Чтобы обойти за день весь Эрмитаж, нужно быть поразительно выносливым человеком. Мы с Устиньей знаем это на своем опыте, нам такой подвиг не удался. Зато хочется снова вернуться сюда.
Потому что в Эрмитаже – самые трогательные, самые лиричные Мадонны итальянских классиков (и совсем крошечная круглая картина Рафаэля, и нежнейшая «Мадонна Литта» Леонардо). Самое смелое и самое совершенное по живописи творение Тициана, который на девятом десятке отринул все правила, чтобы написать своего «Святого Себастьяна».
А вместе с ними – на удивление «спокойный», практически лишенный экзальтации и не похожий на себя Эль Греко, автор «Апостолов Петра и Павла», таких разных и неотделимых друг от друга. И лучший в мире Рембрандт. И насмешливый и пронзительный Ватто. И вереница гениальных французов от Шардена до Гогена с Матиссом. Все включить невозможно, поэтому – только самое-самое любимое и только малую часть.
А чтобы снизить восторженный пафос предыдущих абзацев, закончим намеренно «плохим», дурашливым стихотворением нашего замечательного «скомороха» XX века, поэта Николая Глазкова (1919 – 1979). Оно так и называется – «Эрмитаж».
Во дворце, где у царских семей
Зимнее было становище,
Теперь Эрмитаж — так зовется музей,
В котором хранятся сокровища.
Чтоб обойти эти груды добра,
Не хватит, пожалуй, и месяца.
Посуда из чистого серебра,
Хрустальные люстры светятся,
Картины предыдущих веков,
Гобелены и статуи,
Знамена, отбитые у врагов,
Звездные, полосатые…
Из малахита и лазурита
Вазы, колонны, столики —
Все это доступно, все это открыто
И школьнику и историку!..
