— Мама, — говорю я, — ты волнуешься зря. Я на самом деле думаю, что это отличная идея.
Мама, испуганно смотрит на меня, и говорит:
-Малина, ты что говоришь? Ты серьезно собираешься встречаться с Ахмедовым?
— Да, мама, я серьезно. Но не переживай, я не буду делать никаких глупостей. Я просто хочу встретиться с ним и объясниться.
— Мадина, он не захочет с тобой говорить. Ты же знаешь, что он был готов жить с тобой. Но почему ты решила все испортить?
— Почему? Мама, мы взрослые люди, сколько ему лет?
— Тридцать.
— Вот и отлично. Скажи Али, чтобы он не переживал. Я первая в нашей группе по деловой этике. Я смогу объяснить Ахмедову, что я не подозревала, что у меня уже есть жених, и поэтому отдала свое сердце и не только другому мужчине. Это не проблема, правда?
— Но у нас не принято, чтобы мужчина обсуждал такие вещи с женщиной. И если Али расскажет Ахмедову правду, нас оскорбят. Сагайи уважаемая семья,Али уважают. Если ты просто откажешься от него, это одно, но такое... Это считается оскорбительным, дочь. Никто не захочет иметь с нами дело. И мальчики тоже, — мама плачет, — это может повлиять на них.
— Мам, я не могу поверить своим ушам. Это же абсурд. Ты что, придумываешь все это?
— Нет, Мадина, это не абсурд, — мама отвечает мне серьезно, — если Али расскажет правду, тебя назовут распутницей.
— Невероятно! Это значит, что нормально лезть в чужую личную жизнь, но сами при этом незаметно посещать массажный салон Асмы?
Я бью впустую, но моя реплика попадает в цель. Мама изумленно вздрагивает и разводит руками.
— Откуда ты знаешь о Асме, Мадина? Она не достойна уважения!
— Может быть, она не достойна. Но я уверена, что у нее нет проблем с клиентами. Какое это моральное право осуждать ее открыто, в то время как сами пользуемся услугами ее массажисток на полную мощность? — я фыркаю. — И не смотри на меня так. Если бы не было спроса, Асма не возила бы своих массажисток на дорогих машинах к заказчикам. Спрос порождает предложение, а не наоборот.
— Откуда ты все это знаешь, Мадина? — мама переспрашивает, ошеломленная. Мой боевой порыв немного утихает...
— Ну так, — буркнула я, — слыхала, что девчонки на тренажерке говорят о ней. Ну да, я немного приукрашиваю. Ну или может сильно. Мама хотела возразить, но вдруг дверь открылась, и на пороге появился Али.
— Мадина , мне с тобой нужно поговорить. Пойдем в мой кабинет, — сказал он, не обращая внимания на маму. Прохожу мимо нее и мимо отчима. Мне тоже нужно поговорить.
Вошла в кабинет отчима первой, он вошел после меня.
— Присядь, Мадина. Не легкий будет наш разговор, — сказал Али, занимая свое место за столом. Я чувствовала себя подобно приему у высокопоставленного чиновника.
Присела в кресло, подтянула его к столу и положила руки на колени.
— Если бы ты с самого начала рассказала мне всю правду, этого разговора, возможно, бы не было, — попыталась сказать спокойно, хотя внутри бушевали эмоции.
— Юсуф был против, — отчим тоже показывал выдержку.
— С какого это добра для меня неизвестный мужчина оплачивал мое образование и решал, что я должна знать, а что нет? — спросила я прямо в лоб.
— Он запросил твою руку, и я дал свое согласие, — спокойно ответил Али. — Но ты хотела нам что-то доказать и совершила непозволительную ошибку, Мадина.
В этот момент меня переполняют эмоции.
— Давай объяснимся ясно и ясно, — стараюсь сдержать голос, чтобы в нем не прозвучали злобные нотки. Я видела, как это выглядит со стороны на примере своих скандальных "родственниц". И я знала, как на это реагирует Али.
— Вы заключили сделку на мою девственность. Вы продали не меня, а ее. А потом ваш сын приложил руку. Это не была ошибка, это была вынужденная мера. Я просто хотела, чтобы меня оставили в покое, — добавила я, чтобы сделать свои слова понятными.
Видимо, Али начинает нервничать. Его поджатые губы говорят об этом.
— Что касается Жамала... Я виноват перед тобой, дочка, — неожиданно говорит отчим. — Я не послушал маму. Она меня предупреждала. Я прошу прощения за него, за себя.
Я думаю: "Лучше бы меня обвинили в каком-нибудь уголовном деле", но я не говорю вслух. Я уже поняла, что бесполезно обращаться в полицию.
— Не мог подумать, что Жамал пойдет на такое в отношении тебя, своей названной сестры, — продолжает разговор Али, — но он сумел потерять рассудок. Он умолял меня отдать тебя за него замуж, вопреки обещанию, данному Юсуфу.
Поднимаю глаза вверх и глубоко вдыхаю. Очень глубоко. Он не умолял меня. Он умолял отца. Один незнакомец просил чужого мужчину отдать меня замуж. Который уже обещал меня другому. Будь спокойной, Марта, глубже дыши...
— Вы серьезно думаете, что можете распоряжаться мной, как товаром? — спрашиваю, когда немного успокаиваюсь. — Я очень благодарна за образование, которое вы дали мне, но, поверьте, я никогда не думала, что вы обязаны делать это. Почему вы называете меня дочкой? Я для вас чужая, и я это прекрасно понимаю. Я планировала устроиться на работу и отдать все, что вы потратили на меня.
Судя по выражению его лица, я смутила его или, по крайней мере, напрягла.
— Вы серьезно думаете, что можете распоряжаться мной, как товаром? — спрашиваю я, когда немного успокаиваюсь. — Я очень благодарна, что вы дали мне образование, но поверьте, я никогда не думала, что вы обязаны это делать. Зачем вы называете меня дочкой? Я для вас чужая, и я хорошо это понимаю. Я планировала найти работу и вернуть все, что вы потратили на меня.
— Ты хочешь меня оскорбить? — на меня нацеливается жесткий взгляд, из-за которого становится неуютно.
— Твоя мать — моя жена и мать моих детей. Ты сестра моих сыновей. Как ты можешь считать меня чужим? Он встает и начинает ходить по кабинету от стены к стене.
— Я понимаю, что для тебя это необычно, но для нас договорные браки норма. Я поступил с тобой так же, как бы поступил с собственной дочерью, если бы она у меня была. Ахмедова — лучшая партия, которая только могла быть. Необычно? Нет, это полная дичь. Но это бессмысленно объяснять.
— Я правильно понимаю, что все? — с вопросительным взглядом обращаюсь к Али.
— Я не сказал правды Юсуфу, — он выдерживает мой взгляд, и меня охватывает апатия.
— Я забронировала билет на самолет, — устало говорю я. Все равно мы говорим на разных языках, и самое ужасное, что отчим уверен в своей правоте. Он искренне считает, что делал все для моего блага, и мне нельзя его переубедить. И незачем.
— Мама говорила, что у вас проблемы в бизнесе. Я обещаю вернуть деньги за учебу, но насчет остального…
— Нет, не проблемы, Мадина, — перебивает меня Али, опираясь локтями на стол и сцепляя пальцы перед собой, — это полный крах. Я банкрот. Чтобы вернуть Ахмедову выкуп, который он дал за тебя, я должен продать все. Я уже выставил на продажу дом, компания будет переходить к Юсуфу. Мы смотрим друг на друга и молчим. Меня это волнует, потому что у меня есть братья, и они еще совсем маленькие.
продолжение следует...