Её вызвали сразу же после завтрака. Наставник заглянул в столовую и поманил Валю — той оставалось только испуганно оглянуться на Димку и идти на заклание. Ребята притихли и заработали челюстями, а она прямо слышала, как крутились в мозгах невидимые шестерёнки — не приключилось ли что-то такое, чего они ещё не знают? Что-то сверх уже обсуждаемого за каждым столиком?
Сама Валя гадала об одном — когда успели наябедничать? В истинной причине внеочередного вызова на беседу она не сомневалась.
Наставник тщательно заперся, сел в кресло в своей обычной неестественно собранной манере — как кочерга у печки, оставив ей традиционную «расслабляющую» кушетку для учеников. Валя всегда боялась этих сеансов — в основном из-за старой истории с детскими кошмарами, сулившей запрет на выход в город, что на деле значило запрет на глоток свободы и хотя бы какое-то подобие человеческой жизни.
Да и кушетка — неудобная, нарочно так сделано, что как на иголках. Валя неловко подтянула колени, упёрлась ладонями и приготовилась врать.
Наставник начал издалека и ласково расспросил про новенького. Она не чуяла здесь подвоха — каждый видел их стычку вчера и кто-то из видевших наверняка донёс, зато сегодня они с Димкой мило беседовали за завтраком. Валя бегло упомянула, мол, сходили на полигон, а потом обсудили ошибки. Может быть, излишне эмоционально, ну что с того?
Ошибка наставника заинтересовала чрезвычайно, но прихлопнутого беса он не упомянул вообще, словно то был пустяк какой-то. Его волновало, о чём они с Димкой спорили, и пришлось присочинить красочные разногласия по технике обрядов. Валя путано объясняла суть прений, но внутренности всё туже сжимались в предчувствии момента, когда они перейдут к её собственным кошмарам. Димкин великий заговор и будущая борьба с ним — чужая игра. Валя готова покрывать напарника, но переживать за всякую чушь — увольте. Димка её бесил, идеи его — аналогично.
— Так ты подружилась с Дмитрием? — она буквально кожей чувствовала, как наставник где-то там поправляет очки.
— Вроде бы да, — она откинулась глубже, изображая готовность к диалогу, — нормальный парень.
(начало рассказа "Ловушка для самых умных", назад)
— А что произошло у него с Хлыстом? Они вчера конфликтовали?
— Не особо. Римма подначивала Димку, вот и всё. Хлыст горячился, но в пределах нормы.
— Как думаешь, Дмитрий тебе доверяет?
— Не знаю, — для усиления эффекта она картинно пожала плечами.
— А ты ему?
Валя напряглась. Впервые ей не понравилось направление беседы.
— Вы поставили его моим напарником, — выкрутилась девушка, — я стараюсь. А что? Не надо?
— Нет-нет, всё в порядке. Он у нас мальчик новый, хотелось бы избежать проблем.
— Угу, — она тянула паузу. Хочешь спросить про сны — начинай. Сама я не буду.
— Плохо выглядишь сегодня, — трагически сообщил наставник, и Валя похолодела. Ну всё, приплыли.
— Устала.
— Плохо спала? — вкрадчиво подсказал наставник.
— Ну так… — и тут Валя чуть не подпрыгнула. Её осенило! — Димка — парень симпатичный.
— И что? — опешил наставник. Между учениками часто вспыхивали романтические отношения, но он пока не уловил, куда она клонит.
История с чёртовой удачей и домовыми: "Алиса и её Тень"
— Кажется, я влюбилась.
— Вот так сразу? — деловито подхватил он.
— Ага, — простодушно разыгрывала партию Валя, — мечтала о нём, не могла уснуть.
— То есть сновидений не было?
— Не помню, — с сожалением выдохнула Валя. Не переборщила ли с трагизмом? Пожалуй, нет.
— А ты ему нравишься? — задумчиво уточнил наставник.
— Надеюсь. Вот я и сомневалась всю ночь — да или нет?
— Вы выглядели довольно… дружно в столовой, — отметил он.
— Он меня за руку взял, — вдохновилась успехом Валя и врала уже напропалую, — вот бы оставить его в напарниках! Как думаете, когда нам можно будет в город?
— А вы готовы? — наставник зашуршал в кресле. — Вдвоём? Уже сработались?
— Да, — она затрепетала от надежды. Нельзя надеяться. Иначе больно будет разочароваться.
— Хорошо, — судя по шороху ткани, наставник покинул кресло. Валя должна была полежать ещё пару-тройку секунд, чтобы доказать, как хорошо удалось снять стресс. Расслабиться.
Она медленно села и постаралась придать просьбе оттенок безразличия.
— Мы можем выйти сегодня?
— Да. Я распоряжусь, дам координаты.