- Вот ведь она… Че делает…
- Кто?
- Любовь, кто! В писят лет… ёшкин кот.
Продолжаем читать пьесу 1981 г. Владимира Гуркина (он также написал и сценарий), по которой снят фильм.
Предыдущие наши заметки:
Итак, мы остановились на моменте, когда Василий ушёл от Раисы Захаровны.
***
Надя после ухода мужа страдает, но семья и соседи поддерживают. Забавно, что в диалогах фигурируют Ангара, Иркутск.
***
Есть и разговоры, немного проливающие свет на жизнь старшей дочки Люды. Оказывается, сбежала от мужа в Иркутске:
Надя. Ниче, ниче. Мать дура, мать плохая, а как в Иркутске прижало хвост – куда прилетела? А-а. Ниче не надо стало: и муж не нужен, и город не нужен…
Люда. Спасибо, мама. (Сквозь слезы.) Могла бы сразу сказать… Сижу, не работаю, глаза измозолила… Кому понравится?.. Пожила, отдохнула, хватит.
Люда. Ну, я тоже не деревянная. Как жить, ничего не знаю. Я от мужа убежала, здесь отец в бегах. Да, да. Полгода пожила, в синяках находилась… Ну его, думаю, к черту, поеду домой. Отец у меня золото, мама поймет все, а они видите, что устроили. Скучно им стало жить. Вроде всё…
Конечно, никакая это не комедия, а чистая драма: слёз много:
Все три плачут. Умильно подвывает баба Шура. Пауза.
Митя. Однако, счас потоп будет.
Шура (кричит). А ты из меня скоко крови выпил?! Мало, думаешь? Я ж дни спокойные на пальцах могу показать.
Митя. Ладно, не прыгай. Я тебя не бросал.
Шура. А к Доре Усвятской кто через огород шастал?!
Митя. Говорил же, огурчиков набрать.
Шура. Не пронесло тебя, оглоеда, с огурчиков тех! А на Машку Зыкову не заглядывался? Скажешь, нет?
Надя (заталкивая чемодан под кровать). Все вы на одну колодку, дядь Митя.
***
Василий при параде пытается вернуться домой, но дело оканчивается скандалом и потасовкой с сыном. В произведении эта сцена более острая и расширенная, нежели, чем в кино.
И заканчивается эта сцена не так, как в фильме. Надя, как мудрая и всё же любящая женщина посылает вслед Василия тётю Шуру:
Надя. Теть Шура, иди к ему. К Василию.
Шура. А че?
Надя. У парома… у старого… Подожду его.
Шура. Как так? (Догадавшись.) И-и! Ты видала, какой он? Белый, потом пятнами пошел… Он же тоже переживает. Наказал себя – лучше не надо. А когда? Когда ждать-то его будешь?
Надя. На послезавтра, скажи. После работы.
Надя долго сидит одна. Встала. Улыбнулась. Тихой дробью прошла по двору. Замерла. Выглянула Люда, посмотрела на мать и вновь ушла в дом. Вернулась Шура.
Шура (запыхавшись). На-дя! Поймала его. Стоит, губы трясутся. Когда сказала ему, закивал, закивал головой, закивал, но молчит. У старого парома, как ты сказала, так и ждать будет.
В этот момент на эмоциях Надя уже как бы меняет решение, говорит, что не пойдёт на встречу. Просходит ссора с Шурой.
***
Разговор и примирение Нади с Васей, живущим в общежитии, также более насыщенные:
Вася. Я че с голубями-то вошкался, знаешь? (Поучая.) А-а.
Надя. Желта вода в голову ударила, вот и вошкался.
Вася. Ну че ты говоришь?
Надя. Стыдобушка. Все мужики как мужики, а ты с пацанами связался и давай: фьить да фьить! Людям в глаза смотреть совестно.
Вася. Ага, в карты лучше штаны протирать… Шубы эти, костюмы, ешкин кот…
Надя. Я про карты ниче и не говорю. Те после работы как очумелые в шесят шесть хлещутся, ты по крышам прыгаешь… Кака разница? Что то – зараза, что то – зараза… Никакого интереса.
Надя. Значит, ты много понимаешь: ум из ушей лезет – девать некуда. Иди к курортной своей да и учи ее.
"Молодые" долгое время, до осени, украдкой встречаются. Но, видимо, все вокруг всё видят и понимают.
Надя. Ой, че вспомнила! Позавчерась тетя Шура зашла! И как ни в чем не бывало. Надя – то, Надя – се. На меня зырк, зырк и улыбается. Я говорю: «Вы че, теть Шура?». А она: «Ниче. Тебе весело, и мне весело». Может, узнала, что мы с тобой встречаемся?
Вася. Может, по лицу твоему поняла?
Надя. А как? Я уж на людях хмурюсь стараюсь.
Вася. Старайся не старайся – глаза-то не замажешь. Вон как светятся, аж слепят.
И Вася и Надя внутренне меняются, появляются совсем иные мысли и разговоры:
***
50-летняя Надя оказывается уж 2 месяца как беременна:
Далее идут несколько сцен постепенного возвращения Василия домой. Он прячется от сына. Но Лёнька всё прекрасно давно знает:
Далее тема меняется на проводы Лёньки. А Василий, получается, полностью воссоединяется с семьёй.
Заканчивается пьеса тем, что на проводах Лёни в армию, все герои хмельные стоят на крыше стайки, запускают голубей.
Драматическая пьеса глубже и душевнее фильма, где уклон больше в несерьезность, комедию. В исходнике и правда много и о любви и о голубях.