Ещё одна бессонная ночь, когда тысячи невинных мирных жителей вырезаются и уничтожаются самыми ужасающими и демонстративными способами как в Израиле, так и в секторе Газа. Очередной раунд войны, которая длится с 1882 года, когда первые еврейские поселенцы прибыли из-за границы на оккупированную землю. Это было в то время, когда Палестина присоединилась к существующему поселению евреев на Святой Земле.
Мы все знакомы с банальными и утомительными аргументами с обеих сторон. С одной стороны – это историческое право евреев на землю своих предков. С другой стороны, арабы или палестинцы, которые продолжают присутствовать на одной и той же территории. Мы видим религиозные указы о создании еврейского государства среди мусульманского мира, выступающего против космического порядка бога и его воли.
Евреи – это последние из колонизаторов. Израиль – это единственный оставшийся колониальный аванпост в мире, который перешёл к другим формам правления и другим организационным принципам.
Мы все знаем об обидах, о том, кто, что и с кем неоднократно творил во время десятков кровавых стычек. Убивали друг друга иногда с ликованием и радостью, иногда непреднамеренно, а иногда потому, что не было другого выбора. Но что у нас есть за пределами исторических, религиозных, политических, научных, теоретических соображений, аргументов и дебатов бодающихся «яйцеголовых»? Какова психология этого трудноразрешимого, самого продолжительного конфликта в современной истории? Почему он вообще кажется далёким от разрешения? Я говорю о конфликте между израильтянами и палестинцами, а не о конфликте между израильтянами и арабами, который близок к разрешению.
Многие арабские государства подписали мирные соглашения и установили дипломатические отношения с Израилем. Я не говорю о конфликте между иудаизмом и исламом, который никогда не был по-настоящему реальным. Я говорю о конфликте между израильтянами и палестинцами. Оба эти народа претендуют на один и тот же участок земли размером с Нью-Джерси в Соединенных Штатах. И оба этих народа требуют сто процентов этой земли.
Обе стороны непримиримы, негибки, бескомпромиссны, набожны в своей преданности и приверженности максимизации результатов за счет друг друга. Обе стороны рассматривают данную ситуацию, как игру с нулевой суммой. Из-за этой искажённой точки зрения, они не могут достичь хоть какого-то соглашения или заключения договора о сосуществовании, и, возможно, о взаимном процветании. Вместо этого они убивают с двух сторон детей, женщин, стариков, друг друга и, конечно же, армию друг друга.
Что из себя представляет армия? Это двадцатилетние молодые люди в расцвете своей жизни. Эти молодые, военные люди умирают с обеих сторон. А умирают они из-за психологии этого конфликта. И это тема сегодняшнего видео.
Кроме того, что я являюсь профессором психологии и автором многих книг, я также являюсь израильтянином и аналитиком по международным делам. Я пытаюсь сбалансировать эти два понятия. То, что я израильтянин – это делает меня предвзятым в некоторой степени. Хотя я очень критичен по отношению к Израилю, особенно в последние 20 или 30 лет. Это годы нахождения Израиля под преступным и безумным режимом авторитарного диктатора (или квазидиктатора) Биньямина Нетаньяху.
Но я пытаюсь сбалансировать тот факт, что я являюсь израильтянином и евреем, с моей верностью истине, через моё виденье, как аналитика. И я надеюсь, что мне удастся не перейти черту в этом деликатном деле во время записи данного видео.
Что происходит в умах ХАМАСа, Исламского джихада, ФАТХА, палестинских беженцев, находящихся в лагерях Ливана, Иордании и Палестины?
Что происходит в головах евреев всего мира, израильтян призывного возраста? Что заставляет их вести себя таким образом, который, в конечном итоге, является саморазрушительным, потому что это ни к чему не приведёт? Это не приведёт к благоприятному исходу. Это не самоэффективно. Это губительно для обеих сторон. Любое решение, которое принимает каждая из сторон, приближает их к краю пропасти. И очень часто за пределы этой пропасти.
Что же стоит за этим, по сути, суицидальным поведением? Показательным является то, что у обеих сторон есть свои собственные суицидальные мифы, суицидальные мысли, которые часто сочетаются с религиозной праведностью. Израиль – это история Масады.
Это группа израильских крайне правых экстремистов (если говорить терминологией, принятой на сегодняшний день), которая боролась со знаменитым римским шестым легионом в Масаде.
Аванпост в пустыне. Им удавалось сдерживать священную римскую армию в течение очень долгого времени. Потом у них не осталось выбора. И, будучи в осаде, все они покончили жизнь самоубийством. Это тот самый акт самоубийства, который является одним из основополагающих мифов в Израиле. Аналогично в исламе. Религиозная праведность связана с шахадой и джихадом.
Шахада, по сути, означает «свидетельство». Это означает вести свою жизнь хорошо в глазах бога. Но ещё, это означает совершать самоубийство для достижения дальнейших военных или политических целей. Это интерпретация Хадиса.
Джихад – это стремление проживать свою жизнь хорошо, тем самым вызвать божью милость и одобрение. Но Джихад – это также священная, праведная религиозная война, в которой, конечно, человек умирает как шахид. Итак, смерть и самоубийство лежит в основе этноса и мифов, которые мотивируют всех этих людей: евреев, палестинцев, мусульман, палестинцев-мусульман. Это плохая отправная точка.
С обеих сторон есть реакция на травму, реакция на борьбу. Обе стороны, как евреи, так и палестинцы, находятся в посттравматическом состоянии. Израиль является продуктом Холокоста –величайшего и ужаснейшего геноцида, когда-либо совершавшегося.
Немцы убили более шести миллионов евреев в ходе индустриального, бессердечного, безликого процесса. Холокост – это серьёзная травма. Весь еврейский народ, независимо от его происхождения, независимо от его местонахождения, по сей день тяжело травмирован. У палестинцев есть своя накба.
Это катастрофа 1948 года, когда они были изгнаны из своих домов наступающей еврейской армией, с одной стороны. А с другой стороны их собственными высокомерными лидерами, которые поощряли население покинуть свои дома, потому что они говорили, что евреи скоро будут побеждены и брошены обратно в море, откуда они и пришли. Это две мотивирующие травмы, определяющие идентичность с обеих сторон.
Поэтому, палестино-израильский конфликт – это форма конкурентной жертвенности. Это два движения жертв. Есть столкновение между двумя правовыми и эгоцентричными движениями жертв. Эта конкурентная жертвенность, конечно же, породила нарциссизм и психопатию с обеих сторон. Эти движения – с одной стороны сионизм, а с другой стороны арабское национальное движение, были захвачены нарциссами и психопатами, которые в настоящее время составляют руководство с обеих сторон, как на израильской, так и на палестинской.
Как на стороне Израиля, так и на стороне Палестины находятся бандиты, хулиганы, убийцы, диктаторы, преступники, которые сегодня отвечают за государство Израиль и за все основные религиозные и палестинские движения, такие как Хамас. Как и любой другой конфликт в истории, отчасти этот конфликт породил специфическую психологическую динамику вовлечённых сторон.
Конфликт запускает нарциссическую защиту. Конфликт также известен, как диссонанс, если говорить клиническими терминами.
Конфликт создаёт когнитивные искажения. Относительно Израиля, конфликт привёл к возникновению грандиозности, к чувству невосприимчивости к последствиям своих действий, к чувству неуязвимости и непобедимости. Все они, конечно, контрфактические.
Все они были сфальсифицированы 7 октября. Но не только 7 октября, а и во многих других случаях. Израильская армия неоднократно терпела поражение, снова и снова. Но, тем не менее, это отрицается и подавляется в коллективном сознании израильтян. Переформулировано как победа. Точно так же и на палестинской стороне существуют когнитивные искажения, которые также включают в себя форму грандиозности, веры в то, что палестинцы исполняют какой-то божественный план или божественную миссию на земле.
У этой битвы есть космические масштабы. И это означает некое существование апокалиптической шкалы времени. Всё это грандиозные идеи для группы оборванных террористов, которые обезглавливают младенцев, насилуют женщин и убивают мужчин в их постелях (особенно пожилых мужчин). Поэтому, у обеих сторон конфликта присутствует искажённый тест на реальность. Они не могут воспринимать реальность такой, какая она есть, потому что им нужно отрицать её. Им нужно подавлять реальность, переосмысливать её для того, чтобы избежать публичных нарциссических травм и нарциссического умерщвления.
Как израильская, еврейская культура, так и палестинская, мусульманская, арабская культура – все они основаны на стыде, на стремлении не потерять лицо, на сохранении своей репутации. Во многом это – мафиозный менталитет. По этой причине им необходимо игнорировать реальность и обитать в фантастическом пространстве –паракосме.
В этом пространстве они совершенны, там они ничего плохого не делают, в этом пространстве они всегда морально честные. Этот искажённый тест на реальность приводит к неправильным решениям и неправильному выбору. Это путь в ад. Этот ад навязан взаимно друг другу.
Здесь задействовано много магического мышления: «Если я только проигнорирую палестинцев, тогда они уйдут». Или: «Если я нападу на Израиль, тогда он развалится». Магическое мышление: «Мои мысли формируют реальность. Мои слова имеют силу. Сейчас я волшебным образом, при помощи колдовства, преобразую весь мир. Решу свои проблемы, просто пожелав, чтобы они каким-то образом исчезли. Я просто буду жить и притворяться, как будто их больше нет. Я сделаю осаду палестинцев в Газе. А это более двух миллионов человек, большинство из которых – беженцы 1948 года. Это их дети, внуки и правнуки. Я просто их проигнорирую и забуду о них.
Я хочу захватить их территорию, основать незаконные поселения повсюду, потому что я могу. Я могу, потому что я так хочу. Я хочу, потому что Бог на моей стороне».
Поэтому, всё это является магическим мышлением. Конечно же, со стороны палестинцев есть ещё более вопиющее магическое мышление. Магическое мышление приводит к постепенному психотическому срыву, разрыву, выходу из реальности. Все действия проводятся в ментальном пространстве, которое является солипсическим, автономным, самодостаточным и, откровенно говоря, безумным.
Обе стороны безумные. Им обоим регулярно требуются лекарства. Они сильно оторваны от реальности и от самого факта существования друг друга. А это приводит к реактивному сопротивлению.
Реактивное сопротивление ассоциируется в клинической психологии с психопатией.
Это антисоциальная черта, которая включает в себя неповиновение, отказ от власти, отказ от других властей, отказ от других людей, противодействие прямо в лицо.
«Видишь, меня это не волнует. Я сделаю это независимо от цены для обеих сторон». Это не ограничивается Израилем, хотя очень похоже на Израиль. Поэтому потери растут, они огромные. Стороны не могут двигаться дальше. Израиль построил процветающую экономику, блестящую культурную сферу и жизнь. Палестинцы пытались надеяться при невозможных обстоятельствах. Тем не менее, как Палестина, так и Израиль заперты в этом танце Макабр.
Они не могут отпустить друг друга, потому что тот «другой» (пагубный, гнусный, злонамеренный, демонизированный), стал определяющим фактором их идентичности.
Палестинская идентичность находится в оппозиции к израильской идентичности. Израильтянин – это тот самый «другой». Что ты за палестинец, если не ненавидишь израильтянина и не противостоишь ему всеми способами? Палестинское сопротивление – это палестинская идентичность. Сопротивления не может быть без Израиля. У израильтян та же аналогия.
Израильтяне пришли к определению себя через свой конфликт с арабским миром и с палестинцами. Как палестинцы, так и израильтяне участвуют в формировании негативной идентичности.
Эта политика идентичности опирается на отрицание другого, отвержение, унижение, уничижение и игнорирование другого. И, в конечном итоге, истребление другого.
Но это должно происходить не слишком быстро. Потому что, что тогда произойдет с личностью человека? Ему нужен враг, чтобы чувствовать, что он существует. Это форма членовредительства и самоповреждения. Израиль совершает самоубийство при помощи палестинцев, а палестинцы совершают самоубийство при помощи Израиля. Это форма безрассудства. Это пренебрежение последствиями своих действий, отсутствие долгосрочного предвидения и планирования.
Никакая разведка не используется ни в одном из этих решений. Это краткосрочно, это коленный рефлекс, это импульсивное действие, безумие, отыгрывание, потеря всех психологических защит, что приводит к насильственной внешней агрессии.
Конечно, обе стороны реагируют на эту продолжающуюся травму, причиненную самим себе так же, как и обычные люди реагируют на травму. Это лабильность настроения: сначала восторг, а затем депрессия. Есть эмоциональное нарушение регуляции мышления при принятии решений. Людьми движет негативная аффективность, такая как ярость, зависть, мстительность и ненависть.
Стороны конфликта оскорбляют друг друга, манипулируют друг другом, потому что это эксклюзивные способы взаимодействия друг с другом. Они не разговаривают, не общаются, не пожимают руки. Вместо этого они трясут оружием. Они не садятся за стол переговоров, чтобы достичь компромисса. Они садятся за стол переговоров, чтобы участвовать в превосходстве одних над другими. Это игра с нулевой суммой в том смысле, что выигрыш других – это ваш проигрыш, а ваши достижения – это их потери. От ста до нуля. Победитель забирает всё. Ты или я. Это дихотомическое мышление.
Чёрное или белое. Добро или зло. Моральная игра. Стороны подобны актерам в игре, написанной какой-то высшей силой, какой-то исторической силой, собственной травмой, возможно, Богом. Но они актеры, они не свободны, чтобы определять свой собственный сценарий, управлять своей судьбой, формировать свою собственную судьбу. Они передали контроль вовне, у них есть внешний локус контроля.
И, конечно же, у них есть аллопластическая защита.
Они обвиняют других во всём, что пошло не так: за каждое поражение, за каждую неудачу, за каждый идиотский выбор, за каждое злонамеренное решение, а также за обратную реакцию, за неизбежные последствия, и за результаты такого неправильного поведения и проступков.
Стороны стремятся манипулировать друг другом точно так, как делают абьюзеры. Они газлайтят друг друга.
Они пытаются заставить другую сторону усомниться в своих собственных суждениях относительно реальности. Они пытаются выставить другого сумасшедшим, безумным, ненадежным, тем, кого следует избегать. Потому что их больше нет с нами. Они – психотики или религиозные фанатики. Палестинцы газлайтят израильтян, особенно левых. А израильтяне газлайтят палестинцев и, конечно, остальной мир.
Это называется «пропаганда». И это проективная идентификация.
Стороны провоцируют друг друга вести себя таким образом, который соответствует их ожиданиям. Им это очень нужно. Эти провокации не случайны. Они преднамеренны и являются частью плана. Им необходимо провоцировать друг друга, чтобы поддержать свою самоидентификацию, чтобы устранить сомнения относительно собственного проступка. В глубине души обе стороны имеют негативное представление о себе. Они считают себя немного неадекватными, плохими и неправильными. Единственный способ избавиться от этих сомнений, неуверенности в себе, вновь утвердиться в позиции сто процентной праведности и правоты – это заставить другую сторону вести себя так, чтобы устранить стыд и свести на нет негативную самооценку.
Поэтому, если другая сторона абьюзит вас, убивает вас, нападает на вас – тогда вы, определенно, являетесь хорошим. Конечно же это приводит к расколу. Мы все хорошие, а враги все плохие. Но как мы можем убедить себя, что враг полностью плохой? На помощь приходит проективная идентификация. Мы подталкиваем врага, провоцируем врага. Мы убеждаем себя в том, что враг ведёт себя ужасающе, неприемлемо. Мы убеждаем себя в том, что враг осуждается всеми и всем. Мы провоцируем врага, чтобы он вёл себя таким образом, как нужно нам. Мы выливаем наш позор на врага.
Мы вербуем врага, чтобы он помог нам почувствовать, что мы идеальны, чтобы враг помог нам с нашей нарциссической защитой, фантастическим раздутым грандиозным представлением о самих себе. Поэтому нам нужно, чтобы наш враг действовал как враг. Но, чтобы это был не просто враг, а злой враг, непримиримый враг, богоненавистник.
Поэтому, обе стороны провоцируют друг друга действовать как враг, чтобы очистить себя от этих плохих внутренних объектов. Чтобы почувствовать, что кто-то один из них несовершенен. Это разделение: «Мы все хорошие, а наши враги все плохие». И есть точная причина, почему не происходит содержательного диалога. Почему все попытки миротворчества потерпели неудачу и почему никогда не будет компромисса.
Позиции обеих сторон именно таковы для того, чтобы убедиться, что они никогда не перестанут быть врагами. Врагами и любовниками друг друга. Как однажды сказал Исаак Башевис-Зингер.
Ненависть и любовь – это две стороны одной медали. Это известно как двойственность. Вы любите своего врага, потому что что вы ничто без вашего врага. Враг определяет вас, даёт вам личность, цель, направление. Ваш враг наполняет вашу жизнь смыслом, придаёт смысл вашей реальности.
Вам нужен ваш враг. Если бы вашего врага не существовало, вам нужно было бы изобрести его. Соединенные Штаты делают это очень часто. Так что – это танго, которым занимаются эти две стороны. Они едва стоят на ногах, измученные, умирающие (по крайней мере, морально, но очень часто и физически). И всё же, неспособные распутаться и отделиться друг от друга. Удерживая друг друга в объятиях, они склоняются к ужасу, пытаясь увековечить его. Потому что – это их зона комфорта. Это единственное, что они знали на протяжении десятилетий, более полутора веков. Они не знают ничего лучшего, и они не знают ничего другого. Ужасающая новость заключается в том, что их никто не сможет научить.
Самым тяжёлым во всех конфликтах является неспособность сопереживать, неспособность поставить себя на место другого, особенно на место своего врага. У обеих сторон отсутствует воля и желание каким-то образом достичь объективности и нейтральности. Нет способности беспристрастно наблюдать и делать выводы, принимать решения, основанные на реальности, включая реальность врага.
Войны и конфликты являются печальными последствиями снижения нашей способности сопереживать друг другу. Это упадок, который начался тысячи лет назад. Когда палестинцы видят израильтян, они не видят ребёнка, они не видят матери, они не видят сестру, они не задаются вопросом: «Есть ли у нас что-то общее? Что нас объединяет? Что делает нас скорее похожими, чем разными»? Они не задают этих вопросов. У них стереотипное мышление. Они видят врага как двумерную мультяшную фигурку. И, конечно же, они реагируют на стереотип или на карикатурное изображение другого.
Аналогично, конечно же, поступают и израильтяне. Десятки тысяч палестинцев работают в Израиле. Почти миллион арабов-палестинцев являются гражданами Израиля. И, тем не менее, израильтяне никогда не удосуживаются познакомиться с чужой культурой, миром другого человека, жизнью, точкой зрения, болью, желаниями и мечтами, включая «разбитые мечты».
Между израильтянами и палестинцами нет взаимодействия. Палестинцы так же виновны, как и израильтяне, в том, что они притворяются, что другой человек – это не человек. Они дегуманизируют и объективируют друг друга. В результате, обе стороны используют друг друга в качестве инструментов для достижения политических и военных целей, а также, что наиболее важно, для достижения чувства моральной правоты и превосходства.
Вы не сможете этого сделать, если у вас есть эмпатия. Эмпатия уменьшает агрессию, предотвращает злонамеренность. Эмпатия является противоядием от нарциссизма. Нарциссизм имеет решающее значение в любом конфликте. Потому что нарциссизм помогает вам притворяться, что это – моральная игра, в которой вы хороший и боретесь со злом, боретесь за искоренение и устранение зла, делая мир лучше.
Даже нацисты утверждали, что истребление евреев сделает Европу намного лучше. Всё это ради общего блага, говорили они. И что получается? Этот самый пагубный, презренный и отвратительный аргумент в истории человечества служит ради высшего блага? Нет. Он является прикрытием для самых отвратительных преступлений против человечества и прикрытием военных преступлений. Всё, что делается ради достижения высшего блага, является злом, потому что оно игнорирует личность и упускает из виду внутреннюю жизнь людей.
Люди связаны между собой. Они живут в коллективах, разделяя многие вещи, такие как общая этика, общая культура, общество, в котором они функционируют. Это всё верно. Но у каждого человека гораздо больше общего с другими людьми, чем он или она делит с коллективом. Каждый израильтянин имеет гораздо больше общего с каждым палестинцем, чем с государством Израиль. И каждый палестинец имеет гораздо больше общего с каждым евреем, чем с Хамасом.
Коллективы не являются идентичностью человека и никогда не должны определять её. Мы все являемся членами человеческого племени, человеческого вида. Мы встаём утром, мы бываем голодными, мы испытываем жажду, мы напуганы, мы счастливы, мы испытываем радость, мы смеёмся, мы занимаемся любовью, мы воспитываем детей, у нас есть мечты. А они нарушают обещания. Из-за этого мы испытываем боль и потери. В результате трансформируемся. Это можно видеть по болезненному опыту палестинцев и евреев, русских и украинцев, американцев и мексиканцев во всём мире.
Это одинаковый опыт в девяносто восьми процентов случав, означающий что значит быть нами, людьми. Слои государственности, национальности, гражданства, истории – это оболочка, это слой краски, это не то, кем мы являемся, это не наша сущность или субстанция.
И если нам дана возможность и выбор сопереживать вместе с другими людьми, тогда сама концепция врага мертва. Способность жить вместе и сотрудничать, в значительной степени, а иногда и исключительно, зависит от способности переосмысливать себя как другого, как нашего врага. И это правда, что переосмысление происходит через понимание пространства другого, понимание мира и жизни другого, разума другого, надежд, мечтаний, нарративов и истории другого. И это делает нас людьми.
Это то, чего не хватает в таких конфликтах, как палестино-израильский конфликт. Тот самый «другой» демонизирован, лишён своей человечности. Другой – это не человек. Это дьявол, зло, паразит (как нацисты называли евреев).
И если другой не человек, то убийство другого оправдано, и не должно вызывать никакого морального негодования или угрызений совести. Убийство другого должно быть таким же простым, как уничтожение насекомых на вашей кухне.
Это превращение другого (или врага) в нечеловеческую форму, лежит в основе злодеяний, которые совершают люди, когда они вовлечены в конфликт. Мы не должны допускать, чтобы это происходило. Будь вы палестинцем или израильтянином, евреем или мусульманином – вы никогда не должен позволять этому случиться. Помните о человечности другого. Попытайтесь побыть собственным врагом в течение одного дня, одного часа или одной минуты. И тогда, возможно, это остановит вашу руку перед убийством ребёнка или перед бомбардировкой семьи. Может быть, если вы проделаете это упражнение достаточное количество раз, тогда и конфликт будет исчерпан.
