Нера несколько раз оглядывалась через плечо, так и не решаясь что-то сказать Раэ, когда они летели над городом. Охотник, забыв всякое стеснение, обхватил ее широкую талию, чтобы было удобно держаться на пышном хвосте метлы позади ведьмы. Так же он забыл и о страхе высоты, и лишь некоторый холод клонившегося к вечеру дня заставлял его отвлекаться от тяжелых мыслей. Сколько всего произошло! То, что заставило его покинуть школу, оказалось наименьшей неприятностью – оказывается, это еще ничего не значит, если ты видишь навьи травы. Есть в мире колдунов кое-что и похуже. И теперь Раэ ждал только одного – поскорее добраться до своей лавки, растянуться и уснуть, выспать весь этот навалившийся кошмар… А стоило закрыть глаза, как перед ним стояла яма и изрыгнутая из ямы непринятая жертва.
Раэ даже не хотел прощаться с Нерой, когда она бережно опустила метлу во дворе башни травников, но та окликнула его неуверенным голосом, едва тот молча подступил к дверям.
-Если хочешь меня опять благодарить, то не надо, - сказал Раэ, - разойдемся и забудем об этом. Вот лучшее проявление благодарности.
Нера поспешно опередила его и преградила путь к дверям. Испытующе заглянула ему в глаза.
-Фере, я… просто… у тебя такая беда, а ты о себе не думал и мне помог, так и я тебе помогу… ты не думай, что я сильно изменилась. Я очень хочу тебя отблагодарить и знаю как.
-Как же?
-Нам надо бежать именно сейчас, когда Мурчин позабыла тебя и крутит с принцем. Даже если ты сейчас исчезнешь, она тебя не скоро хватится. Может, вообще ближайшие дни про тебя не вспомнит…
-Давай об этом не сейчас. Я очень устал.
Ах да, ему предстояло обдумать, что делать дальше, раз он теперь не предмет обожания Мурчин. Может, Нера и права? Сейчас он, считай, свободен. Хоть котомку на плечо и топай на все четыре стороны. И сейчас как никогда назрела необходимость бежать… Но оставались альвы в сердце Кнеи. Оставались альвы в клетке у Мурчин. И теперь, когда он узнал, какие силы пытались взять Кнею ведьмы штурмом, он понимал, что и ведьмобойцам будет невозможно в нее попасть. Надо было выспаться и ночью топать к Варде. Только он мог теперь подсказать, что делать.
-Ты не должен тянуть. Рансу быстро охладеет к Мурчин, у него каждую неделю новая пассия. А ведь тогда она заскучает и хватится тебя!
-Давай поговорим об этом позже. Я еле на ногах держусь…
-Да чего тянуть-то? Нам нужно бежать как можно скорее!
Раэ попытался дернуть за ручку двери, но ведьма не отошла в сторону, а жадно вгляделась в его лицо:
-А вдруг ты…не хочешь бежать на самом деле? Вдруг ты и в самом деле любишь ее? А вдруг ты и в самом деле живешь ради нее и никуда от нее не денешься… Она так говорит. А она не глупа…
-Ты не понимаешь? Я хочу пить – ты из меня кровь прилично выдула! Я хочу спать, меня шатает…
-Но ведь… - Нера не слушала Раэ, - Ты, наверное, ревнуешь, да? Вы же, семикняжцы, требуете от своих возлюбленных верности. И если кто-то уйдет с ней при всех… Вы же, семикняжцы, из-за такого, говорят, даже с ума сойти можете. И даже с собой покончить…Вон, Согди Барт, говорят, когда его первая ведьма… так он и ее чуть не убил, и сам себе вены вскрыл, когда она…
-Тфу! – вырвалось у Раэ. Вот уж такой подробности о Согди, которую тот о себе не желал рассказывать, слушать вот как-то не хотелось, - успокойся. Я из-за нее резаться не буду. Достаточно того, что из-за тебя.
Он коснулся шеи, где у него под воротом оказался новый порез, третий за это лето. Нера, после того, как отпила кровь и минуту просидела, облокотившись о стену, первым делом заговорила рану. Порез саднил, но больше кровить не собирался.
-Но ведь она же… она не раз говорила, что ты готов отдать за нее жизнь…что ты ее так…
-Это она так думает. А мне, признаться, все равно. Для меня ведьма – не женщина.
-Ведьма… не женщина? – как эхо повторила Нера. Кажется, даже ее как-то задело. Должно быть, она все больше и больше ощущала себя ведьмой.
За считанные минуты после того, как служанка глотнула крови, она как-то неуловимо переменилась. Попробуй объясни в чем получилась разница. Ее не опишешь так запросто кому-то постороннему. Появилась какая-то колкость во взгляде, жестче обозначились скулы, стали отливать рыжиной выбившиеся из-под чепца пряди волос. Исчезла глубина и намечавшаяся кротость во взгляде.
-Говорят, у вас в Семикняжии все по-другому, - сказала она уже взявшемуся за ручку двери Раэ, - у вас там другие нравы.
-Ну да…
-И у вас там нельзя, если вас не… спарят? Как-то так?
Не смотря на то, что Раэ устал, эти слова Неры заставили его прыснуть.
-В Семикняжии мы вступаем в брак, - сказал Раэ, - у нас там нельзя с кем попало под первым же кустом.
-Я слышала, что если у вас один нарушит этот запрет, то его могут даже убить?
-Да чаще всего просто морду бьют и штраф в храм платят, если не хотят развода.
-Какой ужас! Все-таки это слишком…
-Все, Нера, я устал. Если тебе что-то любопытно про семикняжцев, расспросишь у Согди.
Раэ решительно схватил Неру за пояс и переставил от двери. Затем прошел, радуясь, что привратника за дверью нет, поднялся в свой дортуар, довольный тем, что никого не встречает по пути, и ввалился в него, предвкушая встречу с лавкой…
Ирит сидел на своей, скрестив ноги поверх свежего постельного белья, на коленях у него лежал очередной манускрипт, который волнами свешивался на пыльный пол, а нижним кондаком упирался в сундук Раэ. По дортуару витал запах каких-то свежих цветов, которые источало его новое постельное белье. Выходит, Мийя проявила исполнительность и рассталась не только с чулком.
«Еще и с Иритом теперь объясняйся» , - подумал Раэ. Но тот не проронил ни слова. Не то, чтобы на его лице было написано какое-то недовольство. Если Ирит и злился на Раэ, то его злость давно прошла. Но заносчивость штука не преходящая. Он просто недовольно смотрел на охотника, но взглядом того уже было не пронять. Раэ бухнулся на постель не раздеваясь, в сапогах, и заснул, едва щека коснулась подушки.
Проснулся он уже глубокой ночью, как с ним бывало иногда, как будто кто-то толкал его в бок. Он раскрыл глаза глянул на ровный лунный свет, пробравшийся через окно и легший на пол.
«Если ангел разбудил среди ночи, следует помолиться», - прозвучал в голове Раэ голос Вирраты. В тем более поводов было предостаточно. В эту ночь он никак не мог пробраться к Варде, потому как через час волна невыспанной усталости снова захлестнет Раэ, и он снова уснет мертвым сном. Да оно и правильно. Надо было набраться сил. Что бы там новый день ни готовил.
Раэ принялся за молитву, используя вместо четок костяшки пальцев. Услышал, как шевельнулся на лавке его сосед. Почему-то в нем начала расти нехорошая тревога.
«Просто меня доконали все эти дни», - объяснил сам себе Раэ и снова обратился к молитве. Однако тревога не проходила, а все больше и больше росла. Что-то подсказывало Раэ: надо было вслушаться в ночную тишину. Быть настороже…. И Раэ пришлось отвлечься и вслушаться. Тишина как тишина… ничто ее не нарушает. Или все же должно нарушать?
Снова шевельнулся на лавке Ирит.
Ну да – в ночной тишине всегда присутствует дыхание твоих спящих соседей. Его услышишь, пусть не сразу, если оно легкое, но все равно, если прислушаешься… Нет, глубокого дыхания спящего Ирита не было. Значит, он не спал.
Раэ повернул голову и его сердце чуть не дрогнуло: в лунном свете было видно, что его сосед сидит в той же позе, что и вечером. Все так же неподвижно. И только белки глаз как-то нехорошо поблескивают от отсвета луны… Раэ не выдержал, и прошептал про себя еще одну молитву.
-Хватит! – внезапно не своим голосом рявкнул Ирит так, что Раэ вздрогнул и расслабленность сна окончательно с него слетела. Предостерегающе защемило под грудиной…
-Что с тобой, Ирит? – спросил Раэ, стараясь выдержать твердый тон.
-Ты мне мешаешь! – гавкнул тот, - ты всем тут мешаешь! Сгинь!
И Ирит с невероятной скоростью переменил позу и ринулся на Раэ, как камень из онагра. Тот едва успел слететь с лавки на пол, когда его сосед с грохотом бухнулся ему на постель. Лавка затрещала от той силы, с которой приземлился Ирит. Раэ перекатился по полу, вскочил на корточки и перепрыгнул на сундук.
-Да что с тобой? – спросил он, шаря по полу. Рука напоролась на деревянный кондак свитка. Ирит стоял на его лавке, что-то страшное происходило с его лицом и Раэ был рад, что не может разглядеть в темноте что ж это за пятно под копной светлых волос.
-Ха! – рявкнул Ирит и снова кинулся на Раэ, но тот был наготове и треснул Ирита кондаком в прыжке, сбил его в полете, заставил свалиться на сундук. Терять время было нельзя: Раэ опрометью выскочил за дверь дортуара и помчался по коридору. За его спиной резко треснула отлетевшая дверь и нечеловеческий топот послышался за ним следом…
Продолжение следует. Ведьма и охотник. Неомения. Глава 55.
