После обеда у магазина остановился грузовик. Выскочивший из него Иван Дудников бегом вбежал в магазин.
- Зоя! Там это... С Петром...
- Что? – встревожилась Зоя. Ее сердце заныло от дурного предчувствия. – Что с ним? Он живой?
- Да живой, живой, увезли его в больницу. Только что.
- Да что с ним? – почти простонала Зоя, снимая халат. – Ты сейчас куда? Отвези меня к нему.
- Зоя, мне нужно путевку выписывать, как же я поеду в район?
- Ну пожалуйста, Ваня! На своей машине отвези. Я заплачу!
Она уже закрывала дверь магазина, навешивала замок. Подходившая к магазину Люба Ивлева озабоченно спросила:
- А ты что, закрываешься? Не рано?
- Не рано, Люба, некогда мне. Петю в больницу увезли. Мне ехать надо.
- А что с ним? – полюбопытствовала Люба.
- Не знаю, Люба, не знаю пока!
Зоя подбежала к машине Ивана.
- Поехали!
Иван развернул грузовик и повез Зою домой.
- Так что с ним, Ваня?
- Да я толком тоже не знаю. Говорят, ехали мимо, смотрят – в поле трактор его – он солому стягивал – а Петро рядом лежит. К нему – а он без сознания. Тут же в машину его – и в райцентр. Скорую не стали вызывать- пока она приедет, неизвестно, что случиться может. А я к тебе сразу. Думаю, кто ж тебе скажет? Правда?
Она быстро собрала одежду для Петра, бросила в сумку кошелек, села в кабину. Иван подъехал к дому, открыл ворота, вывел свой «Москвич» на улицу. Зоя пересела в легковую машину, а Иван стал закрывать ворота. В это время по улице шла Валентина, или Валентина Макаровна, как называли ее теперь в селе. Она подошла к калитке, всматриваясь в сидевшую в машине женщину. Иван выбежал со двора, застегивая на ходу куртку.
- Куда это ты нарядился? – спросила Валентина. – И кто там у тебя в машине?
- Ты что, не видишь? Зоя. Петра в больницу отвезли, так я ее сейчас подброшу туда.
Валентина поджала губы:
- Конечно, помочь некому, кроме тебя!
Зоя почувствовала себя очень неловко, она хотела уже выйти из машины, но сознание того, что тогда не на чем будет ехать к Петру, остановило ее. Она открыла окно, произнесла:
- Здравствуй, Валя! Извини, что так получилось, но спасибо Ване, не к кому мне обратиться сейчас. Спасибо вам, что помогаете.
- Да чего там! – сказала Валентина. – Привет Петру передавай!
Иван сел за руль, и машина тронулась.
В приемном покое им сказали, что Петр находится в реанимации, и к нему, конечно, сейчас никого не пустят.
Зоя дождалась врача, спросила, что с мужем. Доктор рассказал, что положение Петра тяжелое, у него произошел инсульт, скорее всего, на основании сахарного диабета.
- Это мы, конечно, еще раз проверим, но на данный момент у него наблюдается именно это.
- И что же будет, доктор?
Слезы брызнули из глаз Зои. Она предполагала, что ответит доктор, ведь инсульт – это почти всегда инвалидность! Неужели?
- Что будет – посмотрим, - ответил врач, - он молодой, может, еще и восстановится, но жизнь его не будет прежней – это абсолютно точно.
- Когда можно будет к нему приехать? И что ему можно привезти?
- Завтра точно не нужно приезжать – он пока ничего не ощущает, ему нужен абсолютный покой.
Зоя вышла из кабинета врача совершенно опустошенная. Разве она могла предположить, что такое случится с ее мужем? С ее Петром, таким сильным, полным жизни, энергии! Она заплакала. Впервые за много лет она почувствовала свою беспомощность. Всегда, даже в те времена, когда он уделял внимание другим женщинам больше, чем ей, она знала, что все это временно, что все пройдет. А сейчас она вдруг ощутила, что земля уходит из-под ее ног.
Иван, увидев состояние Зои, молча открыл перед ней дверь машины. Зоя села, не глядя по сторонам, ничего не замечая. Машина тронулась.
Дорога была почти пустой. Зерно уже вывезли, свеклу еще не начали возить. Иногда встречались автобусы, везущие вахту на газопромысел или с него, или легковушки. Серые сплошные облака спустились совсем низко, будто проникшись настроением людей, готовые каждую минуту просыпаться дождем – мелким, холодным, осенним. Редкие не сбросившие листву деревья и кусты яркими пятнами расцвечивали серые посадки. Серые поля с едва проступающими ростками озимых дополняли картину дня.
Когда въехали в село, по стеклам застучал редкий дождь.
Зоя вошла в дом, который показался ей совсем пустым. Вити и Лены не было дома, она упала на диван и дала волю слезам. Совсем не так представляла она свою жизнь. В какой-то момент ей даже стало жалко себя: всю жизнь она боролась за семью, за мужа, терпела там, где, возможно, не нужно было терпеть, ждала, что вот-вот все станет лучше. А оно вон как обернулось...
Зоя вдруг села на диване. Чего это она расслюнявилась? Другой жизни ведь не будет, да и не хочет она другой. Петр поднимется, выздоровеет, а пока ей нужно жить с детьми, растить их. Она вытерла слезы, глубоко вдохнула и пошла во двор. Нужно было снова работать, управляться по хозяйству...
...Наталья пришла к заведующей магазином, сразу с порога заявила:
- Мне нужен отпуск!
- Заведующая, не поворачивая головы, ответила:
- Мне тоже.
- Я серьезно, дайте мне отпуск на две недели. Хоть за свой счет. Мне ехать нужно.
- Куда это ты настроилась?
- Нужно мне.
Наталья слышала, что сейчас можно уехать в Москву, там требуются рабочие на стройках, на заводах. Может, ей улыбнется наконец счастье? Там много мужчин, глядишь, объявится какой-нибудь суженый. А может, и москвича удастся заполучить?
- Короче, если не даете мне отпуск, я увольняюсь!
Наталья вышла и через несколько минут снова вошла, держа в руках листок с заявлением об увольнении. Заведующая взяла его, прочитала, положила в стол.
- Две недели отработаешь – и на все четыре стороны!