Найти тему
Виктор Киселёв

Снится мне деревня

Я родился и всю жизнь прожил в Москве. Но, по-видимому, гены (а все мои предки были из крестьян) заложили во мне особое отношение к деревне, к деревенской жизни.

Впервые я оказался в деревне летом 1941 года. Меня отправили туда с бабушкой, когда в Москве начались бомбёжки. Поселились мы в деревне Маковницы. Деревня эта находится в 30 км от города Кашина Калининской (ныне Тверской) области. Жили в избе у бабушкиной сестры Алёны и её мужа Якова.

Бабушка Алена и дед Яков. 1952 год
Бабушка Алена и дед Яков. 1952 год

В избе были две комнаты и кухня с большой русской печью. В этой печке готовили еду, пекли хлеб и даже мылись. Из протопленной печи выгребали золу, стелили солому, ставили шайку с водой, залезали внутрь и мылись. На печи можно было и спать. Такой вкусной еды, как из русской печки, в городских кухнях приготовить невозможно. А какой аромат распространялся, когда пекли ржаной хлеб! Пшеничный тоже был очень вкусный, но его пекли только на праздники.

После войны я с 1948 по 1953 годы летние каникулы проводил в Маковницах, окунался в деревенскую жизнь и могу судить о ней (в те времена), о её плюсах и минусах исходя из личных наблюдений, а не по “сочинениям” некоторых либералов, пишущих по солженицинскому принципу: “дядя Федя рассказывал…, тётя Маня вспоминала…”.

Деревня Маковницы была, если можно так сказать, культурным центром всей округи. Там находились сельсовет, школа-десятилетка, почта, магазин, чайная, библиотека, клуб, МТС (машинно-тракторная станция), молокозавод, помещавшийся в здании разрушенной в 20-е годы церкви. В соседней деревне Сафроново (в 1 км) была больница.

Школа в Маковницах
Школа в Маковницах

Одной из достопримечательностей Маковниц был сад. Садом называли большой парк площадью около 1 гектара, вокруг которого были ров и вал – бывшее помещичье имение. В саду можно было набрать грибов достаточно, чтобы сварить суп и нажарить. Росли даже два кедра, посаженные ещё бывшим владельцем имения. Это имение принадлежало семье Лодыженских. Глава семьи Николай Васильевич Лодыженский, гвардии полковник, проживал там с десятью детьми. При Николае Васильевиче были заложены основные составляющие усадьбы. Был разбит пейзажный парк, занимающий около 12 десятин. В нем были насыпаны валы, высажены лиственницы, дубы, липы, сибирские кедры. Сын Николая Васильевича Николай Николаевич, родившийся в Маковицах в 1842 году, получил прекрасное домашнее образование, поступил в Московский университет и продолжил образование на физико-математическом факультете Санкт-Петербургского. Благодаря своим музыкальным дарованиям он появляется на культурном горизонте столицы и примыкает к балакиревскому кружку в 1866-1867гг. Об его участии в жизни «Могучей кучки» свидетельствуют многочисленные характеристики Римского–Корсакова в «Летописи моей музыкальной жизни», письма Стасова, оценки Кюи. Летом 1868 года усадьба Маковицы встречала гостей: Н.А.Римского-Корсакова, супругов Бородиных, В.В.Стасова.

Остатки церкви Покрова Богородицы
Остатки церкви Покрова Богородицы

Эта деревня стала для меня как бы второй родиной. Для меня там была полная свобода. Было много ребят, так что скучать не приходилось. Помимо местных приезжали к родственникам в Маковницы и в соседние деревни ребята из разных городов, в основном, из Москвы и Ленинграда. По вечерам в хорошую погоду все собирались в Маковницах, играли в разные игры, смотрели кино, когда приезжала кинопередвижка. Экран натягивали прямо на улице, потом, когда было построено здание клуба, то – там. Электричества тогда в деревнях не было, поэтому вместе с кинопроектором привозили движок-генератор. Как-то услышали, что в Маматове (это за 5 км.) покажут очередную серию “Тарзана” – пошли целой толпой туда. Домой вернулись где-то около часа ночи. Ходили, естественно, в лес за грибами. Набрать грибов достаточно, чтобы сварить суп и нажарить, можно было и в саду. Собирали в лесу малину. Купались в пруду около сада. Там я и плавать научился.

Радостными событиями были престольные праздники. В каждой деревне отмечался свой праздник. В Маковницах – Ильин День. Пекли белые булки, готовили всякую вкуснятину, варили пиво ну и, конечно, самогон. Приезжали гости из других деревень. Ближе к вечеру начиналось гулянье: пели песни и частушки, обычно под гармошку, плясали. Вспоминается Лермонтов: “И в праздник вечером росистым смотреть до полночи готов на пляску с топаньем и свистом под говор пьяных мужичков”.

К празднику готовы (1952год)
К празднику готовы (1952год)

Но я не собираюсь идеализировать деревенскую жизнь в описываемый мною период. Не такой она была, как представлена в некоторых советских кинофильмах. Была нелегкой. Впрочем, и в городах в те годы далеко не у всех был достаток и обеспеченная жизнь. Но в деревнях, например, не было электричества. В середине 60-х годов к моему другу приехала в гости родственница из Костромской области. Ей очень понравился утюг. Предложили ей купить такой, на что она ответила: “А у нас дырочек нет, куда втыкать”. Радиоприемники (батарейные) появились, правда, далеко не у всех, только в начале 50-х годов. Информацию черпали из газет. Брали книги в библиотеке. Кстати, вспоминая по прошествии ряда лет своих деревенских друзей, я мог утверждать, что интеллект у них ничуть не ниже, чем у городских ребят. Они в 12-13 лет могли вполне здраво рассуждать о политике, рассказать содержание понравившейся книги, причем другие с интересом слушали. Раз кто-то предложил сходить в деревню Верхняя Троица (родина М.И.Калинина) за 10 км. Его активно поддержали и на другой день человек десять отправились в “поход”, посетили музей-избу Калинина, с интересом послушали экскурсовода. Искупались в реке Медведице, ведь в нашей деревне был только маленький пруд. Сыграли в футбол с местными ребятами. К вечеру вернулись домой.

Мои маковницкие друзья (1953год)
Мои маковницкие друзья (1953год)

Добраться до Маковниц от вокзала в Кашине можно было частично на попутном грузовике по булыжной дороге, идущей в Калинин, а далее 12 км пешком, если родственник не приедет встречать на колхозной лошади. Для поездки в город узнавали заранее, когда поедет машина МТС, и на ней же возвращались обратно.

Жили экономно. Продукты были, в основном, свои: с огорода, держали кур, скотину. Летом заготавливали сено, солили и сушили грибы. Кое-что, естественно, покупали а магазине – соль, сахар, когда привозили, некоторые крупы, керосин. Снабжение было не очень. Не как в кино. Но голодных и оборванных я там не встречал. Еду готовили в русской печке, сохранялась тёплой в течение всего дня. Пища была простой: щи, иногда на мясном бульоне, картошка, каша, чай из самовара, ржаной хлеб собственной выпечки. С лучиной не сидели – были керосиновые лампы. Но на жизнь никто не жаловался.