Первая мировая война сорвала выполнение принятых накануне кораблестроительных программ. В незавидном положении, прежде всего, оказались еще находившиеся на стапелях крупные корабли, в том числе и броненосные крейсеры. Впрочем, некоторое отставание в их строительстве, вызванное задержками в поставках различных материалов, началось несколько раньше — и это при том, что Балтийский завод, например, сумел к концу апреля 1914 года заказать для своих крейсеров до 50% сырья на изготовление механизмов и 80% — на формирование корпусов, и даже получить их часть.
Тем не менее план строительства кораблей, составленный к концу апреля еще для условий мирного времени, 22 мая был пересмотрен, и спуск на воду броненосных крейсеров «Измаил» и «Бородино» отодвинули на октябрь. Открытие военных действий лишь усугубило положение. В Дюссельдорфе остались уже откованные дейдвудные и концевые гребные валы «Наварина», в зоне боевых действий оказался Гута-Банковский завод, изготовлявший для него мортиры и кронштейны гребных валов, два гребных вала не получил из-за границы «Измаил». В результате все не поступившие из стран Тройственного союза комплектующие изделия, крупные поковки и проч., пришлось оперативно размещать на загруженных экстренными фронтовыми заказами российских предприятиях, в том числе морского ведомства. В наибольшей степени это коснулось Обуховского и Ижорского заводов.
Так, четыре гребных и столько же дейдвудных валов для «Наварина» 23 декабря 1914 года заказали изготовить в черновом виде (с припуском на дальнейшую обработку) Обуховскому заводу, с завершением их поставки к середине июля 1916 года. Такой долгий срок вызвал недовольство руководства ГУК, и оно предложило Обуховскому заводу сократить его, а Франко-Русскому — объяснить, чем был вызван такой поздний заказ. Лучшим образом действовал Балтийский завод, уже в конце июля 1914 года приступивший к ковке недостающих валов для «Измаила» в своей прессовой мастерской. Сказывались и мобилизация части рабочих на фронт, начавшиеся перебои в снабжении топливом и материалами. Это привело к тому, что 20 декабря сроковые ведомости пришлось пересмотреть вновь. Теперь «Измаил» и «Бородино» запланировали спустить на воду в мае, а «Кинбурн» и «Наварин» — в сентябре 1915 года. Выход же на испытания первых двух наметили на лето, а вторых — на осень 1917 года, т. е. с годовым опозданием. По состоянию на 1 декабря 1914 года готовность броненосных крейсеров по корпусу составляла: «Измаил» — 59,9%, «Кинбурн» — 30,7%, «Бородино» — 51,0% и «Наварин» — 20,6%. Степень готовности первых двух по массе бронирования оценивалась в 13,2% и 9,0%, а по главным механизмам она выражалась следующими цифрами: по заготовительным цехам 45,99% и 32,26%, по обрабатывающим — 18,29% и 4,09% соответственно.
По оценке наблюдавших за работой инженеров, это был «большой прогресс производства по сравнению с линейными кораблями (типа “Севастополь”)» за тот же период. Реакция же на подобный отзыв оказалась весьма неожиданной: 31 декабря 1914 года Механический отдел ГУК сделал запрос об условиях, при которых эти крейсера могли бы быть подготовлены к плаванию уже осенью следующего года! Подобный оптимизм передался и морскому министру И.К. Григоровичу, который, ознакомившись с рапортом председателя комиссии по наблюдению за постройкой кораблей на Балтийском заводе от 16 января 1915 года, наложил следующую резолюцию: «Нельзя останавливать работы».
Очевидно, на тот момент все еще не до конца осознали катастрофическое положение, складывавшееся с башенными установками. Мало того, что по сложности конструкции их изготовление было далеко не простым делом — часть деталей, агрегатов, как не производившиеся в России (203-мм шары для погонов вращающихся частей башен, электромагнитные муфты, шариковые подшипники и проч.), а также крупные поковки заказали в Германии и Австро-Венгрии. Естественно, с началом войны все это осталось за границей, и их поставщиков пришлось искать среди отечественных и зарубежных предприятий. Например, к началу августа 1915 года фирма «Густав Лист» доставила на Обуховский завод 80 упомянутых 203-мм шаров (на одну 356-мм башенную установку их полагалось 136 шт.), правда, только 11 их них были признаны годными. В качестве изготовителя поковок 32 цилиндров компрессоров и 20 накатников для башен «Измаила», не поступивших из-за границы, был выбран Ижорский завод, а их рассверловку (наряд от 26 декабря 1916 г.) поручили Невскому заводу, ранее не выполнявшему указанную операцию на таких крупных изделиях и запросившему за эту работу 360 тыс. руб. Однако эта задержка поковок заставила 20 января 1917 года в очередной раз пересмотреть готовность башен. Впрочем, подводили и союзники России по Антанте. Так, из 428 комплектов тех же шариковых подшипников, перезаказанных в годы войны для 356-мм башенных установок на французском заводе «Societe de Mecanigue de Gennevilliera Olichy (Clichy)», до ноября 1917 года не поступил ни один. Вопрос же с башнями «Наварина» вообще оставался открытым. Дело в том, что подрядчик на сооружение упомянутой ранее башенной мастерской, которая по предвоенным планам должна была открыть новое направление в производственной деятельности Адмиралтейского завода, определился только к середине мая 1915 года.
Не лучшим образом обстояли дела и с ее станочным оборудованием: например, контракт с машиностроительным заводом «Феникс» на изготовление к апрелю 1915 года двойного горизонтально-сверлильного станка для расточки компрессоров, накатников и кронштейнов лафетов 356-мм орудий вначале продлили до августа 1916 года, а затем и вовсе аннулировали. Причины — неготовность самой мастерской и отсутствие насущной надобности в нем на тот момент. По той же причине, а также из-за неполучения из Германии в связи с войной технической документации на изготовление этому же предприятию отменили поставку вертикально-строгательного и долбежного и переносного «горизонтально-сверлильного фрезерного» станков.
Однако нельзя не отметить, что упоминавшийся завод «Феникс» оказался единственным в России взявшим на себя смелость изготовить крупногабаритный (масса около 246 т; высота центров от 3600 до 4590 мм; наибольший диаметр обточки 9180 мм; расстояние между центрами 9000 мм) станок по расточке вращающихся частей башенных установок. Видимо, поэтому, как уже отмечалось, еще в начале 1914 года был заключен договор с Путиловским заводом на изготовление и сборку частей его башенных установок. В 1914 году произошли некоторые изменения среди ряда наблюдающих за постройкой кораблей. 17 февраля инженер-механик старший лейтенант Сатин сменил инженер-механика старшего лейтенанта Брилевского на посту наблюдающего за изготовлением механизмов для «Кинбурна», с переводом последнего помощником наблюдающего за механизмами «Бородино». Позднее (7 июля) непосредственно наблюдающие за изготовлением механизмов для «Наварина» и «Кинбурна» — инженер-механики капитан 1 ранга Вейтко и капитан 2 ранга Новиков — поменялись закрепленными за ними кораблями. 21 февраля и 14 августа наблюдающими по артиллерийской части «Бородино» были назначены лейтенанты Мелентьев и Сафонов, а 12 мая, согласно приказу от 30 апреля, выбыл в Николаев для выполнения тех же обязанностей по артиллерии «Кинбурна» лейтенант Кубэ.
В целом 1913, 1914 и первая половина 1915 года прошли в достаточно планомерной деятельности верфей по строительству броненосных крейсеров, хотя с открытием военных действий и началось регулярное сокращение финансирования работ. Несмотря на сложившиеся обстоятельства, все же удалось, хоть и с небольшим опозданием, выдержать последние намеченные сроки спуска на воду трех кораблей из четырех. К этому времени степень готовности броненосных крейсеров «Измаил» и «Кинбурн» по корпусу, с бронированием палуб и переборок, удалось довести до 75,6 и 75,4%. Для сравнения, готовность корпусов линкоров «Севастополь» и «Петропавловск» ко дню спуска на воду составляла 75 и 69%.
2 июня 1915 года командиром «Измаила» назначили капитана 1 ранга К.П. Иванова 13-го, а уже 9 июня в торжественной обстановке и в присутствии Николая II корабль покинул стапель. В процессе его спуска на воду при помощи двух тензометров системы А.Н. Крылова замерялись напряжения в корпусных конструкциях, а также скорости схода корпуса со стапеля.
Кроме того, строителем корабля И.И. Бобровым были разработаны способы гашения инерции и меры безопасности при сходе со стапеля, которые затем применили при спуске на воду «Кинбурна». Поскольку спусковая масса корпуса крейсеров достигла небывалой для того времени величины — порядка 12 000 т, проверку расчетов путем моделирования выполнили в Опытовом бассейне.
Ко времени спуска на воду «Бородино» и «Кинбурна» (18 июля и 17 октября 1915 г.) эти корабли уже числились линейными крейсерами, согласно принятой новой классификации Российского флота (приказ по Морскому ведомству и флоту № 297 от 27 июня 1915 г.). А вот «Наварин» из-за неготовности гребных валов остался на стапеле, его спуск отложили до марта, а затем до лета 1916 года. Да и по степени готовности (на 1 декабря 1915 г. — 35%) он отставал от трех остальных. Правда, этому были объяснения. Ознакомившись с положением дел и решив, что рассчитывать на участие в войне этих крейсеров нет смысла, ход их строительства вынесли на специальное рассмотрение. В результате ГУК своим отношением от 4 июля 1915 года известило предприятия о переводе трех из них, что резко сказалось на финансировании работ; причем к этому моменту оба завода разместили немало заказов на поставку для крейсеров различных материалов и судового оборудования, часть из них даже получили и приступили к расчетам с контрагентами. Например, к октябрю 1914 года в Россию прибыли изготовленные на английском заводе «Джон Браун» все части роторов турбин высокого и низкого давления левого и правого бортов для «Кинбурна».
Так, Балтийскому заводу для продолжения работ на своих крейсерах требовалось получить до декабря 1915 года 6155 тыс. руб., в то время как ему выделялось всего 1800 тыс. руб., из них на «Кинбурн» — только треть. А это, как отмечал начальник завода, влекло за собой не только резкое сокращение объемов работ, но и «почти на полную их приостановку».
Кроме того, как он далее докладывал помощнику морского министра вице-адмиралу М.В. Бубнову: «Такое сокращение работ по крейсерам не представляется возможным без нарушения существующих обязательств и без внесения серьезного расстройства в ход технической жизни самого завода…». В свою очередь, Адмиралтейский завод до начала июля 1915 года получил на постройку своих крейсеров 9921 тыс. руб., тогда как в действительности израсходовал на них 10 550 тыс. руб. Разница (629 тыс. руб.) покрывалась за счет кредита, выделенного предприятию на организацию башенного производства на отданной ему в аренду Охтенской верфи, а потому для бесперебойной работы ему требовалось получить на второе полугодие 2989 тыс. руб. Непосредственно же на «Бородино» и «Наварин» требовалось 1350 тыс. руб., но и эта сумма могла сократиться на 100 тыс. руб.
В сложившейся ситуации к строительству линейных крейсеров возвращались лишь после выполнения срочных заказов для действующей армии и флота, т. е. велись они «лишь в той мере, в какой это позволяют обстоятельства военного времени» по наличию рабочей силы и материалов. Подобное положение складывалось и на предприятиях-смежниках, что, в свою очередь, влекло за собой продление договорных обязательств и перераспределение поставок. Так, видя, что «Наварин» все еще задерживается на стапеле, Кораблестроительный отдел ГУК 8/10 октября 1915 года предложил Никополь-Мариупольскому заводу часть изготавливаемой для него брони (защита боевого поста; накладки на амбразурах казематов; котельные кожухи на средней палубе; колпаки плутонговых командиров; вращающиеся части башен, их крыши и подшивка; верхний пояс бортовой брони; полубак; боевая рубка; комингсы дымовых труб) поставлять на «Бородино» (для «Наварина» переданную с него броню перезаказали тому же предприятию нарядом от 17 сентября 1916 г.).
В свою очередь, его казематную броню, задержанную Ижорским заводом из-за чрезмерной загрузки производства, надлежало по готовности направить на «Наварин». По согласованию между предприятиями окончательный срок доставки брони его главного пояса по ватерлинии (последние шаблоны для его изготовления поступили на Никополь-Мариупольские заводы только в апреле 1915 г., с опозданием на четыре месяца) продлили до мая 1917 года. Это связывалось с тем, что Адмиралтейский завод не мог сразу приступить к ее установке и не имел места для хранения, поэтому просил (отношение от 4 сентября 1916 г. в ГУК) складировать броню вместе с броней башен на территории предприятия-изготовителя.
Забегая вперед, следует отметить, что на сентябрь 1918 года на Никополь-Мариупольских заводах находилось на хранении 1933,135 т брони, заказанной по контрактам от 4 мая 1913 года и 26 ноября 1914 года для линейного крейсера «Наварин», из них: броня прокатанная нецементированная — 178,44 т; броня прокатанная зацементированная не загнутая — 239,85 т; броня прокатанная зацементированная загнутая — 392,58 т..
© Л.А. Кузнецов
Перед Вами фрагмент статьи из сборника статей "Мидель-Шпангоут №22"/2011
Ещё больше интересной информации и сами книги у нас в группе https://vk.com/ipkgangut
Друзья, если статья вам понравилась - поддержите нас лайком и/или репостом, напишите комментарий. Наш канал - молодой, нам очень важно ваше мнение и поддержка!
