У нас в школах очень любят историю про то, что в девятом классе пора бы определиться с профессией. И маленький человечек, который приходит в школу, наделяется такой ответственностью, которую он не вывозит. У него какая-то там история в голове постоянно крутиться с этими ОГЭ, значимость которых раздута до невероятного размера. Про ЕГЭ я вообще молчу. Когда каждый учитель в школе говорит:
—Если ты провалишь ЕГЭ – все, ты никуда не поступишь!
А он может и не хочет никуда поступать, он хочет волейболистом быть. А ему все дома отъедает голову… В школе отъедают голову…
Ну провалит он ЕГЭ – что случиться? Пойдет работать на завод. Заработает на платное образование, поступит в какой-нибудь ВУЗ, если будет желание. Если нет – будет всю жизнь работать на заводе и кайфовать от сталелитейного дела.
- Можно кайфовать от сталелитейного дела! Можно радостно варить машины и прям кайфовать. И не хотеть никуда расти тоже можно.
- Можно продавать цветы в чужой палатке, не хотеть свой бизнес и получать от этого удовольствие.
- Можно не иметь детей, иметь шесть кошек и наслаждаться жизнью.
- Можно ни разу не выезжать из Подмосковья за всю жизнь и тоже наслаждаться этим. И не иметь идеи покорить Эверест или искупаться в Индийском океане.
Разное у людей счастье!
Очень часто родители предлагают свою концепцию счастья детям. А детей это может не устраивать. Ребенок рождается другим человеком.
Он – не вы!
И у него не будет ваших ценностей, ваших идеалов. У него будет свой опыт и свои ошибки, хотите вы этого или нет. Чем раньше родитель поймет тот факт, что ребенок ему не принадлежит, что он здесь временно, тем проще будет проходить эта пресловутая сепарация, про которую трубят из каждого утюга.
В каком возрасте лучше сепарировать ребенка?
В полгода. Как от груди отлепился, сразу начинать сепарировать. Ребенок существует параллельно маме, пока мама удовлетворяет его потребности, пока мама отвечает за то, чтобы он был сыт и сух. Когда ребеночек начинает ходить, начинается процесс сепарации. Поэтому когда приходят мамы 13-14-летних подростков и говорят «Вы не представляете, у нас восемь троек», у меня сразу возникают вопросы: «У вас восемь троек? Какое отношение вы имеете к его тройкам? И почему вас вообще беспокоит сколько у него троек?» И мамы смотря на меня с недоуменными глазами: «Ну как же?»
Вот отсюда и получается как раз история про то, что я не заслуживаю маминой любви с тройками.
— У нас с мамой восемь троек. Мы с мамой не поступим на юридический. Мама не хочет, чтобы я был волейболистом.
В этот момент, если у ребенка есть хотя бы осознание своих желаний, он не безнадежен. Но бывает по другому: когда к 13-14 годам он говорит маминым текстом (а если в 20 лет, то это вообще беда):
– Я хочу работать в банке.
– Почему в банке? Ты хорошо знаешь математику?
– Нет, потому что это стабильная работа и теплый офис.
Мамины слова, мамин текст, даже мамины мимика в этот момент проявляется у ребенка. Его вообще нащупать невозможно. Там на терапию уйдет не один год, потому что ребенок заглушает свои желания в угоду желаний мамы. Как в старом анекдоте:
– Фима, домой!
– Мама, я хочу кушать?
– Нет, ты замерз!
Вот это и есть то самое «я не понимаю, чего я хочу».
У меня подростковый бунт пошел через «назло бабушке». Бабушка говорила, что курить нельзя, я начала курить — потом долго и муторно бросала. Бабушка говорила, что мне нужно поступать на экономический, я не хотела. Но я пошла и закончила экономический. И у меня есть диплом, красивый такой. За 20 лет после института он мне ни разу не понадобился. Слава Богу, мне хватило ресурса пойти переучиться. Но есть же люди которые работают экономистами, потому что так сказали.
Моя дочь в шестом классе в марте месяце ко мне подошла и говорит: «Я хочу быть полицейским. Как бы мне это сделать?» Мы стали смотреть, куда можно перевестись. Нашли кадетский корпус, и она сама туда поступила с пятого раза. Я когда на экзамене смотрела на других мам, весь мой мир, вся моя эмпатия прям бунтовала. Я смотрю на детей, которые бегут километр (для 12-летнего ребенка километр это много, надо иметь физическую подготовку) и одна девочка говорит:
— Мамочка, можно, пожалуйста, я не побегу? Я не хочу никуда поступать.
Девочка крупная, понятно, было что она не уложится в норматив, но она все равно пробежала километр. Она пришла последняя. Она плакала. А мама ее ругала, как будто должно было произойти чудо, и девочка уложилась бы в норматив. Это страшно, когда мама хочет, чтобы ребенок был кадетом и транслирует историю про то, что я не люблю тебя, если ты не кадет, и мы сейчас инвестируем в твое будущее, хочешь ты этого или нет.
Еще одна девочка. Видно, что занималась очень долго и была физически крепкая. Она сделала технически правильно 12 отжиманий на четверку. Девочка отжималась, у нее катились слезы, тряслись руки, но она выжила эти 12 раз. А на пятерку надо было 13. Девочка подходит к маме, и мама ей говорит:
— Ты чё, блин, не могла 13 дотянуть? Ну, ты чё?
Я понимаю, что девчонка сейчас просто упадет, она весь ресурс туда положил, у нее нет больше ресурсов! А мама на нее кричит!
Дорогие родители, не вредите своим подросткам! Дайте им пройти свой путь и совершить свои ошибки!
Александра Изюменко,
клинический психолог,
основатель клуба для родителей подростков «ЛОЗА»