Марийка радуется тому, как трепетно Клим относится к ней. И вроде бы счастье уже на пороге, но незваная гостья рушит всё. Она называет себя женой Клима. Марийка сдерживает напор и у неё хватает сил выгнать незнакомку.
(В прошлой 76 серии)
"По дороге с ветром" 77
Абеля заняла жена Гершона. А он сам вернулся к рыдающей Марийке.
— Ох, Маша, — как-то по-женски заохал он, — и чего ты такая? В этого влюбилась, в того влюбилась…
— А ты? — Марийка перестала плакать, посмотрела Гершону в глаза.
— А я любил только Варю. А сейчас мне просто хорошо. Лида — хорошая женщина. Я не думаю, что между нами есть какая-то любовь. Есть уважение. Мы вместе, чтобы не было одиночества.
Понимаешь, когда становишься взрослее, оно ощущается очень остро. Вот я, например, просто сходил с ума. А с Лидочкой мы гуляем подолгу, вместе делаем домашние дела.
Но в моём сердце навсегда только Варя. И Лида знает об этом. Ведь в её сердце тоже другой человек. Иногда я рассказываю ей о Варе, а она мне о Роме.
Приятно говорить о любимых людях. А потом, после этих разговоров, Лида подходит, обнимает меня и говорит:
— А ты, Гоша, самый добрый на свете человек.
Она всегда говорит одно и то же.
Я, может быть, и люблю Лиду. Но другой любовью. Вот как-то так.
А ты за каждого пытаешься зацепиться. Это плохо, Маша! Я понимаю, тебе все эти годы было нелегко. Ты пыталась выжить и как-то обезопасить себя. Но ты уже не маленькая девочка и должна понимать, что для Клима ваша связь может ничего не значить. Не ищи в нём подушку для плача.
У тебя для этого есть я и Агния. Да, она в последнее время очень нервная. Лидочка говорит, что Коля намучился с ней. А ведь неспроста это.
Агнюша просто так не становится бешеной. Ей кто-то помешал. А она молчит. Боится рассказать мне. Я уже думаю, что тут виноват и Коля. Смотрю на них, и сердце останавливается.
А тут ещё ты со своим Климом. Это ж надо было ему именно в тот день встретить тебя у магазина, именно тебя обмануть, а потом и влюбить в себя. Просто ты как непогода — сначала тебя усмиряют, а потом ты возвращаешься.
Марийка внимательно слушала брата. Она понимала, о чём он говорит. И всё придуманное ею в отношениях со Львом и Климом вдруг развеялось. Даже легче дышать стало. Она улыбнулась.
— Ну вот, у нас теперь хорошая погода, — весело высказался Гершон.
Марийка прижалась к нему.
— Гершон, как хорошо, что ты есть у меня. Спасибо, что принял меня и стал моей семьёй.
— Ох, Маша, а ведь мне и раньше хотелось, чтобы было так. Только вот я был глуп. Очень большую роль в моей жизни сыграла мать. Ведь я верил ей. Она была такой заботливой и одновременно жестокой. Но её забота обо мне была выше жестокости. Знаешь, когда я стал ненавидеть её? Когда увидел, как она насыпает в мою тарелку какой-то порошок.
Я не знаю, зачем она так делала. Но после этого я перестал есть дома и мне стало лучше.
Но у меня осталось какое-то недоверие. Когда Лида подаёт еду, у меня закрадываются сомнения. Хотя я верю ей. Но ты только не говори ей об этом. Сначала я жду, когда она начнёт есть сама.
Ещё долго Гершон и Марийка сидели в обнимку.
Потом мужчина встал и заохал:
— Все кости отсидел.
Он говорил это не с укором, а со смешливым подтекстом.
— Старый я уже, — проворчал Гершон, специально согнулся и вышел из комнаты.
Марийка смеялась.
Лида приготовила кровать, положила на неё уснувшего Абеля, позвала Марийку пить чай.
— Гошечка, — тебе сахарку сегодня сколько?
— Лидусь, давай один кусочек.
— Гошечка, а хлебушек подсушить?
— Нет, Лидусь, садись уже сама.
И опять Марийке было спокойно в кругу близких ей людей.
Григорий на следующий день не прибыл. Гершон нервничал.
На встречу с двоюродным братом пришла и Агния. Она была без Николая.
Лидия спросила о том, где её сын. Агния ответила невежливо:
— А мне откуда знать?
Марийка видела, как Лиде не понравился голос невестки. Но свекровь всё равно улыбнулась.
Агния была невыносима. Сначала она поругалась с Гершоном, когда тот случайно облил её водой. Устроила такую истерику, что Марийка еле успокоила её. Потом Лидия поставила на стол жареную рыбу. Агния зажала нос и убежала в другую комнату.
Гершон пошёл за ней, Марийка тоже.
Агния лежала на кровати и смотрела в потолок.
— Беременна? — со знанием дела спросил Гершон.
Сестра кивнула.
— Понятно. А где Коля?
— Пьёт.
— Вот, а Лидусе сказала, что не знаешь, где он.
— А он просил не говорить.
Дальше наступила тишина.
Марийка даже дышать боялась. Она смотрела то на побелевшую Агнию, то на Гершона и думала о том, что не бывает абсолютного непрекращающегося счастья.
— А чего пьёт? — поинтересовался Гершон.
— Из-за меня, — Агния отвечала отрешённо.
— Натворила чего?
— Да… Коля застал меня с Савелием. И теперь думает, что это его ребёнок. Но бросать меня не хочет, обещает воспитать как родного. Сказал только, что будет много пить, а потом вернётся домой.
— И ты не виновата? — Гершон склонился над сестрой.
Та спрятала глаза, потом прошептала:
— Я уже два месяца с ним встречаюсь. Так получилось, Гершон! Нечего меня винить в этом. Мне хватило его мамашки, и теперь мамашки Колиной хватает. Она, например, знает обо всём. Странно, что тебе не рассказала.
— И правильно сделала, что не рассказала мне Лидуся. Я бы тебя просто убил. А она мудрая женщина. Она промолчала, зная, что я всё равно доберусь до истины.
— Твоя Лидуся сказала, что если я не хочу воспитывать ребёнка, то она заберёт его у меня, и воспитывать его будете вы.
— Прекрасно, — Гершон захлопал в ладоши, — другого я не ожидал от неё. Ну теперь вставай и иди за стол. То, что ты натворила уже не выковырнуть. Кольку жалко. Лидусю жалко, мне себя самого жалко. А тебя — нет. Но я всё равно буду жалеть, потому как ты мне сестра. И даже если ты станешь преступницей, сестрой всё равно останешься.
Гершон помог Агнии подняться с кровати, сильно прижал её к себе.
— Маш, — прошептал он. — Иди к нам. Обнимемся что ли все вместе. Когда ещё так придётся?
И опять эти объятия наполняли Марийку силой рода.
Вернулись за стол, Лидия даже заскучала в одиночестве.
Гершон поцеловал её в лоб, поблагодарил за вкусный ужин.
Ели молча.
***
Григорий приехал через три дня. Он ворвался бурей, всех всполошил. Бросился на Гершона, чуть не сбил его с ног.
— Старик, ты прямо-таки древним стал! — хлопал он по плечам Гершона. — А где Агнюша?
— Сообщим, придёт твоя Агнюша. Просто вовремя нужно приезжать. У меня для тебя есть ещё одно потрясение, — загадочно сказал Гершон и крикнул: — Маш, иди к нам.
Марийка появилась перед глазами Гриши. Тот усмехнулся и сказал:
— Ох, куда бы меня не несло, везде ты. Ну иди уже ко мне, обнимемся что ли.
Марийка подошла.
Да, у неё были обиды на Григория, но сейчас он тоже ощущался родной душой, хотя в них не текла общая кровь.
Когда наобнимались вдоволь, Григорий попросил Гершона оставить его наедине с Марийкой.
Марийка понимала, что сейчас будет речь о тех, кто был связан с ней и Гришей, но так не хотелось возвращения в те годы.
Гершон вышел.
Гриша начал без всяких вступлений. Коротко и по делу рассказал обо всех.
— Инкерман во Франции. Он женился на Сьюзен. А Регина живет с матерью Сьюзен и детьми. Им хорошо. Им всем было настолько хорошо, что они даже не сразу поняли, что произошло, когда на Лёшку было совершено покушение. Он выжил. Этот чёрт живуч.
Сначала мы думали, что это из России его вычислили. А оказалось, давний воздыхатель Сьюзен решил устранить соперника. Но его самого устранили раньше, чем он успел признаться во всём. В его доме нашли записки с угрозами, неотправленные письма для Сьюзен. Он был болен и получил пулю во время задержания.
А Лазаревские канули в воду. Оба в розыске. Сказать честно, я был ошарашен тем, что они передавали рабочие сведения шпионам. Кто вообще мог на них подумать?
Мне кажется, что это неправда. Мы давно не встречались. Я был за границей по особому заданию. Искал в Швейцарии таких же, как Инкерман. И нашёл, представляешь?
Шестерых припёр к стенке. Теперь их осудят, а меня наградят вскоре. Ну если не убьют ненароком.
Алёшка и отца забрал во Францию. Только тот не доехал, а отдал богу душу в пути. Но он был так горд тем, что сын взял его с собой. Так что, Маша, живём дальше.
Марийка вспомнила Инкермана-старшего и всплакнула.
Продолжение тут
Все главы "По дороге с ветром" тут
Дорогие читатели, прошу уважать мой труд и не предсказывать моё будущее и настоящее. Я вполне адекватный человек, меня в Дзене читают мои родственники и близкие друзья. Я никогда не пишу чрезмерно откровенно, стараюсь всегда деликатно раскрыть какую-то тему в книгах или стихах.
Не понимаю, отчего же так некоторых накрыло?
Недовольные, не нравится читать — можно просто не читать. И указывать о том, что мне писать — не нужно. Я сама разберусь и с рифмами, и с прозой. Создайте своё, а не тыкайте мне.
Я писала и буду писать о том, что мне нравится. Читаю комментарии и диву даюсь.
И ведь не боятся некоторые угрозы писать, вы думаете, что скрывшись за придурошным ником вы в безопасности? Не забывайте об уголовной ответственности.