История старого графства Люксембург берет своё начало в 963 году, когда местный феодал средней руки, Зигфрид построил на купленных землях небольшую крепость - первоначально так и названную Лисилинбург/Люцлинбургус - («маленький замок»). Позже здесь вырос город, в дальнейшем известный, как Люксембург – так стали называть, под влиянием французского языка и само это феодальное владение.
Сам Зигфрид (?-988) - одна из небольших загадок Средних Веков, то есть точно известно, что такой человек был, являлся верным соратником императоров Священной Римской империи, влияние его с годами росло, и владения на конец своей жизни (988 год), он спокойно передал сыну. А вот кто был родителями Зигфрида, сказать с полной уверенностью историки затрудняются. Главная проблема идентификации, в том, что имя его отца вообще ни в каких хрониках не упомянуто, что касается матери, то насколько я понял, имя её известно - Кунигунда (довольно распространённое, кстати).
Вот мать Зигфрида и идентифицировали, как Кунигунду (примерно 888/895-после 923) - внучку Луи II Заики (Каролинга и короля Западно-Франкского королевства) и супругу Вигериха, пфальцграфа Лотарингии - общего родоначальника Арденнского дома (Вигерихиды), соответственно, потомков Зигфрида, считающегося теперь младшим сыном Вигериха и Кунигунды, также относят к Арденнскому дому. Имеются факты, которые подтверждают эту, почти общепринятую версию, есть и противоречия - например, не очень сходятся даты смерти Вигериха, рождения Зигфрида и уже сыновей последнего.
С другой стороны, уж очень хотелось некоторым современникам дочери Зигфрида (её тоже звали Кунигунда), ставшей женой императора Священной Римской империи, привязать её происхождение к Каролингам.
Как бы то ни было, Зигфрид уже именовал себя графом Люксембурга, хотя официально этот титул в Империи, получил только его правнук Конрад I (1057-1086).
Система наследования в старом графстве при потомках Зигфрида была хоть и похожа на салическое право, но назвать ее таковой всё же нельзя. Власть передавалась не только по прямой мужской линии от отца к сыну, имелись варианты - в одном случае от дяди к племяннику и, в двух - от старшего брата к младшему. Но так сложилось вероятно, только потому что в этих трёх случаях у графов не только сыновей не было, но и дочерей.
Но вот после смерти бездетного Конрада II (1105/10-1136), графство вернулось под прямую власть императора (на данный год им был Лотарь II), несмотря на наличие потомков Зигфрида по младшей мужской линии - последний из них скончался в 1165 году. Не получил графства и ближайший родственник Конрада (сын сестры), так как был вассалом короля Франции, и император объективно опасался утраты Люксембурга вовсе.
Так что закрепил Лотарь II графство по более младшей женской линии - за двоюродным братом Конрада II, наследником графства Намюр, Генрихом (1111/13-1196). Последний, после смерти отца, ставший Генрихом IV (уже позже он потерял зрение и остался в истории под прозвищем Слепой), унаследовал еще несколько значительных владений от родственников, вот только ему самому с браками и детьми крайне не везло.
Когда ему было примерно 50 лет, Генрих добился развода со своей женой Лореттой (Луареттой) Фландрской (Эльзасской), по причине её очевидной бездетности. Генрих (пока еще не Слепой) был всё же довольно странным человеком. Первый раз он женился в 1157 или в 1152-ом, но в любом случае, ему было уже за сорок, а во-вторых, на даме, которая уже трижды побывала замужем и у которой детей от предыдущих браков не было. Причём, если в первом и в третьем случае Лоретта овдовела, то второй ее брак также закончился разводом (а у ее разведенного мужа в повторном браке появились дети).
Кстати, третьим мужем Лоретты, был Рауль I Вермандуа (1094-1152), двоюродный дядя короля Франции Луи VII - предпоследний из этой младшей линии Капетингов. Надо заметить, что знатные вдовы, даже без особого приданного, действительно высоко ценились как невесты среди аристократов (особенно пожилых и бездетных), но только в том случае, если у них были выжившие дети от предыдущих браков. Это считалось верной гарантией продолжения рода, так что на этом фоне поведение Генриха кажется малопонятным.