Жил одним днем
Рембрандт Харменс ван Рейн не мог похвастаться знатным происхождением, выдающейся внешностью и рациональной рассудительностью. Он верил, что счастье, богатство и любовь будут вечными. И жил одним днем – ради искусства и Саскии ван Эйленбург.
У него была молодость, талант и дерзкая решительность, чтобы рвануть в Амстердам в поисках славы и богатства. У нее – дворянский титул, миловидное пухленькое личико и многочисленная родня, к которой она приехала погостить. Их соединила взаимная симпатия, любовь и семейные узы. Но, чтобы жениться на ней, строптивому художнику пришлось надеть маску благопристойности, украсить себя степенностью и доказать свою состоятельность.
Рембрандт был популярным
и нахальным настолько, что подписывал картины только именем и заламывал высокие цены, но очередь желавших заполучить свой портрет кисти Мастера не уменьшалась. Он умел виртуозно балансировать на грани искусства и повседневности, где реальность превращалась в театр, а полотна – в спектакли. Великий голландец смело «перекраивал» чужие сценарии, запутывал классические сюжеты и оставлял – но не названия картин, а загадки, над которыми бьются больше трех веков.
Он придумывал свои законы, правила и «формулы» живописи, ставил триллеры («Ослепление Самсона»), комедии («Ночной дозор»), водевили («Блудный сын в таверне») и драмы («Возвращение блудного сына»), превращая в актеров всех, кого писал. И сам нередко блистал на «подмостках», создав почти четыре десятка автопортретов.
Но Саския была его Примадонной
Рембрандт начал рисовать ее сразу после помолвки, с трепетной нежностью влюбленного мужчины любуясь локонами рыжеватых волос и смущенной улыбкой. В своих зарисовках он примерял ей «лица» для новых ролей, наряжал в причудливые ткани и экзотические меха, награждал пышными шляпами и чудесными цветами. И она превращалась в блудницу и аристократку, в престарелую невесту и вечно юную римскую богиню Флору. И даже в «Данае» под толстыми слоями краски в рентгеновских лучах проступают знакомые черты Музы.
Когда ее не стало, Рембрандт создал ее последний портрет, окутав любимую бархатом и шелком, украсив ее жемчугами и кружевами. Она смотрит с него – прекрасная и отчужденная, ушедшая навсегда любовь Мастера.
