Вечером, когда Надежда Петровна, стараясь не думать о плохом и иногда улетая в своих мечтаниях в прекрасные дали, готовила себе праздничное угощение, к реальности её вернул телефонный вызов.
— Иду, иду, — бормотала потихоньку женщина, направляясь из кухни к мобильнику, по привычке оставленному в комнате на столе.
Звонил Андрей. Внук очень вежливо поздоровался с бабушкой, поздравил её с днём рождения, спросил, как дела, в заключение, пожелав всего хорошего, отключился. Разговаривая с молодым человеком, женщина чувствовала, что и его поздравление, и расспросы его о делах какие-то неискренние. Стоя у стола и глядя на уже замолчавший телефон, она пыталась подобрать нужное слово, чтобы оценить всё сказанное внуком. Это продолжалось довольно долго. Наконец, вспомнив, что ещё совсем чуть-чуть, и очень вкусное блюдо на сковороде может подгореть, Надежда Петровна «окрестила» поздравления и вопросы внука дежурными и направилась на кухню.
— Верка ведь тоже так поздравила, — вспомнила женщина, — ещё утром успела. Постаралась. Тоже ничего особого не сказала. Поинтересовалась моими делами. Хотя… интерес её этот… Да наплевать ей на мои дела. За год всего раз приезжала. А ещё родная дочь!
Вера жила в этом же городе. Работала она в какой-то клинике поблизости от дома, в детском отделении, она была педиатром. Андрей жил с матерью. Учился он на последнем курсе медико-биологического факультета медуниверситета. Поступил на бюджетное место. По какой-то причине на этот факультет, как и на фармацевтический на такие места принимали гораздо больше желающих, чем на лечебный и педиатрический. Да и балов туда требовалось меньше. Вспомнив о внуке, женщина вдруг ещё раз, причём как-то по-особенному осознала, что Андрей теперь взрослый человек, что дочери давно за сорок, а ей самой…
— Мне ведь теперь 65 исполнилось, — думала именинница, присаживаясь к своему праздничному столу, — а давно ли было…
После того, как женщина осталась одна, её жизнь основательно осложнилась. Правда, вначале пенсии и зарплаты хватало на всё необходимое. Мало того, некоторые суммы удавалось даже откладывать. Однако из-за того, что пенсионные выплаты в начале года не увеличивались, а прибавка в августе была, по оценке Надежды Петровны, смешной, чувствовала она себя незаслуженно обделённой.
В следующем году, по совету давней знакомой Валентины Георгиевны, тоже медсестры, женщина поздней осенью уволилась и в январе, после индексации своей пенсии, написала заявление о приёме на работу. С медсёстрами в больнице были затруднения, поэтому проблем у неё не было. В следующем году медсестра повторила такую операцию. А потом, главврач отказал ей в восстановлении. Сослался на то, что в нынешнем году в больницу на должности процедурных медсестёр были приняты две выпускницы колледжа, так что вакансий теперь нет. Единственное, что он может предложить — это поработать санитаркой. Такой вариант показался Надежде Петровне чем-то вроде оскорбительного ушата холодной воды на голову.
— Так вы ведь уже много раз Валентине Георгиевне не отказывали, — напомнила она главному о своей хорошей знакомой, работающей в этой же больнице, — её и в нынешнем году опять на работу взяли.
— Понимаете, здесь немного другая ситуация, — без тени смущения ответил главврач, — Валентина Георгиевна операционная медсестра. У неё очень большой опыт. Она уже давно способна некоторые операции делать сама. Её сегодняшней выпускницей колледжа не заменишь. Работать за операционным столом — это не инъекции делать.
Вначале Надежда Петровна хотела обидеться и уйти, но потом вспомнила о расходах на квартиру, ценах на продукты и согласилась работать санитаркой.
Сидя за своим праздничным столом, работающая пенсионерка перебирала в памяти события последних лет. Оценивая их, она постепенно приходила к выводу, что с каждым годом хорошего у неё становилось всё меньше. Получалось какое-то невезение. К примеру, с той же работой. В больнице сказали, что за день до её похода к главврачу, на оставшееся место процедурной сестрой приняли такую же, увольнявшуюся на три месяца пенсионерку Дарью Ивановну.
— А ведь хотела же я в тот день пораньше к главному пойти, — думала женщина, — Дашка эта к нему после обеда ходила. Если бы я раньше успела, попала бы на своё прежнее место. Почему утром не пошла? Словно отвёл кто-то.
Задумчиво глядя в тёмное окно, Надежда Петровна, нехотя проклинала эту Дарью Ивановну, медсестру, работавшую ранее в терапевтическом отделении, а теперь оказавшуюся в хирургии. Кажется, на пенсию она вышла на год раньше неё. С тех пор, как рассказывали, постоянно увольняется, а после индексации пенсии возвращается.
— Нет, не из-за Дашки всё так получилось, — пришла к неожиданному выводу именинница, — всё из-за этих вертихвосток, которые после колледжа пришли. Ничего, главный месяца через три или через полгода за голову схватится. Толку с этих козявок всё равно не будет. Чтоб им пусто было, — в сердцах выругалась Надежда Петровна и, чтобы успокоиться, налила в маленький стеклянный бокал немного водки.
Спиртное и в самом деле успокоило женщину. Стараясь не думать о работе, она попыталась вспомнить мужа. Василий Иванович был человеком, по оценке жены, в общем-то неплохим. Работать начинал на авторемонтном заводе. Когда предприятие закрылось, устроился на станцию техобслуживания. Её хозяин, узнав, что этот уже не молодой механик способен отремонтировать практически любой двигатель, стал платить ему вдвоём больше, чем они договаривались вначале.
— Боится, что переманят меня конкуренты, — рассказывал однажды, усмехаясь, Василий Иванович, — у него теперь клиентов больше стало, чем по первости, когда я только пришёл на станцию.
Часть заработка муж отдавал дочери, в одиночку воспитывавшую сына. Андрей тогда в школе учился.
— Куда ты ему столько? — удивилась и возмутилась Надежда Петровна, узнав, что Василий Иванович не только помогает дочери и внуку деньгами, но ещё и ежемесячно пополняет банковский счёт, который специально открыл на Андрея, — у него же отец есть! Вон какие алименты Верке приходят! Мне столько за два месяца не заработать. Да ещё и на какие-то покупки деньги переводит.
— Не жадничай, — остановил, как отрезал Василий Иванович, — пацан школу окончит, может, в университет какой-то поступит, деньги потребуются. Не хочу, чтоб внук хуже других был.
— У него отец есть, — не согласилась женщина, — если Андрюшка в университет поступит, Тимофей обязан будет алименты платить, пока ребёнок диплом не получит. Ну есть у этого бывшего зятя, в котором ты души не чаял, ещё дети, так у них и мать есть, и живут они семьёй. И вообще, если уж так любит Андрея, зачем разводиться нужно было?
— Зачем, говоришь, — Василий Иванович так посмотрел на жену, что прошиб её озноб, — ты вспомни, кто постарался, чтоб развести Верку с Тимофеем? И ведь мало тебе было, что дочь без нормального мужика оставила, ещё и так все обстряпала, что плюнул он на всё и ушёл из дома с одним чемоданом. А то, что зятем он для меня был любимым — верно. Настоящий он. Кто-то из знакомых таких, как Тимка, людьми с большой буквы назвал. И чтоб больше на эту тему никаких разговоров не было!
Поставив точку в разговоре Василий Иванович вышел на балкон. Он каждый вечер выходил туда и подолгу стоял, рассматривая соседние дома и что-то ещё. Врачи уже года два назад предупредили, что курить ему нельзя, но отказаться от этой привычки у него не получалось. Не слушал он и Надежду Петровну, успокаивал лишь её, уверяя, что за день выкуривает не более пяти сигарет.
Вероятно, курение и стало одной из главных причин ранней смерти Василия Ивановича. Случилось всё неожиданно. Это событие буквально ошарашило Надежду Петровну. Она позвонила Вере, обеим сёстрам, своим и мужниным. Все были в растерянности. А потом, буквально через полчаса после того, как все собрались и обдумывали, что и как делать, в квартиру позвонили.
— Здравствуйте, — спокойно приветствовал Тимофей, — я созвонился с похоронным бюро, сейчас сюда должен приехать их представитель. Поминки заказал в кафе, которое на Енисейской улице. Это недалеко отсюда. Можно минут за пятнадцать пешком дойти.
— А рассчитываться? — с недоверием глядя на бывшего зятя, спросила Надежда Петровна, — у Василия карточка банковская есть. Я код знаю…
— Ничего не надо, — не глядя на женщину, прервал её Тимофей, — за кафе деньги перечислены, осталось с похоронным бюро рассчитаться.
На кладбище и в кафе бывший зять не приехал. Он просто постоял у гроба во время отпевания, которое, как выяснилось, тоже было им заказано. Когда отпевание закончилось, Тимофей чуть слышно прошептал: «Прощай, Василий Иванович» и вышел из зала.
— Ненормальный какой-то этот Тимофей, — вспомнив те события и пытаясь успокоить себя, пробормотала женщина, — ведь ни слова больше мне не сказал. Даже не попрекнул тем, что тогда добилась, чтобы он с одним чемоданом ушёл.
Своего первого зятя Надежда Петровна буквально возненавидела едва ли ни с первых дней после знакомства. Тимофей оказался не таким, как все. Больше всего тёщу бесили его знания. Единственным, в чем он не разбирался, как казалось ей, была медицина. А ещё женщина была очень недовольна его поведением. На советы зять не реагировал. Вернее, он не вступал в спор, соглашался, но всегда поступал по-своему. Самым скверным при этом было то, что его вариант оказывался всякий раз самым лучшим.
В противовес Надежде Петровне Василий Иванович и в самом деле души не чаял в зяте. Они вместе и имевшуюся в семье машину ремонтировали. Тимофей тогда уговаривал тестя продать видавшую виды «девятку» и купить иномарку, но тот отказался. После этого зять просто помогал. А ещё установил он на двигатель какое-то дополнительное оборудование, за счёт которого, как рассказал Василий Иванович жене, у машины расход бензина снизился, а мощность немного возросла.
Свадьбу провели в тот год, когда дочь была в интернатуре. Тимофей был старше Веры на два года. Окончив вуз и получив специальность инженера по каким-то (каким именно Надежда Петровна так и не смогла запомнить) системам, он быстро нашёл работу. Оказалось, что такие специалисты востребованы, и потому молодому человеку удалось без особых затруднений устроиться на работу в довольно большую компанию. Тем не менее, несмотря на довольно высокую зарплату, беспроцентный кредит, полученный от компании для приобретения жилья и всё прочее, зять для тёщи оставался всё таким же гадким и бессовестным всезнайкой, недостойным Веры.
Когда Андрею исполнилось шесть лет, молодые люди развелись. Такого финала теюёща добивалась в течение нескольких лет. Правда, достичь успеха ей удалось далеко не сразу. Возможно, если бы Тимофей не получил новую, более высоко оплачиваемую должность, у тёщи ничего бы и не получилось. Но новая должность предусматривала поездки в командировки.
— А ты уверена, что он один в свои командировки ездит? — нашёптывала Надежда Петровна дочери, — посмотри, сколько у них там вертихвосток. Некоторые ведь совсем молоденькие. Мало ли случаев, когда мужики бросают своих жён из-за каких-нибудь смазливых двадцатилетних.
Поначалу Вера отмахивалась от таких наступлений, но поскольку «вода камень точит» постепенно начала к ним прислушиваться. Масло в огонь добавил Валера, хирург, работающий в частной клинике. Это был сын Екатерины Васильевны медсестры из больницы Надежды Петровны. С медсестрой у женщины были хорошие, дружеские отношения. Во время одной из командировок Тимофея его тёще удалось так всё обставить, что Вера и Валера встретились. Женщина сразу заметила, что успешному хирургу её дочь понравилась. Сам Валера к тридцати годам семьёй не обзавёлся. Его мать, однажды в разговоре сообщила, что ещё в студенческие годы у молодого человека был настоящий роман с однокурсницей.
— Убедили мы его, что рано ему жениться, — с сожалением сказала Екатерина Васильевна, — до сих пор простить себя за это не могу. Ведь с тех пор Валера на девушек вообще смотреть отказывается.
После развода и раздела имущества Надежда Петровна проявила всю свою настойчивость, напоминая Тимофею, что свою долю имеет не только Вера, но и их маленький сын. Наступление бывшей тёщи, вероятно, так добило молодого человека, что в какой-то момент он не выдержал. Сбросив свои вещи в две большие сумки, оставив ключи от квартиры и подъезда на столе, уверенным шагом, молча, направился к выходу.
Это молчание буквально взбесило женщину. Она вдруг почувствовала себя виноватой и перед дочерью, и перед маленьким внуком, и даже перед бывшим зятем, уходящим из этой совсем недавно очень дружной семьи навсегда.
— Ты, Тимофей, на меня зла не держи, — пытаясь оправдаться перед всеми, обратилась женщина к уже подошедшему к входной двери бывшему зятю, — Вера мне дочь, я о будущем её думаю. Так что простить ты меня должен.
— А я и не держу, — обернувшись и посмотрев в глаза бывшей тёщи, спокойно ответил Тимофей, — вас я прощаю. Искренне это делаю. Всего хорошего желаю, и… бог вам судья.
Закрылась входная дверь, от чего вздрогнули бледная Вера и покрасневшая Надежда Петровна. Внук всё это время находился в другой комнате, играя какой-то компьютерной приставкой, подаренной ему перед разводом Тимофеем.
— Ишь какой, — наконец пришла в себя женщина, — прощает он меня, зла не держит, бог вам судья говорит. Тоже мне… нашёлся праведник. Сразу тебе говорила, — повернулась она к дочери, — не пара он тебе…
— Замолчи, — вдруг с ненавистью в голосе громко прошептала Вера, — сплетни какие-то собрала и мне голову забила. А я и поверила. Вчера с Лидой встретилась. Я её давно знаю. В компании работает вместе с Тимой. Мы с ними семьями часто отдыхать раньше ездили. Расспрашивать начала. Она глаза вытаращила, сказала, что всё это бабьи сплетни, полное враньё и все прочее. А я поверила тебе. Уходи, оставь меня в покое.
Надежда Петровна хотела что-то ответить, но увидев глаза дочери полные ненависти, молча встала и ушла.
Через год Вера согласилась выйти замуж за хирурга Валеру. А ещё через год они развелись. Больше дочь с мужчинами не встречалась. К матери она приезжала редко. Приехав, разговаривала только с отцом. Когда его не стало Вера появлялась у Надежды Петровны ещё реже. Звонила раза четыре — пять за год. Когда Тимофей приехал из-за смерти Василия Ивановича, Вера ни проронила ни слова. На своего бывшего старалась не смотреть. Во время отпевания стояла бледная рядом с ним, а когда Тимофей прошептал: «Прощай, Василий Иванович», из её глаз буквально хлынули слезы.
Те слова бывшего зятя «вас я прощаю. Искренне это делаю. Всего хорошего желаю, и… бог вам судья.» Надежда Петровна, как ни пыталась, забыть не могла. Уже в первый вечер, приехав домой от дочери, она вдруг сделала вывод, что такой ответ Тимофея для неё — самое худшее. Лучше бы он накричал на неё, обозвал как-нибудь. А теперь…
Неприятности в жизни женщины начались через два года после того разговора. К этому времени она вместе с сёстрами вступила в наследство. Они продали двухкомнатную квартиру, принадлежавшую их умершей матери.
— Перечисли половину на счёт внуку, — потребовал Василий Иванович.
Мужчина смог добиться своего. На третий день Надежда Петровна выполнила его требование, а на четвёртый перечислила оставшиеся деньги какой-то телефонной мошеннице, представившейся работницей банка.
Шло время, а невезение продолжалось. Лишь по счастливой случайности деньги, вырученные от продажи «Девятки» и от продажи гаража, оставшихся от мужа, удалось спасти от мошенников. Однако и здесь случилась неудача. Как сообщили на работе, гараж женщина продала вдвое дешевле его минимальной стоимости. Последним невезением оказалось отсутствие вакансии процедурной медсестры, из-за чего Надежде Петровне пришлось перейти в санитарки.
— Может, правда, отведение какое-то, — думала женщина, разглядывая тёмное из-за позднего времени окно, — говорят, карма как-то работает. Лучше бы меня этот Тимка тогда обматерил последними словами. Это из-за него, наверно, всё наперекосяк идёт.
Автор: Николай Дунец