Синга очнулся не с криком, не со стоном, но с удушливым хрипом. Привстал, пошатываясь, огляделся. «Столько сора, — пробормотал он. — Груды тряпья. И сырость. Откуда?» Потом, усевшись кое-как, сказал себе: «Черная голова моя, должно быть, сделана из твердого камня. Ничем ее не расколешь».
Он огляделся удивленно, но не нашел живого человеческого присутствия. Кругом лежали мертвые. Безобразный зверь с пятнистой шкурой поднял окровавленную морду, захохотал гнусно и припустил прочь.
«Неужели унялось?» Синга понял: объявили перемирие, чтобы обе стороны могли собрать тела погибших. Утвердившись на ногах, он пошел, как ему казалось, на восток. В страхе смотрел он по сторонам, боясь снова увидеть черных караванщиков, но заметил лишь двух сарканов. Один сидел на земле, другой стоял чуть поодаль. Глаза первого блестели от вина и желтого дурмана. Левой рукой он держал кожаный бунчук, правой сжимал длинный кривой нож.
— Кто ты, негодный человек? — спросил Синга.
На мгновение глаза саркана прояснились злобой, но затем снова потускнели.
— Я — лохаг Санука.
— Я не знаю саркани, скажи свое имя на аттару. — Синга удивился тому, как настойчиво и твердо прозвучали его слова.
— Оно значит «мясник». Посмотри. Разве не видишь?
Сказав так, он поднес нож к икре и сделал надрез. Поработав ножом, саркан отделил полоску мяса, положил ее в рот и принялся жевать. Синга содрогнулся от отвращения.
— Ты желаешь чего-нибудь? Могу я сделать для тебя что-то? — спросил он, стараясь унять брезгливую дрожь.
Лохаг смерил юношу пристальным взглядом.
— Когда я был юношей, я часто жил впроголодь. На Сар-Кане не любят излишеств, — он улыбнулся, поднес к губам флягу и сделал большой глоток, — теперь я могу поесть.
И он вернулся к своему страшному занятию. Кровь текла густо, липла к пальцам, но саркан, не обращал внимания, умело работая ножом.
— То, что ты делаешь, — ужасно, — сказал Синга, помедлив. — У меня есть сонное зелье, потребишь его — и забудешься насмерть.
Лохаг не ответил. Глаза его сделались мертвенными, словно покрывшись стеклянной глазурью.
Тогда Синга повернулся к другому саркану. Этот другой казался очень высоким оттого, что у него были очень длинные руки и ноги. Воротник из плотной кожи скрывал нижнюю половину его лица, за спиной висел массивный треугольный меч, кажется, слишком большой для руки простого человека. Из-под рогатого шлема остро блестели черные глаза чужеземца.
— Меня зовут Синга, я — сын честного земледельца. А как тебя зовут? — произнес Синга.
Саркан не отозвался.
— Разве не видишь, что товарищ твой помутился и творит дикое?
— Вижу, — наконец отозвался саркан глухо.
— Зачем же ты просто стоишь и смотришь, как он умертвляет себя?
— Я не просто смотрю. Я жду.
— Разве кто-то заслужил такую смерть?
— Не знаю, — был ответ.
— Что же он сделал?
Взгляд черных глаз тяжело опустился на Сингу.
— Он много выпил перед боем. И другие ураги были пьяны, все, кроме меня и Буревестника. А Санука кричал, подначивал нас, как мальчишек.
— Верно, от вина у меня закипела и умножилась кровь, — пробубнил Санука, отправляя очередной кровавый лоскут себе в рот.
Черноглазый ураг даже не взглянул на него.
— Он гнал нас вперед, как злое стрекало, и не заметил, как лохи по правую руку от нас замедлились и отстали. А потом, когда грянули колесницы, он смешался и растерял себя.
— Да, ты верно говоришь, паучье отродье, — произнес Санука. — Я порядком растерял себя, но не беспокойся теперь — жалкие от себя останки я истреблю сам.
Он потряс в воздухе ножом и вновь принялся за работу. На сей раз ему удалось отрезать большой ломоть, он замычал, заскрипел зубами. Кровь хлестала ручьями, лицо морехода сделалось мелово-белым.
— Буревестник хорошо проявил себя, сохранил братьев, — просипел он, обратив свой взгляд к урагу. — И ты хорош… бихорка…
Он не договорил, но обмяк и завалился набок. Когда стало ясно, что он умер, Синга вслух сотворил короткую молитву. Долговязый ураг бросил на него недобрый взгляд.
Махнув островитянину рукой, Синга двинулся на запад, в сторону Накиша. Солнце изменило свое положение, и он теперь точно знал направление. С ним были припасы, выигранные у желчного Утуку. Перед боем он утолили голод, но осталось еще много хорошей снеди. Но что дальше? Куда ему идти? Синга замедлили шаг. Город разорен дотла, уж это наверное. Да и на что ему Накиш? Быть может, лучше найти путь в Увегу, исполнить задуманное старым скопцом? Скорее всего, он погибнет в пути. А что еще остается? Прибиться к торговцам, вернуться в Эшзи, броситься на шею матери, упасть на колени перед отцом? Но до Эшзи путь еще дольше, чем до Увегу. И что он скажет дома? Примут ли его родные? Неужели суждено ему до смерти скитаться по этой дурной земле? Погруженный в невеселые свои мысли, Синга и не заметил, что высокий саркан уже догнал его и шагает рядом.
#темное фэнтези #псевдоистория #древний восток
Продолжение здесь: https://dzen.ru/media/id/644883c6c0cf9c3cd1576b95/skarna-tom-tretii-pesn-iujnogo-vetra-glava-vosmaia-6545de4f59a57368a4582c83