Говорят, что каждому человеку в жизни хоть раз выпадает шанс разбогатеть. Главное, не пропустить это шанс и принять правильное решение, когда стоишь перед выбором. Именно это и случилось с Павлом Астаховым в тот момент, когда он уже отчаялся, поняв, что эту жизнь не тянет, не может прокормить жену и дочь. Он попросту неудачник. А на дворе девяностые…
Какие надежды он подавал в молодости! Кандидат в мастера спорта по боксу. Всю юность ему посвятил, батя в десять лет записал в секцию. Силища в руках, а от его левого хука все парни приходили в трепет, не говоря уж о девчонках. За этот хук и за его силу Машка и полюбила его, и сама призналась в любви. А Павел не оттолкнул девчонку, женился слету.
А потом… армия, горячая точка, два серьезных ранения, возвращение домой. Радость, слезы, лечение. Потом дочка Верочка родилась.
- Не долечился ты, Паша,- горестно сказала ему жена, когда у дочурки с раннего детства развилась астма. – Вот и результат.
Нужно было хорошее лечение, лекарства, дыхательная гимнастика со специалистом, питание опять же, витамины. А он только недавно оклемался от своих ранений и был в перманентном состоянии поиска работы. Спортивную секцию давно закрыли. В этом помещении теперь «комок» обосновался. Там все схвачено, со стороны не берут.
Но зато в соседнем магазине взяли ночным сторожем в ночь через трое. Зарплату только платили такую, что, ее не хватало, чтобы отоварить все талоны. Стыдоба одна. А Верочке лучше не становилось. Жена бегала по всяким конторам, фирмам, офисам, которые росли как грибы. Она бухгалтер, искала место посолиднее.
И нашла! Взяли ее в одну по продаже и ремонту магнитофонов, телевизоров и другой техники. Тогда и было решено, что она работает, а он дома с Верой. На тот момент его как раз и из охранников попросили, наняли профессионалов. Мария работала на износ, приходила поздно. Отчеты, налоговая, «черная касса», какие-то балансы сводили ее с ума.
- Но кто-то же должен зарабатывать в семье! – возмущенно говорила она и была права.
В этот вечер Павлу повезло. Он пошел в магазин за продуктами, а там очередь аж на улицу выстроилась. Из отрывочных сведений тетушек из очереди он узнал, что дают «курей». Встал и он. Бульончик наваристый дочке как раз не помешает.
Через час он уже стал обладателем худого синюшного цыпленка, но и тому был рад. Ольга сварит супчик, картошка, морковка, лук и макарошки в запаснике имелись. И еще повезло ухватить пачку «Примы». Курил он мало, но иногда так в душу! Вот и сейчас, присел на лавочку неподалеку от своего двора и с наслаждением затянулся.
Уже смеркалось, фонари тускнели через один, да и те «то потухнут, то погаснут». Прохожих было мало. Кто в очередях околачивается, кто уже дома ужин готовит на радостях, что удалось что-то ухватить. И вдруг невдалеке послышался какой-то шум. Павел оглянулся, за кустами в десяти метрах от него затевалась драка.
Он выбросил окурок, взял авоську с курицей и направился в сторону разборок. Трое наседали на одного, но далеко не хилого прохожего. В свете тусклого фонаря он узнал этого бритоголового: Костя Паршин! Служили вместе, сколько всего повидали, сколько пережили бок о бок. Недолго думая, он бросил авоську на лавочку и вперед!
Умом Павел понимал, что это, скорее всего, бандитские разборки. Невдалеке стояли две «нехилые тачки». Но думать было некогда, сработал инстинкт, и он кинулся на подмогу.
Нет! Не забыл он еще ни приемов ловких, ни ударов точных, таких, которые выбивают неподготовленного противника из игры напрочь. Костя тоже не сплоховал, и вдвоем они уложили этих троих. Вернее двоих конкретно обезвредили, а третий побежал к машине, ругаясь так, что любой дворник обзавидовался бы.
Остальные двое делали попытки подняться, но хватались за нокаутированные места и снова валились наземь со стоном. Костя схватил Павла за руку и потащил за собой в машину, новенькую темно-синюю девятку.
- Астахов, ты что ли?! – воскликнул он, усевшись за руль. – Вот это удача! Я ведь недавно в этот город вернулся, мне сказали, что ты чуть ли не инвалид. А ты-то ого-го! Спасибо, братан. Втроем бы они меня того, уложили бы на обе лопатки, - тараторил Паршин, несясь на огромной скорости все дальше и дальше от дома Павла.
«Черт! Курицу забыл!» - вдруг вспомнил он и расстроился. А Константин остановился у маленького уютного кафе и пригласил пропустить по стаканчику. Павел не отказался. И любопытство брало верх, и движуха эта вся всколыхнула в нем давно забытый азарт.
В кафе Костю все знали, поздоровались, быстро накрыли на стол. Тут тебе и ветчина, и лосось копченый, и салатики разные, и вино марочное. И начался разговор по душам.
- Чем живешь, служивый, рассказывай, - балагурил Паршин. – Видок, гляжу, у тебя не очень. Сдулся?
- Ну как сказать? Знаешь ведь про мои ранения. В спорте крах, работы не найти, образования нет, а всем подавай грамотных, толковых. Не успел я в этой жизни, Костян. Лечился два года, потом дочка родилась. Вот и весь послужной список. А ты, я гляжу, преуспел? – спросил он, глядя на дорогой костюм, рубашку, массивную печатку на пальце товарища, не говоря уж про сигару.
- А я боец. Каким был, таким и остался. Работа у меня такая, охранять частные бизнесы, не давать их в обиду. Сечешь?
- Крышуешь что ли? Я и смотрю, тачка с нуля, весь при параде.
- А ты в очередях, небось, толчешься, за всякой тухлятиной. Угадал? Да я не в обиду, Астахов. Но ты же прошел огненные рубежи, никогда не сдавался! Куда делся твой запал?
Они уже доедали горячее, какое-то мясо в горшочках, которое таяло во рту и пахло так, что Павел и забыл уже, что такие запахи вообще существуют. Допили вино, и Константин сказал:
- Слушай сюда. Мне люди всегда нужны. А ты сегодня себя в деле показал. Есть еще порох в пороховницах. Вот тебе моя визитка, позвони. Возьму тебя без разговоров. Понял.
Затем он вынул из внутреннего кармана пачку денег, отсчитал несколько солидных купюр и протянул ему:
- Бери, неудачник. Долг платежом красен. Считай, что отработал сегодня. А теперь по домам.
И они разошлись. Конечно, Павел отказался было от денег, но они так ловко оказались у него в кармане, что он сдался.
Доехал на автобусе до своей остановки, специально прошел мимо того места, где была драка, поискал пакет с курицей. Но, понятное дело, не нашел. И этих двоих там уже не было.
Дома его встретила встревоженная Маша. Увидев мужа с пустыми руками и учуяв запах алкоголя, разревелась.
- Это дно, понимаешь! Четыре часа тебя дома не было, приходишь пьяный, без продуктов. Скотина! Ребенку есть нужно!
За дверью в детской комнате закашлялась Верочка, и жена устремилась туда. Павел сел на диван и задумался: что же ему делать? Неужели выход только один – ступить на эти шаткие мостки, чтобы спасти наконец семью от нищеты, от унижения. Он вспомнил синюшного цыпленка, затем ужин с Паршиным в кафе, сравнил. И ему стало так противно, так обидно!
Пришла Маша, села рядом и завела было свою пластинку о том, что с ним это не жизнь. Ребенка надо спасать, лечить, кормить. Он, как отец, обязан… Тогда Павел вытащил из кармана деньги и бросил ей на колени.
Жена замолчала и уставилась на зеленые бумажки, не веря своим глазам.
- Откуда это? – спросила она, дрогнувшим голосом.
- Заработал, - и Павел показал ей свои ссадины на кулаках, затем рассказал все по порядку и спросил совета. – Что делать, Маша? Идти в бандиты или повременить пока, поискать работу честным путем? Тут деньги, а там… кошкины слезы.
- Я не знаю, Паша, - сказала жена, сменив тон. – Это такой риск. Ты сам должен решить. Если бы не Верочка, я бы тебе даже думать об этом запретила, но… Кто сейчас свою совесть не продает, чтобы выжить, выбиться в люди. А тут больной ребенок.
- Ты не продаешь. Работаешь, заколачиваешь.
- Ой, Пашка. Много ты знаешь, как мне приходится выкручиваться, чтобы держать фирму на плаву. Обходные пути, черная касса, балансы тютелька в тютельку. За это и платят. А вести бухгалтерию по совести - так давно бы уже развалилась эта шарашкина контора.
Проговорили они почти до утра. Нашлась и заначка: спрятанная для особого случая бутылочка Столичной, из закуски бутерброды с килькой в томате, картошечка, соленая капуста, тещино производство.
- Ты думай, Паша, сам. Я тебя не толкаю на это. Ты мне живой нужен. Но работящий. Не можем мы больше так, понимаешь? Доктор сказал, отправьте ребенка в санаторий. Прикинь! Издевается он что ли. На какие шиши, Паша?! – говорила жена, чуть не плача.
- А я синюю дохлую курицу сегодня потерял. Час выстоял в очереди за ней. Твою ж мать, Машка! А этот Паршин в костюме за штуку баксов, навороченный, на девятке по городу рассекает, денег не считает. А мы ведь с ним одного поля ягоды, вместе прошли «и Крым, и рым, и медные трубы».
Разговор зашел в тупик. Маша почти уснула за столом, и он отвел ее в спальню, прибрался на кухне и улегся спать на диване. Они так ни до чего и не договорились.
Прошло полгода. Наступало жаркое лето. Павел Астахов вышел на улицу и вдохнул свежего воздуха. Обеденный перерыв в его конторе соблюдался свято, целый час на полноценный отдых.
Строительная компания, он разработчик проекта небольшого спортивного комплекса. В его задачи входит подбор спортивных секций, количество необходимых помещений и оборудования, примерный штат работников. Возрастные категории молодого поколения спортсменов.
На базе этого будет разрабатываться и проект строительства. Но это уже не его сфера. Главное продумать все до мелочей. Платят ему по результату. Одобрен проект, получает гонорар. Сколько он уже таких проектов создал: для школ общеобразовательных, и спортивных. Для детских лагерей и пансионатов.
Поднаторел, одним словом. А при их конторе еще и секцию бокса создали для начинающих. Он тренер, прививает мальчишкам-малолеткам основные навыки перед тем, как идти в юниорские спортивные секции.
Маша работу поменяла, теперь бухгалтером в хорошей компании трудится. Верочку в санаторий свозили. И вот стоит он и думает, а может зря не пошел к Паршину? На машину пока так и не заработал.
И вдруг ЧП! На другой стороне улицы резко затормозила темно-синяя девятка, за рулем которой сидел Константин и еще два здоровых бритоголовых парня сзади. Путь им подрезал внушительный джип без номеров.
Костя открыл окно и стал кричать что-то гневное, с угрозами. Но тут открылась стрельба.
Зрелище было не для слабонервных. Народ разбежался в стороны, загудела милицейская сирена, джип исчез с места событий, а Павел бросился через дорогу. Костя еле дышал. Он держал его, пока не приехала скорая. А двум другим было уже не помочь.
***
- Легко я отделался, Астахов, - говорил Костя, когда пошел на поправку, и Павлу разрешили его навестить. – Ты правильный выбор сделал тогда, неудачник. На месте одного из них мог бы оказаться ты. А у тебя дочь, жена. Этот бизнес для одиноких волков, таких как я. Да и я с ним завязываю.
После выписки Паршин пропал. Ходили слухи, что он исчез из города со всеми деньгами своей «фирмы», откупившись от детального расследования происшедшего и оставив друганов ни с чем. Но это уже совсем другая история, в которую Павел Астахов предпочитал даже не вникать.
