Федос тихо вошёл в избу, и сразу же увидел Ивана, который смиренно лежал во всём белом на кровати, уставившись отсутствующим взглядом в потолок.
- Иван… - тихо позвал старого друга Федос, на что друг тот даже глазами не повел в его сторону. – Вон значит как… Значит, правду Мария мне только что про тебя сказала? Смерти ждёшь?
С минуту Иван всё так же молчал, потом всё-таки пробормотал:
- Угу… Жду…
- А чего её ждать, если она и так придет? – Федос взял стул, который стоял возле стола, переставил к кровати и сел. - Ты Ваня, вместо того чтобы ждать, подумай, может ты торопишься?
- Нет, не тороплюсь… - Иван, наконец-то, покосился в его сторону . – Я точно знаю, время моё подошло к финалу.
- Время подойти к финалу не может, - хмыкнул Федос. - Оно бесконечное.
- Не спорь со мной, не надо, – недовольно поморщился Иван. - Ты вот слышишь, как часы тикают?
- Слышу.
- А я уже нет. Стрелки у часов, вроде, крутятся, но время для меня останавливается.
- Может, ты просто оглох немножко? – заёрзал Федос на стуле. - Поэтому и не слышишь тиканья.
- Нет, не оглох, - спокойно ответил Иван. - Тебя же я слышу очень даже распрекрасно. И вообще, не уговаривай меня! Что у тебя за манера такая? Я же точно знаю, смерть, она - вот-вот - и заберёт меня.
- И откуда такая уверенность?
- Она вчера уже приходила. Сделала предварительный визит. На этом же самом стуле, на котором ты сейчас сидишь, сидела. И глядела на меня.
- И чего говорила?
- Ничего. Только глазами спросила, готов я или нет? Я кивнул, и она, довольная, улыбнулась.
- Смерть, и улыбнулась? – недоверчиво переспросил Федос.
- Ну, да.
- Такого быть не может.
- Почему это?
- Потому что ко мне она тоже приходила. Два раза.
- А... – Иван зашевелился, и вяло отмахнулся. - Я знаю. Ты про это сто раз уже всем рассказывал.
- Да, рассказывал. Но мне смерть не улыбалась. Первый раз в окопе мы с ней встретились. В сорок четвёртом. Я тогда ещё мальчишкой был. Лежу после взрыва, смотрю в небо, умираю. И она на меня свои страшные глазища вытаращила. Вокруг мины рвутся, а она даже не пригнётся. А потом - бац, и исчезла.
- Да говорю же, помню я эти твои рассказы, - недовольно произнёс Иван. - Чего ты опять всё повторяешь?
- А второй раз мы с ней встретились в больнице областной. Лет десять назад. Вот тогда я её очень хорошо рассмотрел. И запомнил. Потому что она долго на меня таращились. Час целый. Всё время, пока меня врачи кромсали, стояла за плечом медсестры и наблюдала. Так вот, я и тогда улыбки на её лице не заметил. А вот ангелы, те да. Те - улыбались.
- Чего? – Иван с удивлением уставился на друга. - Какие ещё ангелы? Про ангелов я чего-то не помню. Не говорил ты про них никогда.
- Так это я сейчас и вспомнил. Ты сказал про то, как смерть улыбается, а я сразу же вспомнил улыбки ангелов. Они во время операции за окном на карнизе сидели. В виде сизарей. Сидели, тоже ждали, как операция закончится, и улыбались.
- Ну, чего ты врешь? – недовольно простонал Иван. - Как могут голуби улыбаться?
- Я же говорю, это ангелы были, в виде птиц. Ангелы же могут в любом образе пред нами представать.
- А ты откуда знаешь?
- Как откуда? Ко мне ангел однажды даже в виде собаки явился.
- Собаки?
- Ну. В пятидесятых я на лесоповале работал, и в тайге заблудился. Отбился от своих. Ох, как я перепугался тогда. Потому что знал, кто в тайге заблудится, тому смерть гарантирована. Но ко мне ангел в образе собаки явился, и к людям меня вывел.
- И с чего ты взял, что это был ангел? – хмыкнул уже Иван. - Может, это случайность была?
- Нет, не случайность. И главное ведь, хотел я этого пса потом погладить на прощанье, но он так и не дал к себе притронуться. Вроде как дикий. Но меня нашёл и спас. И вообще, как он только выскочил на меня из кустов, этот пёс, там, в тайге, я сразу почувствовал, что это ангел. Кстати, а эта, которая вчера здесь сидела, она как выглядела?
- Обычно. Как тётка. Вся в чёрном.
- И как ты почувствовал, что это смерть сидит. Может это и правда обычная тётка была?
- Нет… - Иван отчаянно замотал головой. - Ох, почувствовал я такое, Федос... Мне в этот миг на душе так спокойно стало, что прямо - до ужаса. Никогда так на душе не было. Всё, что прежде тревожило, куда-то в яму глубокую моментально провалилось, и осталась только одна радость. Такая... Тихая и беззаботная... Понял я, что сейчас полечу… А когда она вдруг исчезла - на меня опять всё земное сверху свалилось, и придавило к кровати, как плитой. Вот теперь лежу, и жду, когда она опять придёт, и заберёт меня, но уже - с концами...
- А у тебя, сейчас что болит, Иван? – вдруг поинтересовался Федос.
- Всё болит. Но больше всего - душа.
- А врачи чего тебе сказали? Почему тебя из больницы-то выписали, раз у тебя всё болит?
- Они сказали, старость это, Иван. Лечись дома. Всё что нужно мы тебе сделали, больше ничем не поможем.
- Прямо так и сказали?
- Ну, не так, конечно. Обтекаемо. Но всё и так понятно. Умирать пора.
- А Мария сказала, что у тебя было осложнение после гриппа. Или не так?
- Ну, и это тоже. Надавали мне кучу всяких таблеток, велели пить.
- Пьешь?
- А на кой это мне, если я с часу на час уйду на небеса?
- Зря ты так думаешь, - вдруг строго сказал Федос. - Нужно тебе лекарства обязательно пропить.
- Почему?
- Потому что, я так думаю, это не смерть к тебе приходила.
- А кто? – В глазах Ивана мелькнуло недовольство.
- Это тоже ангел был.
- Ты чего, сдурел? – Иван заворочался, и замер, повернувшись на бок в сторону друга, и облокотившись на локоть. - Разве может быть ангелом женщина в черном?
- Конечно, может.
- Да с чего ты это взял?
- А с того, что она улыбалась тебе. Когда поняла, что ты смерти ждёшь, смешно ей стало. И этой улыбкой она тебе как бы сказала - ну, жди, жди, Ваня. Полежи, помучайся, а я над тобой посмеюсь.
- Ну, чего ты Федос, говоришь?! – Иван опять недовольно застонал. - Чего ты опять мне всё портишь?
- Я не порчу. Я привык правду говорить. К тому же смерть - моя давняя знакомая. Я её привычки знаю. Не умеет она улыбаться. Так что, ты можешь лежать без движения сколько захочешь, но тебе её так не дождаться.
- А как её можно дождаться?
- Мужику, или женщине?
- Конечно, мужику!
- Только в движении. Ты вставать-то можешь?
- Конечно. Я же пока не инвалид.
- А да реки дойти сумеешь?
- Да что ты глупые вопросы задаёшь?
- Тогда сегодня таблеточки пропей, как положено, а завтра я с утра за тобой зайду. Мне внук мотор новый на лодку купил. Завтра мы втроём его и испробуем. Внук специально приехал из города, потому как сейчас на реке жерех берёт дуром!
- Жерех? – Иван насторожился. - Так к нему же нужно подходить тихо. На кой нам твой мотор? Он всю рыбалку испортит.
- А мы только до фарватера на моторе, Ваня. А там будем сплавляться по течению, как всегда.
- Погоди, Федос... - Иван опомнился. - Ты чего меня забалтываешь? А вдруг это на самом деле смерть была? Вдруг она за мной придёт, а меня нет.
- Смерть, если ей надо, она дождётся. А вот жерех… Он сегодня-завтра берёт, а потом - всё. Нету его! Так что, настраивайся на утро. В шесть утра чтобы был готов. Понял?
- Да, понял... - Иван тяжело вздохнул. - Ладно, ты пока иди... А я вставать буду... Черт с ней, с этой смертью... Ведь когда жерех берёт, все заботы тоже куда-то проваливаются…
Когда Федос вышел из избы, Иван ещё долго лежал в постели, настраивался на жизнь и ворчал:
- Эх, Федос… Ну, Федос… Придумал ведь - ангел в образе женщины в чёрном… Ну, смешно же, честное слово… Смешно… А таблетки теперь придётся пить… Взял, Федос, и всё испортил...