.
- Будешь рожать. - коротко сказала мама.
- Я не хочу, я боюсь, это страшно и больно! - краски мира вдруг потухли в глазах Оли.
- А б о р т делать ещё больнее и страшнее, дочь.
Оля вся поникла, плечи опустились, ей стало очень страшно. Она не знала, что будет дальше и от этого её привычный мир рассыпался как высохший песочный замок.
Мама положила руку на плечи девочке, притянула к себе и обняла.
- Не смей унывать! Я же тебе говорила, что всегда есть выход!
Оля вздохнула и посмотрела на мать глазами полными слёз.
- Не смей плакать, я уже всё придумала, вечером обговорим всё с папой и ты сможешь сдать экзамены и поступишь в колледж. Ты - сильная! Ты всё сможешь!
Оля пронесла эти слова сквозь свою жизнь как девиз. Конечно, она сильная.
Продолжение следует...