По субботам все ждали корабль. В морском порту ощущалось волнение. Нервно вздыхали дамы. Небо брали в свидетели уличной мелодрамы. На седьмом — беспокойный архангел в седьмом поту проверял маяки, изучал языки огня, успокаивал чаек, устраивал вектор ветра, ибо в райском чертоге, оформленном в стиле "ретро", был работником месяца, века, секунды, дня.
И, гружённые разным немыслимым барахлом, деловито ворочались баржи, скользили шлюпки. Пахло солью, инжиром, халвой. Раздувались юбки, норовя обернуться то парусом, то крылом.
Где-то ближе к полудню, плюс-минус, примерно так, появлялся корабль. Толпа выдыхала разом. Дети прыгали в море, вдоль отмели плыли брассом. Развевался над ратушей рваный пиратский флаг, что сумел в сундуке сохранить отставной пират, успокоенный домом, женой и болезнью почек. У владельца таверны менялось лицо и почерк. Колдовала листва. Каждый весел, доволен, рад. Собирались на площади в честь дорогих гостей, не жалели ни пышных речей, ни закатных песен, ни открытых сердец. Свежий воздух вообще полезен, по весне иногда провоцирует ряд страстей. По бульварам гуляли матросы. Но штурман знал, почему капитан оставался следить за судном. Или, может, не знал, но догадывался подспудно. Ведь архангел, минуя безоблачный терминал, наблюдая дельфинов, резвящихся за кормой, опускался на палубу к славному капитану: ты опять в одиночестве? Думал, что не застану. Плохо выглядишь, надо признаться. Когда домой? Там летают драконы, там яблок полно в саду. Капитан улыбался: не видишь масштаба бедствий. Понимаешь, мне старый корабль приснился в детстве. Моментально исчезнет, когда я с него сойду. Правда, кажется, кракены могут свести с ума. В штиль однажды попали — с русалками вроде спелись. Кстати, как тебе нравится палуба? Просто прелесть. Нереальная палуба, драит себя сама. Юнга вырос и начал покуривать втихаря, кок уже обнаглел, и клянусь — я его спроважу. Хотя нет, ибо он декламирует экипажу: "ниоткуда с любовью, надцатого мартобря". Извини, твой патрон предпочел бы других чтецов, за отсутствием оных талантливых кок нормален. Но я счастлив, что твой археолог среди развалин. А субботу я выбрал рандомно, в конце концов.
По субботам все ждали корабль. И этот свет, как и тот, продолжался, надеясь на белый парус. Пришивали портнихи к восточным шелкам стеклярус, находились клубки, уличённые в мотовстве. А на палубу падали звёзды, десятки звёзд. И Большая Медведица к Малой тянула лапу. Капитан корабля никогда не сойдёт по трапу.
Капитан корабля ни за что не покинет пост.
