Валя схватила его за рукав и потянула прочь от старухи. Тимка озадаченно оглянулся на девушку и тут же уступил давлению, наскоро попрощался с женщиной, так страшно проигравшей в битве с возрастом. За углом он резко развернул Валю за локоть и зашептал:
— Почему она такая старая? Почему?! Врёт, наверное…
— Не врёт, — устало откликнулась Валя. На лбу её проступила испарина, а фарфоровая кожа лишилась всех красок разом, оставив лишь кипенно-белый цвет.
— Ты вспомнила, да? Что ты вспомнила?
— Не хочу… не хочу об этом говорить.
Она взялась за его куртку обеими руками и потянулась ближе. Тимка не ожидал такого поворота, но наклонился и встретил её мягкие, податливые губы. Поцелуй вышел солёным и горьковатым, хотя девушка не плакала. Когда их губы разомкнулись, Тимку охватило оглушительное чувство потери и он отчаянно крепко обнял свою спутницу в попытке удержать.
— Спасибо, — девушка улыбнулась с закрытыми глазами, а Тимка всё-таки разглядел засохшие дорожки слёз.
— Но ты останешься? — вырвалось у него.
— Нет, — Валя грустно вздохнула, — и обещай, что не станешь меня искать. И думать обо мне тоже не будешь.
— Я не смогу, — шепнул он.
— Сможешь, — эхом ответила Валя и провела ладонью по его лицу, ловко выпуталась из объятий и отступила на шаг.
Тимка растерянно и очень часто моргал, а руки его бессильно повисли плетьми. Взгляд постепенно сфокусировался и он почесал затылок, нервно кашлянул и огляделся, не видя стоящую напротив девушку. По складкам на лбу и тревожно бегающим зрачкам читалось, что парень потерял ориентацию в пространстве и мучительно соображает, как и почему оказался здесь. Наконец он достал телефон, открыл карту и с облегчением понял, что забрёл во двор недалеко от больницы. И зашагал обратно, пытаясь стряхнуть слабость.
(начало рассказа "Ловушка для самых умных", назад)
Валя ещё разок огляделась, напоследок впитывая тёплый солнечный свет и запахи сопревшей листвы, и через миг очутилась у подножия башни. Она не стала рассматривать соседние улицы — какой в этом смысл? Башня там, где должна быть. Всегда.
Она поднялась на лифте и пошла в комнату бесед с наставником. Тени детей вокруг больше её не трогали. Картонные фигуры в кукольном театре. Наставник уже сидел в кресле и встретил девушку с выражением отеческой заботы.
— Тебе грустно? — он опередил её вопрос. — Поделись со мной.
— Я хочу забыть.
История с чёртовой удачей и домовыми: "Алиса и её Тень"
— Вряд ли. Ты с самого начала видела слишком многое и цеплялась за старое, — укорил наставник, — столько сил потратила… сопротивлялась до последнего. Редко встретишь такое упрямство.
— Почему вы — мужчина? Вы же ведьма. Баба-Яга.
Наставник чуть-чуть повеселел от кинутого обвинения.
— Сколько пафоса! Но это как раз элементарно. Потому что ты была очень сильно привязана к отцу и инстинктивно больше доверяешь мужчинам. Мама тебя подвела, не поверила… А вот отец поверил сразу. Потому и спился.
— Зачем вы собрали нас? Чтобы мучить? Почему не отпустите?
— Если мне нужны души детей, чтобы питаться горем их родителей, могу я хотя бы проявить беспокойство об их душевном равновесии? Вы мне как дети, веришь ты или нет. Каждый из вас мне дорог.
— Почему мы тогда не… дети? Почему мы настолько старше своих… тел?
— Души растут, развиваются. В башне — даже быстрее, чем там, снаружи. Всё приходит в равновесие. Рано или поздно души покидают башню и выходят в город. Я учу вас возвращаться домой, но… Души истончаются. Забывают человеческое. Забывают, как это — желать быть живым. Это как анестезия, ведь если избавиться от тяги к человеческому воплощению, здесь довольно уютно. Я стараюсь воссоздать вам нормальную, полноценную жизнь. Ту, что могла бы быть. Разве вы можете пожаловаться на отсутствие заботы и внимания? Я беспокоюсь о каждом из вас. Помню каждого, даже когда вы сами забываете.
— Именно поэтому вы стираете воспоминания? Из-за заботы?
— Да. Стирается всё, что причиняет боль. Но в тебя слишком сильна тяга к жизни. Ты каким-то образом воспроизводишь яростное желание быть человеком. Это удивительно. Ты всегда была особенной.
— Что будет дальше?
— Рано или поздно ты станешь мной, — наставник великодушно пожал плечами, — слабые души превращаются в бесов. Сильные — в ведьм. Ты — сильная.
— Но я не хочу!
— Никто поначалу не хочет… Наверное. Но ты не перетерпишь свой голод. Ты же поцеловала мальчика?
— Да, — испуганно призналась Валя.
— Теперь ты не сможешь забыть. Желание будут расти и расти. Усиливаться. Рано или поздно ты к нему вернёшься. Потом ещё и ещё. Когда душа его будет полностью обглодана, ты покинешь эту башню. И создашь свою. Всё всегда повторяется.
— Но я не хочу его обгладывать!
— Посмотрим, — усмехнулся наставник.