- Сразу уйти или чай попить дашь? – спросил, застыв в дверях.
- Ты на отца не только внешне похож, - ответила на то Римма, отправляясь на балкон, смотря, как паркуется машина сестры, и чувствуя, как она рада их приезду.
Начало истории здесь
Предыдущая глава
Сегодня немного потеплело, но зима ещё будет злиться, февраль впереди. Небо серое и хмурое. Римма смотрела с высоты птичьего полёта, как суетится Даша. Она обежала машину, вспомнила, что оставила там что-то, и бросилась назад к пассажирской двери, пока Толя доставал сложенную коляску, расправляя её внутренности.
Из открытого окна высовывалась радостное лицо племянницы. Лиза. Какая светлая и хорошая девочка. Смотря на неё, Римме становилось стыдно за свои мысли, которые порой нападали. Улыбчивая, добрая, отзывчивая, неунывающая – вот какой была Лиза. Боец, одним словом, а кто она? Римма? Плохая мать, воспитавшая таких детей, что становилось стыдно, неудобная жена, с которой муж изводился, занятая дочь, не имеющая времени на собственную одинокую мать.
Лиза подняла глаза, и Римма помахала ей с балкона, искренне улыбаясь. Теперь притворяться не надо, улыбка сама на губы просится, а на сердце становится как-то светлее.
Она видела, как вышел сын, протянул руку дядьке и кивнул сестре. Лизу переместили в чёрное кресло, и отец покатил её к подъезду, мимо раскидистого абрикоса, буйно выпускающего весной листья без плодов. Она видела, как Лёша помогает дяде, и вышла с балкона. В спальне сына прикинула, сколько ей понадобиться времени, чтобы привести всё в порядок. Жилье холостяка. Он не любил, когда мать входит сюда, но позволял поддерживать чистоту, когда у неё было время. Кристина не торопилась входит в статус женщины, отвечающей за уборку, изредка бывали дни, когда она ухаживала за квартирой, но это было скорее исключением, чем правилом, к брату же она не заглядывала никогда, считая зазорным убирать за ним.
Простынь сбилась, свисая частью на пол, около дивана стояла грязная самодельная пепельница, вызывая у Риммы омерзение. Сколько раз она просила сына не курить в квартире, она не терпела дыма, к тому же съемное жилье, которое предстояло беречь, а не впитывать в обои никотиновый запах. Нагнувшись, подняла отрезанную жестяную бутылку из-под пива, в которой сын насобирал, как показалось с первого взгляда, несколько десятков окурков, и выбросила в урну. Включив воду, чтобы помыть моментально пропитавшуюся запахом руку, услышала, как открываются двери, впуская родные голоса и холод подъезда.
- С приездом, - показалась из кухни, целуя сестру, прошедшую первой в квартиру. – Как добрались?
- Нормально, - кивнула, уступая место остальным.
Отец подхватил Лизу на руки, перенося через порог, как молодую невесту.
Римма поняла, что в доме сестры всё сделано под Лизу, чтобы она могла спокойно передвигаться, тут же она не могла предоставить девочке свободу с узким длинным коридором, по всей стене которого шёл массивный шкаф, дальше разместился комод с зеркалом, где всегда прихорашивалась Карина, собираясь выйти на улицу. Лёша часто придирчиво рассматривал причёску и короткую бороду, и только для Риммы зеркало не несло почти никакой нагрузки. Она редко смотрелась в него, не желая видеть увеличивающееся число морщин, чёрные круги под глазами, и блёклые серые радужки, выцветшие от времени и переживаний.
- Сюда, - спохватилась Римма, открывая дверь в свою комнату. Скромно обставленная, она выглядела просто, но уютно. Анатолий бережно опустил дочку на персиковое пушистое покрывало и отправился за коляской.
- Так рада тебя видеть, - Римма помогла племяннице снять обувь и куртку, и обняла племянницу. – Вон какая красивая растёшь.
- Ты её, наверное, вниз снеси, – говорила Даша о коляске, приглаживая волосы и чувствуя какую-то неловкость. Привыкли гостей принимать, а теперь вот – сами гости.
- На балкон, - скомандовала хозяйка, - он как раз из моей комнаты.
За три года они навестили Римму впервые, нужды как-то не было, а женщина сама нет-нет да приедет.
Племянник встретил надменно, она уж и подзабыла, как выглядит парень, потому что кататься к бедным родственникам в деревню не хотел, а мать не настаивала. Ну и что, прикажете, делать тому, кто нос воротит от родни? Пусть лучше сидит с кислой миной вдали.
Алексей прошёл в свою комнату и закрылся, пока Даша счищала с колёс налипший снег.
- Проголодались? – приняла Римма на себя бразды гостеприимства. – Я как раз щи сварила, пирог испекла, - отправилась на кухню доставать угощения. Расставила на столе, пока сестра осматривала кухню, а муж отправил коляску на балкон и перенёс Лизу сюда же, к остальным.
- Ешьте, - напутствовала Римма, отправляясь к сыну, оставляя гостей одних. Не чужие, только витает в воздухе какая-то неловкость.
- Собираешься? – осторожно проникла в комнату, смотря, как бросил на неё недовольный взгляд. – Может, с нами на кухне посидишь?
Хотелось как-то по-доброму, по-человечески, только неясно, отчего злится на неё, словно она и впрямь выгоняет из дома.
- За столом мне место выделишь?
- Ну зачем ты так, Лёш? - мягкий голос матери должен был успокаивать.
Он открыл шкаф и достал вещи, грубо впихнув их в пакет, окинув комнату, предупредил.
- Чтоб мои вещи не трогали, - и вышел в коридор.
Даже спиной Даша почувствовала, что виновата, и кусок в горло не полез.
- Лёш, ты на нас за что-то сердишься? – решила поинтересоваться, пока он завязывал кроссовки.
- Нормально, - ответил нехотя.
- Если что не так…
- Оставайтесь, - вышел из квартиры, прекращая ненужный разговор.
Даша переглянулась с мужем, чувствуя себя до жути неловко.
- Компот забыла, - попыталась разрядить обстановку Римма, входя обратно. – А чего не едите?
Каждый понимал, как неловко ей за поведение сына, как пытается она скрасить неудобный момент, как сгорает со стыда за другого.
- А я новую песню написала, - подала голос Лиза, улыбаясь.
- Споёшь? – Римма налила в стаканы абрикосовый компот и положила руку племяннице на плечо. – После обеда, конечно.
И Лиза согласно кивнула.
- А Кристина? – уточнила Даша.
- На занятиях.
Вдвоём с сестрой они расчистили и проветрили комнату, застелили новое белье и придумали кровать на полу для Толика. Завтра в обед у них встреча в одном из кафе, а дальше видно будет.
Разместившись на кровати, Лиза набрала воздуха в лёгкие, и мелодичный приятный голос разлился в квартире.
Снилось мне, что я летаю,
Крылья ввысь меня несли.
Землю смело покидаю,
Словно сушу корабли.
Снилось мне, что миг настанет,
Чудо вдруг произойдет
Потому так часто манит
Яркий радужный полет.
Жизнь прекрасна и бесценна.
Получилось, я смогла
И расправятся мгновенно
За спиною два крыла.
Римма привыкла к тому, как поёт племянница, и ей нравился её голос. Но сейчас, слушая такие проникновенные строки, она поняла, что ком, засевший в горло несколько дней назад, перебирается всё выше и выше, подкрадывается к глазам, отчего те стало щипать.
- Нравится? – посмотрела на неё Лиза, и Римма быстро кивнула несколько раз, пытаясь совладать с эмоциями. Немного запрокинув голову и подняв к потолку глаза, она старалась не дать волю солёным дорожкам, понимая, что песня тронула её не только потому, что в ней была Лиза. Она поставила себя на её место, осознавая, что жизнь катится уже с горы, что молодость прошла, а она так и не была счастливой.
И моментов, которые хотелось вспоминать, было не так много. Рождение детей, встреча с мужем, которую он впоследствии настолько омрачил своими нападками, что она не казалась радостным событием. Они хотели на море, но так и не поехали, мечтали о доме, но так и ютились четверть века с его родителями. Становилось страшно иметь за плечами столько прожитых лет, среди которых было два счастливых проблеска.
Хруст замка возвестил о приходе Кристины. Поздоровавшись, она отправилась на кухню, не торопясь присоединяться к остальным, пока из комнаты брата доносились голоса.
- Иди к нам, - пригласила Римма, видя проходящую в комнату дочь.
- Мне там читать надо, - соврала она, не зная, о чём общаться с приехавшими.
- Учёба, - неестественно улыбнулась мать, отводя глаза, и Даша закивала понимающе, хотя прекрасно осознавала, что полчаса на гостей выкроить можно. – Психолог, - зачем-то напомнила Римма.
Гордилась. Что дочка, в отличие от неё, профессионалом станет. Человеком, который нынче в почёте, потому что работы, хоть отбавляй. Модным это стало или обыденном, только хороший психолог никогда без работы не останется. Ничего, что поступить не смогла, Римма выкрутилась. Перезаняла деньги на оплату за полгода, а дальше клиентов набрала побольше, чтобы долг вернуть. Ну а кто, если не она своим детям дорогу в жизнь даст? Отцу явно с той стороны ничего не нужно, впрочем, как и детям от него.
Лёшка так и не закончил учёбу, не потянул, потому и выгнали, интереса не было, ссылался на то, что у него в семье проблемы, а мать уговаривала, только кто Римму слушать будет. Выходит, всю жизнь не слушали, а теперь станут?
- А хотите, гулять пойдём? – сама себе удивляясь, предложила Римма.
И ничего, что мороз, ничего, что сумрак спустился на город, укладываясь на озябших деревьях прозрачным палантином. Она так была счастлива сейчас в кругу “чужой” семьи, чувствуя себя среди них какой-то важной и ценной, той, кем не чувствовала уже давно. Снежинки мельтешили в жёлтом свете включившихся фонарей, а Римма, подставив лицо замёрзшей воде, смешивала растопившуюся теплом тела влагу со своими слезами, понимая, что именно сейчас накопившееся рвётся наружу.
- Всё хорошо? - обняла Даша, прижимаясь к сестре, и Римма поняла как ей не хватало простого человеческого объятия.
- Я просто снова хочу жить, - тихо прошептала она, осознавая, что счастье кроется в обычных мелочах, из которых и состоят наши жизни.
Продолжение здесь