- Мать, как ты смотришь на то, чтобы съездить в поселок нашего детства?
- Витя, это было бы замечательно, только боюсь, что ты не осилишь дальнюю дорогу. Тяжело тебе придется десять часов за рулем, да еще с твоим радикулитом. Дальше базара ты никуда не ездил.
- Давай Митьку попросим. Что-то он там об отпуске говорил. – Варваре Васильевне эта идея понравилась. Она тут же сняла с себя домашний халат, переоблачилась в выходную одежду и пошла к сыну, который жил неподалеку. Шла и предвкушала встречу с дальними родственниками, с подругами, хотя полной уверенности не было, что встретится с ними.
Сына застала дома, он не успел еще уйти на работу. Невестка лежала на диване, глаза бы ее никогда не видели. Надо же так опуститься, гора мяса и жира. Сколько раз ей свекровь говорила, что она еще молодая, женщины в ее возрасте бегают по утрам. А Зинка даже работу бросила, ноги, видите ли, у нее не ходят.
Варвара Васильевна всегда жалела своего сына, с такой клушей он ничего хорошего в своей жизни не видел. Сначала детей надо было на ноги поставить, работал без выходных. Зинка их родила пятеро, один за одним. А сейчас и сама ему села на шею.
- Дима, мы с отцом решили на родину съездить, не знаем, сколько нам осталось жить, а так хочется пройти по улочкам, по которым когда-то бегали босиком.
- Ну а чего, езжайте, на поезд я вас посажу, а там встретят.
- Нет, дед просит тебя, чтоб ты нас на машине свез, не те мы уже, чтоб с багажом на поезде. Дома сядем, и ты нас до места довезешь.
- Дима не может меня оставить, - влезла в разговор сноха, - я даже до магазина уже не могу дойти. Мне что с голоду помирать, пока он будет вас катать?
- Зина, у тебя же дети есть, пусть Алла пока на это время переедет к тебе. Все равно на съемной живет.
- Вы что, на год едете? Совесть-то у вас есть? Даже не спросили у меня, отпущу ли я мужа. – Варвара Васильевна, немного обидевшись, вышла из квартиры в надежде, что сын ее догонит, и они вдвоем обо всем договорятся. Прождала Дмитрия минут пятнадцать и пошла домой.
- Ну что Митька, согласился?
- Да нам Зинка не дала даже словом перекинуться с ним. Не ходила туда год, и еще столько же не пойду.
-Поедем, мать, сами, с остановками, нам спешить некуда. За сутки все равно доберемся. – И началась подготовка к поездке. Сгоняли машину в автосервис, Варвара Васильевна прошлась по магазинам, купила подарки и кое-что в дорогу. Осталось дело за чемоданами. Брали только самое необходимое, и то в один не влезло.
Решили лечь пораньше, чтоб выспаться как следует. Уже начали дремать, когда раздался дверной звонок. Варвара Васильевна, ворча себе под нос, пошла открывать. На пороге стоял их младший сын с чемоданом в руках.
- А ты чего без звонка, так бы и уехали без тебя.
- Ушел от жены, до чертиков надоело ее нытье. Дошло до того, что даже на стол приготовить уже не может, ноги у нее больные, обленилась в конец.
- Уходить-то совсем не надо, а вот съездишь с нами, чуть отдохнешь от нее. Гляди и она похудеет. Это какие ноги надо иметь, чтоб носить два центнера. – Она накормила сына, уложила спать. А самой не спалось. Как-то не принято у них в роду разводиться, женщина надеется, что сможет уговорить Дмитрия от этого, она считает, необдуманного поступка. Какая-никакая, а жена, уже тридцать лет вместе.
Как и договаривались, встали еще затемно. Только начало сереть, а они уже покинули границы города. Они с мужем чувствовали себя на подъеме, их заветная мечта, наконец, осуществится. Варвара Васильевна уже сейчас чувствует вкус крыжовника, которого на родительской усадьбе всегда было много. Они начинали его пробовать, когда он был еще жесткий и кислый. Помнит, как они с сестрами собирали его для варенья пальцами, до крови исколотыми колючками… В памяти все мелькало, как кадры из кинофильма.
- Если бы я был чуточку помоложе, Варя, опять бы нырнул с обрыва. А помнишь три березки? Их, наверное уже нет… - Оказывается, как мало надо для счастья пожилому человеку, всего-то окунуться в то время, когда он был молод. Дмитрий слушал все это и улыбался. Сожалел, что родился в городе, ничего не видел, о чем говорили его родители.
За всю дорогу немолодые путешественники даже не задремали, их завораживали картины по обе стороны шоссе.
- Как много теряет человек, живя в городе! Варя, я бы не прочь бросить все и поселиться в Демидово насовсем.
- Это ты, дед, забыл, сколько сил надо, чтоб там жить. Мы это уже не осилим. Чем тебе плохо в городе? Тепло, уютно, лежи да смотри свои программы по телевизору, а в деревне надо пахать…
Как только дорога пошла под горку, сердца пожилых людей затрепетали, они даже привстали на сиденье, чтоб не пропустить то мгновенье, когда покажется поселок, в котором они родились и выросли. Им уже хотелось выйти из машины и остальной путь пройти пешком, вдыхая аромат полевых цветов, свежескошенной травы.
- Митя, останови, - попросил Виктор Андреевич своего сына. – Дай надышаться, подержать в руках землицу. – Сын завидовал своим старикам, как он часто их называл, что они не потеряли азарт молодости. Варя и Витя снова почувствовали себя молодыми, они почти резвились по полю, усыпанному белоснежными ромашками с желтым солнышком в середке. Он просто наслаждался поведением родителей. А он в свои пятьдесят лет на такое не способен. Может, его просто быт заел. За всю свою женатую жизнь ему некогда было думать о себе.
Женился он, когда Зина была уже на пятом месяце беременности, и то его мать заставила. Еще десяти дней до года не было первенцу, родилась дочка, и так год за годом, пока он не одумался и не заставил свою Зину поставить спираль. Никогда у него не было своего личного пространства. Порой уставшему негде было даже лечь. Хоть родители и купили ему двухкомнатную, а семерым было очень тесно. О расширении даже речи не было, все уходило на детей.
Его жена вышла на работу, когда младшая Алла пошла в школу, но все равно ее денег не было видно, весь бюджет, как будто съедала прожорливая свинья. У него и сейчас начинает болеть голова от этого наплыва мыслей. Ах, если бы он мог повернуть свою жизнь вспять…
И вот они подъехали к дому дальней родственницы, троюродной племянницы. Она была ровесницей Дмитрия, только выглядела старше. Деревенские женщины раньше стареют, чем городские, он много был наслышан об этом.
Они обнялись и всплакнули от радости и от грустной мысли, что когда-то были молодыми, а теперь, у кого вся голова седая, у кого весь волос с проседью.
Первым делом Валентина показала свое незамысловатое хозяйство, состоящее из двух дойных коз, поросенка и двух десятков курочек.
- Все перевела, очень дорого стало держать скотину и птицу, корм не укупишь, - сетовала женщина. – Грех, конечно, жаловаться, живу неплохо. – Все это она говорила с какой-то доброй, милой улыбкой. Потом все были приглашены в дом за круглый стол, на котором стояла нехитрая снедь. Большей частью слушали воспоминания Варвары и Виктора, Валя только вставляла, когда ее спрашивали, жив ли Егор? Что стало с Николаем, другом детства Виктора… Если бы не сон, который с ног валил хозяйку, так бы и сидели до полуночи.
Дмитрий помог убрать со стола, пока Валентина стелила всем постель.
- А нам с вами придется спать в одной комнате, потому что там две односпальные кровати, пусть старики понежатся вместе, и утром подольше поспят, устали с дороги.
- Ничего страшного, - Дмитрию казалось, что именно образ этой женщины иногда посещал его во сне.
На другой день они завтракали вкусными пирожками с крыжовенным вареньем и хвалили хозяйку, что так порадовала гостей вкусом из их детства. После завтрака посетили местный погост, поклонились у каждой могилки, подольше задержались около своих родителей. Потом начались встречи, запланированные и случайные. Везде их принимали очень хорошо. Дмитрий никогда не видел своих родителей такими помолодевшими. Отец даже стал каждое утро ходить на речку и принимать прохладные ванны.
Как-то он предложил Валентине съездит с ним к озеру. Мать одобрила его желание.
- Все правильно, сынок. Чего вам, молодым, ублажать нас, стариков? Развейтесь и вы. – Они ехали по грунтовой дороге, оставляя клубы пыли за собой. Дмитрий смотрел на Валю и глазам своим не верил, что такая красота сидит рядом с ним. Ему так хотелось, чтоб ее глаза смотрели только на него, и не просто смотрели, а в них читалась любовь. А руки… такие нежные, ухоженные… Не скажешь, что эта женщина ежедневно копается в земле. Он уже чувствовал, как они гладят его.
Губы должны целовать только его. Ему так хотелось, чтоб Валя полностью принадлежала ему…
- Ой, Дима! Кочка! – машину так подбросило, что женщину повалило прямо на водителя. – Он чуть было, не выпустил руль из рук. Тот жар, который исходил от ее тела, перешел на него. Он готов был остановиться и крепко прижать Валю к себе. Но ему надо иметь голову на плечах.
Они искупались в светлых водах небольшого озера, посидели на берегу, пока не обсохли, большей частью молчали, только Дмитрий поедал глазами свою дальнюю родственницу. Валя чувствовала это, поэтому отводила взгляд в сторону. На обратном пути оба чувствовали себя неловко, как будто совершили что-то непристойное.
Дома Валя сразу окунулась в дела, а мужчина решил разузнать все о ней.
- Мам, а у Вали муж есть? – и тут же добавил, - Где он?
- Сынок, я всех подробностей не знаю. Что сейчас она свободна – это точно. Подожди, что-то вчера Шура говорила, что не везет Вале с мужиками. То пьяницы, то ревнивые… А ты почему спрашиваешь?
- Понравилась мне она.
- Дима, я запрещаю тебе даже думать об этом, во-первых, у тебя семья, во-вторых, пусть дальняя, но мы родня. Даже думать о ней забудь.
- С чего это вдруг? Детей рожать я с ней не собираюсь. Да и кровь в нас давно разбавленная.
- Ты меня знаешь…
- Знаю, поэтому больше слушать не буду, мне не двадцать лет. Если бы я тогда не послушал тебя и не женился на Зинке, в моей жизни все бы было по-другому. Теперь и ты поняла, что она за женщина, тебе уже противно видеть ее, а мне каково?
- Она твоя жена, ты должен уважать ее любую.
- Я и сам об этом знаю, но жить больше так не буду.
- Какой пример ты подашь своим детям? Что они о тебе подумают?
- Мам, мне сейчас все до лампочки, мне понравилась Валя, я все сделаю, чтоб мы были вместе…
Все удивились, что Варвара Васильевна на следующий день засобиралась в дорогу. Родственники уговаривали ее остаться.
- Хороший гость только три дня, а мы у вас уже вторую неделю, пора и честь знать. – Предупредила сына, что им надо выехать на рассвете, чтоб засветло добраться до дому.
Это была единственная ночь, которую Дмитрий с Валентиной провели вместе. Мужчина уезжал с обещанием вернуться, как только уладит все свои дела.
- Что, сынок, не дала нам мать с тобой разгуляться? – Дмитрий пожал плечами, как будто не догадался, о чем или о ком говорит его отец. – А Валентина – славная женщина, был бы я помоложе…
Варвара Васильевна строго посмотрела на мужа, Виктор понял, что ему нужно закрыть свой рот. До самого дома ни одной остановки, ни одного слова.
- Ты куда гонишь? Так недалеко и до аварии, - Дмитрий скорость сбавил молча, даже не глянув на мать. И опять повисло тяжелое молчание.
Варвара Васильевна поняла, что одним запретом она ничего не добьется, начала уговаривать сына.
- Но куда ты собрался? Ты же еще не знаешь, почему мужчины с ней не уживается. Жил же до поездки с Зинаидой, и неплохо жил.
- Ты не знаешь, как все эти годы я жил с нелюбимой женщиной. Дети уже взрослые, знаю, что осудят меня. Но как помучаются со своей матерью, поймут, почему я сбежал от нее.
Первый раз за свои пятьдесят лет Дмитрий не послушал мать и уехал к любимой женщине. В душе мать была и рада за сына, но вида не показывала. Ей всегда казалось, что не по-человечески оставлять жену в таком состоянии.