— Зачем вы меня позвали? — первой нарушаю молчание, хотя во рту пересохло, и говорить непросто.
— Предлагаете мне вернуть девственность и выйти замуж за неизвестного Юсуфа? Отчим отвечает, но через силу.
— Если бы я хотел этого, то передал бы через твою мать. У нас мужчины не обсуждают с женщинами такие вещи.
— Тогда что?
— Мне сегодня поступило предложение… — Али сглатывает и протягивает руку к стеклянной бутылке с водой.
— Один человек просил твоей руки. Он готов выплатить долг Ахмедову, если я соглашусь.
— Опять двадцать пять, — качаю головой, — кому-то здесь вообще интересно мое мнение? Но в любом случае этот товар непригоден, и его будет сложно продать…
— Ему это не нужно, Мадина, — перебивает меня отчим, и я невольно краснею.
— Вы обсуждаете мою... ммм... пригодность для мужского общения за чашкой чая? — пытаюсь скрыть свое смущение.
— Он предупредил, что брак будет фиктивным, — отвечает Али, — и у него есть свои причины для этого.
— И я, конечно же, должна ему поверить! — фыркаю я.
— Он очень уважаемый человек, — говорит отчим, — и у меня нет причин не доверять ему.
— Ладно, — встаю из-за стола, — приятно было поговорить, но я даже фиктивно замуж выходить не собираюсь.
— Он прислал тебе цветы, — говорит Али, и я оборачиваюсь. — Я сказал отнести их в твою комнату... Я киваю и выхожу из кабинета. Неожиданно такой общительный претендент на мою руку. Взгляд замирает на особенно огромной бочке с букетом, на котором я бы могла легко поместиться, загнувшись клубком. Прекрасные белые розы в бутоне с зелеными прожилками. Великолепно. Просто великолепно! Замечаю выступающий из бутонов прямоугольник картона. Визитка. Тяну за конец и вижу смелую надпись: " Кадир Абдалла ". И кто это такой?
Мы с мамой не обсуждаем предложение незнакомого Абдаллы, хотя вижу, как ей хочется. Но я уже дала Али однозначный ответ, и повторяться не имеет смысла. Он пытается снова разговаривать со мной. Точнее, уговаривать.
- Подумай, Мадина, как советует дочери. Кадир из древнего княжеского рода, он очень богат...
- Скажите еще, что он живет в замке, - прерываю я ехидно, но отчеканенный мужчина неожиданно серьезно кивает.
- Да, это так, Абдалла живет в замке. Его мать из рода Тугановых, а отец твой соотечественник. Он был известным коллекционером, у Абдаллы одна из лучших коллекций драгоценных камней.
Как жаль, но это не мое. Я абсолютно равнодушна к драгоценным камням.
- А Кадир что? Мажор-аристократ, тратящий деньги отца? - не могу удержаться, чтобы снова не насмехаться.
- Кадир Абдаллы коллекционирует рукописи, - отвечает отчеканенный тоном почтительности. - Он очень многогранный человек.
Я с огромным уважением отношусь к людям, полностью отданным своему увлечению, даже если это коллекционирование бумажек от конфет, как в моем детстве. Но это сомнительный повод для замужества. Тем более в замок. Кстати!
- Кстати, - поворачиваюсь к отчеканенному. - Сколько лет этому вашему Абдаллы?
- Тридцать пять.
- Сколько? - широко раскрываю глаза. - Он точно хочет жениться, а не усыновить?
- Какой у тебя язык, Мадина! - ворчит Али, закатывая глаза. - Нельзя быть настолько неуважительной. Тебе не помешало бы научиться его хоть немного придерживать.
Вот здесь обидно, потому что я только что сдержалась и не сказала, что Кадиру Абдаллы больше всего подходила бы моя мама. Ей недавно исполнилось тридцать восемь.
- Вы говорили, что отец Абдаллы был коллекционером. С ним что-то случилось?
- Да, он умер пятнадцать лет назад. Кадиру было двадцать, когда он потерял отца. Как и мне сейчас. И это единственное, что нас хоть как-то объединяет. Я искренне сочувствую незнакомому Абдаллы, но все же, насколько бы мало ни было этого чувства, это недостаточно, чтобы согласиться на брак. И Али отчетливо видит это в моих глазах. Я покидаю кабинет сводного отца, собирая свои вещи. Послезавтра у меня самолет и новая жизнь. Она может быть сложной и никакая, но она будет моя. Пока я не говорю об уезде своим братьям, но они, кажется, чувствуют это - они висят на мне, словно гроздья. Даже наш маленький Дамир, он у нас настоящий мамин "хвостик". Между мальчиками разница в два года: Бату семь лет, Галибу пять, Дамиру три. Старший Бату уже ходит в школу. Он изучает три языка, занимается плаванием, и его очень хвалят учителя. Когда я думаю о том, что вскоре он будет лишен всего этого, мое сердце сжимается как пружина. Я стараюсь отгонять мысли о предательстве, так неправильно ставить себя в жертву во имя мужского честолюбия. Но когда мои братья отталкивают друг друга, чтобы обнять свою "Мадиночку", у меня в горле перехватывает дыхание.
Они услышали, как меня так называет мама, и с тех пор они тоже так обращаются ко мне. Сегодня даже, наперекор всему, покупатели пришли осматривать дом. Мама не выходит из спальни, Али (отчим) ходит мрачный как грозовая туча. А я чувствую себя унылой. Одержимой. Может быть, я должна попросить маму познакомить меня с Ахмедовым? Или с Абдаллы? Я могу попросить у них деньги взаймы, и объясню им всю ситуацию. Ведь не может быть такого, что у меня нет выхода. Но Али категорически отказывается. У меня странные женихи, кажется, что это я их добиваюсь. Они как две неприступные крепости, а не женихи. Я иду в спальню к маме и слышу звуки рыданий, смешанные с водой, идущими из ванной комнаты.
Я постучалась и, не дожидаясь ответа, поспешила туда. Мама стояла в ней, склонившись над раковиной, одна рука упирается в стену.
- Мама, все нормально? Она быстро обтерла свое лицо, повернулась ко мне, и я увидела в ее глазах грусть и сожаление.
- Ты беременна? Я прижалась к своим скулам и прислонилась к стене спиной.
- Мадиночка... Я не хотела рассказывать тебе, - мама смотрела виновато, и в ее глазах я увидела обреченность, - но папа так хочет девочку. Но это ничего не изменит, ты ничего не обязана делать...
- Это меняет все, мама, - сказала я, отталкиваясь от стены, - абсолютно все. Я пошла, не чувствуя своих ног, в свою комнату и обнаружила там великолепный букет орхидей. Вчера были гортензии. Ну хоть наш коллекционер оказался эстетом. Я заметила маленький конверт вместо визитки. Интересно, что в нем... Я растерянно села на пол, когда его открыла... У меня на руке красуется цепочка с кулоном в виде сердечка, сделанная из белого золота и украшенная бриллиантом. Это подарок от моего отца, которого я передала этой маленькой выдре по имени Гульшат, чтобы она освободила меня. Медленно перебираю пальцами кулон, наблюдая, как играют солнечные лучи на блестящих драгоценных камнях. Затем я надеваю цепочку на шею и поднимаюсь с пола. Я не норовлю вбежать в кабинет отчима, а вежливо постучусь — ведь он там занят с потенциальными покупателями.
-Али, говорю я, входя в кабинет, "отмените показы. Дом не продается." На меня смотрят несколько пар недовольных глаз мужчин, включая самого отчима. Но меня это не трогает. Пусть привыкают. Как говорится, что есть, то есть.
-Мадина?..Али сжимает губы, но я вижу, как его дыхание перехватывает. Я утвердительно киваю.
-Да, я согласна. Мы решили не оттягивать свадьбу. Я попросила передать свои пожелания, так как мой возлюбленный — этот старик — так и не сумел однажды встретиться со мной. Ну и ладно, особо-то я и не хотела. Зато он прислал своих юристов, которые привезли мне брачный договор для подписания. Их лица были бесценны, когда я, не глядя, закрыла папку и спрятала ее под мышку. Взамен я им выдала длинный список требований к моему жениху, написанный аккуратным почерком на двух листах формата А4.
-Я возьму договор с собой, почитаю перед сном,заявила я удивленным юристам, "а вы передайте мистеру Абдаллы мой список. Пусть и у него будет что почитать ночью." Али молчал, только моргал. А юристы моргали. И зря, ведь я тоже имела самые высокие оценки по основам права. Я действительно прочитала документ от корки до корки. Скажу я вам, некоторые пункты меня удивили. Например, в случае рождения ребенка мне полагалось множество льгот и привилегий. Но я не собиралась рожать детей Абдаллы. С другой стороны, нигде не сказано, что это должна быть я, возможно, он сам планировал родить ребенка. В остальном договор выглядел обычным. Мне выделялась ежемесячная сумма на содержание, никакого золотого дождя на меня не проливалось, и состояние не переписывалось на меня, так что я не нашла там ничего подозрительного.
При этом детали о возможном разводе по моему желанию были подробно описаны. Мне не подарили замок, но и не было вопроса о неустойке. В общем, как говорят юристы, все в пределах действующего законодательства. Местного, но все равно. Зато на следующий день настала моя очередь изумленно прищуриться, когда юристы привезли мне мой список с уже знакомой подписью Абдаллы. И вам надо было видеть этот список! В начале были пожелания относительно свадьбы — минимальное количество гостей, никаких романтических арок, за которыми следит заплаканный отец. Никаких конкурсов и караоке тоже. А далее я, конечно, стала нести полную чушь. Например, чтобы господин Абдаллы
не ходил по дому в пижаме или в спортивных штанах. Чтобы он не включал телевизор громко и не заставлял меня смотреть новости вместе с ним. Ну и смотреть, что там еще смотрят в тридцать пять лет...
продолжение следует...