Глеб сидел, глядя на бледное ухмыляющееся лицо, не в силах ни встать, ни оторвать от него взгляда. В ушах зазвенело. Как сквозь вату, он слышал сдавленный крик Карины и звон чашек в её задрожавших руках. Казалось, сумрак за окном сгустился в кромешную тьму, на фоне которой и без того бледная кожа незнакомца выглядела белой, как снег. Аглая подошла и решительно зашторила окно. Глеб выдохнул. Штора давала пусть и зыбкое, но чувство защищённости. Оно тут же растворилось в животном страхе, когда раздался стук в другое окно. Глеб отчаянно не хотел видеть, кто в него стучится, и всё-таки нехотя повернул голову. Он ощущал себя марионеткой, которую человек за окном дёргает за ниточки. Глеб вцепился обеими руками в стол и уставился в злобные прозрачные глаза. Всем его существом завладела безумная мысль, что вот сейчас он не выдержит. Подчинится непреодолимой воле врага, встанет и выйдет из дома навстречу своей гибели.
Аглая ругнулась себе под нос и с яростью дёрнула штору. Мерзкое лицо исчезло, и Глеб начал приходить в себя. Сковывающий его ужас ослабил хватку. Он разжал пальцы, одревеневшие от напряжения, вскочил на ноги и бросился занавешивать остальные окна. Карина всё это время стояла с чашками в руках, как изваяние. В её распахнутых глазах плескался страх. Беззащитная фигура девушки подействовала на него, как ушат холодной воды, смывший панику и страх. Глеб мысленно отвесил себе оплеуху за трусость, бережно вытащил из рук девушки чашки и обнял её за плечи:
-Всё будет хорошо. Я не дам тебя в обиду. Обещаю.
Несколько минут Карина стояла в объятиях Глеба, как кукла с распахнутыми пустыми глазами. Наконец она обмякла и уткнулась в его плечо, всхлипывая:
-Глеб, я боюсь. Мне страшно.
-Не бойся, милая. Сюда они не войдут.
Карина с Глебом повернулись на спокойный голос Аглаи и с удивлением наблюдали за её неторопливыми и уютными движениями. Она хлопотала вокруг стола. Разливала в цветастые чашки душистый чай, раскладывала в розетки земляничное варенье и укладывала аккуратной горкой бутерброды, поглядывая на застывших в недоумении Карину с Глебом. Наконец, не выдержав их молчания, Аглая махнула рукой:
-Да перестаньте вы на меня таращиться. Помогите лучше накрыть на стол. Вечерять будем.
Карина растерянно захлопала глазами:
-Как вечерять. А... А...
Она махнула рукой на зашторенное окно, не решаясь произнести фразу до конца. Как будто недосказанность делала менее реальным ужас, поджидающий их снаружи.
Аглая рассердилась. Белёсые брови сошлись над васильковыми глазами. Морщины на посуровевшем лице обозначились резче, как будто время достало свой резец и в один миг начертало следы глубокой старости.
-Сказано же, что здесь вы в безопасности. Лидия наложила на дом защитные чары с помощью артефакта. Никто из племени льда не сможет проникнуть сюда. Уж можете мне поверить. Я прощупала каждый миллиметр стен.
Карина посмотрела в глаза Аглаи и шумно выдохнула. Слова старой женщины словно вытолкнули комок, который от страха застрял в горле девушки. И сейчас напряжение выходило из неё, как воздух из сдутого воздушного шара. Руки Кристины перестали дрожать, бледные щёки порозовели. Она с наслаждением глотнула чая и пробормотала:
-Спасибо, бабушка Аглая. Я чуть разум не потеряла от страха, как увидела эту жуткую физиономию. Лучше умереть, чем превратиться снова в такое чудовище.
Девушка ещё раз с опаской глянула на окна и поёжилась. Глеб проследил за её взглядом и ощутил, как спину прошиб холодный пот. За занавесками мелькали зловещие тени. Глеб уставился в свою чашку, стараясь не обращать внимания на окна.
-И что нам теперь делать? Не можем же мы вечно тут прятаться?
Аглая поправила выбившуюся из под платка седую прядь и покосилась на окна:
-Ишь, беснуются, ироды. Слетелись на магическую силу артефактов, как мухи на мёд. Ну ничего. Достанем шкатулку Лидии. Авось найдём там подсказку. Глядишь, с Божьей помощью и одолеем вражин. – Улыбнулась и придвинула к Олегу и Карине бутерброды. – Да вы ешьте. Набирайтесь сил. Они вам ой как понадобятся.
Олег откусил от бутерброда и поморщился. От пережитого волнения колбаса по вкусу напоминала бумагу, а батон застревал в горле. Он прожевал через силу и отложил бутерброд в сторону:
-Не могу. Кусок в горло не лезет.
Карина допила остатки чая и с громким стуком поставила чашку на стол:
-Я тоже не могу есть. Как представлю, что за окном творится. Давайте лучше достанем шкатулку. Вдруг все вместе догадаемся, как её открыть.
Аглая покладисто кивнула:
-Ну что ж. Пойдём достанем. Мне тоже невмоготу сидеть сложа руки.
Карина встала и направилась в спальню.
-Глеб, помоги отодвинуть кровать.
Глеб схватился за железную спинку и дёрнул кровать в сторону. Железная сетка жалобно заскрипела. Глеб сел на краешек постели и стал наблюдать за Кариной. Девушка села на корточки, подняла две половицы и достала небольшой металлический сейф. Тонкие пальцы нажали нужную комбинацию цифр. Дверца сейфа открылась. В его темном провале сверкнуло чёрное кольцо. Тяжёлая, удушливая волна обрушилась на Глеба и швырнула его с кровати, как котёнка. Лампочка на потолке начала мигать, как сумасшедшая, и погасла. Комната утонула в сумраке. Лишь чёрный камень кольца переливался в скудном свете луны. Воздух нагрелся. Глеб попытался встать, ухватился за спинку кровати и упал на спину, зашипев от боли и тряся обожжённой рукой.
-Карина, убери его обратно в сейф, – Глеб хотел крикнуть, но получился лишь невнятный хрип. Карина его не услышала. Она, не мигая, смотрела на кольцо, лежавшее на её ладони. В широко распахнутых глазах отражалось сияние драгоценного камня. Чертыхнувшись, Глеб попытался встать, но упругая воздушная струя снова сбила его с ног. Он застонал от бессилия и повернулся к Аглае. Старая женщина, прикрывая слезящиеся глаза и что-то бормоча под нос, брела к Карине. Она наклонилась вперёд всем корпусом, как будто прорезала горячий воздух своим телом. На её висках поблёскивали капельки пота. Через несколько минут, показавшихся Глебу вечностью, она выхватила кольцо из рук Карины и швырнула обратно в сейф.
В комнате стало так тихо, что стук своего сердца показался Глебу оглушительно громким. Аглая обняла за плечи пришедшую в себя Карину и усадила её на кровать:
-Сильна была твоя бабушка коли смогла совладать с артефактом. Сейф то она тебе дала?
Карина молча кивнула головой. Её трясло, как в лихорадке. Сухие губы беззвучно шевелились.
Аглая погладила её по голове, как маленькую девочку:
-Ну полно. Всё уже прошло. Давай ка лучше прочитаем письмо твоей бабули.
Она устало доплелась до резной шкатулке, валявшейся на полу с оторванной крышкой, достала аккуратно сложенный лист бумаги и протянула его Карине:
-Держи, милая, читай. Письмо всё-таки тебе адресовано. А уж ты нам потом расскажешь что к чему.
Карина схватила лист дрожащими руками и погрузилась в чтение. Её лицо то бледнело, то некрасиво покрывалось пятнами. Пальцы, держащие листок, побелели от напряжения. Сухие губы беззвучно шевелились. Дочитав до конца, девушка погрузилась в глубокое раздумье. Она комкала в руках лист бумаги, потом разглаживала его и снова сминала в дрожащих руках. Её губы беспомощно кривились. Грудь порывисто вздымалась. Аглая сидела рядом, терпеливо ожидая, когда Карина придёт в себя и сможет говорить. Глеб молча ёрзал на полу, не решаясь прервать тягостное молчание. Наконец, Карина подняла глаза и прошептала:
-Моя бабушка одна из них. Она из племени людей льда.