Повесть
Глава четырнадцатая
ВРЕМЯ ОТВЕЧАТЬ
Жлобин спустился в цех. Он не знал, куда себя деть. Странно было, что никто не видит, как у него трясутся руки. Какой-то станочник, вроде Бельмешев, подошёл к нему и пожаловался на неполадки в станке.
- Смазывать надо! – рявкнул на него директор так, что тот мигом ретировался.
Производственный мастер Шнеллер сразу почуяла, что с директором творится неладное, и быстро унеслась «по делам» наверх, в лабораторию.
Начальник поднялся к себе. Новый звонок Пустократову ничего не дал. Жаль, что он тогда не взял телефона Людмилы. Он закурил. Мысли немного прояснились. Оставалось ждать. Этого он больше всего не любил. Он знал, что в подобной ситуации его не выручит ни интеллект Аггея Фомича, ни характер Шнеллер, ни даже преданность Гав-Гавыча. Он - один на один с судьбой. Один…
А в это время внизу, в курилке, сухопарый Дейлов откровенничал с Кислицыным:
- Вот я так понимаю – сколько бы мы ни жили, наша земная жизнь когда-то заканчивается. Сколько бы нас коммунистическая власть ни пыталась от таких мыслей отучить, ан нет – знаю, что за всё придётся ответ держать! Нутром как-то чую!
- Ну, значит, придётся, - спокойно выдохнул дым Кислицын. Он сидел на лавочке, а его собеседник стоял перед ним.
- И лучше бы мы это сейчас, пока ходим по земле, осознали, - продолжал Дейлов, - лучше для нас. А потом, видать, поздно уже будет. Прожили жизнь, ничему не научились, какой с нас толк? Я, брат, всегда честно жил. Курил, конечно, и матом мог сказануть, но всегда честно. Во власть не лез, только работал. Зато теперь не стыдно ни за что! А мне уже семьдесят почти, - Дейлов вздохнул.
А недалеко от них, в цехе, Алексей Чесноков развернул свежий номер газеты, принесённый почтальоном. Кислицын уже, видимо, просмотрел его. На одной из цветных страниц Алексею бросилась в глаза статья «Возмущение художников», за подписью Фуфлыгина. «Интересно, интересно, - сразу принялся бегло просматривать заметку станочник, о ком же это?». И, к своему удивлению, обнаружил в статье несколько раз упоминавшуюся свою фамилию. «Слабый рисунок», «беспардонная наглость», «плохое знание основ», - статья изобиловала подобными штампами. Фуфлыгин здесь не столько писал от себя, сколько собрал всякие цитаты местных художников, заклеймлявших Чеснокова. «А маститых он хвалит, почти унижаясь», - невольно подумал Алексей.
- Ну и что ты об этом думаешь? – с улыбкой спросил у него возникший вдруг рядом Борис Кислицын.
- Что думаю? Да и шут с ним! – весело ответил Алексей, - он своё дело делает, а я – своё. Время рассудит. Прочитали, и будем жить дальше! И заниматься творчеством.
Глава пятнадцатая
СНОВА ПУСТОКРАТОВ
Жлобин раскрыл форточку и нервно курил, не выходя из кабинета. Вечерело, шёл мелкий дождь. Яма на дороге напротив окна наполнилась до краёв водой. Асфальт покрывали прилипшие к нему листья.
Днём несколько раз звонили заказчики из Москвы. Об отсрочке заказа договаривалась с ними Мышина. Директор теперь тоже много думал об этом.
Внезапно в дверь кабинета постучались.
- Да! – громко откликнулся директор «Рулады».
В кабинет с шумом ввалился высокий и полный пожилой мужчина с чёрными волосами. Отряхнув капли влаги с костюма и потопав ногами в мокрых ботинках, вошедший поспешил густым величественным голосом поприветствовать хозяина кабинета. Жлобин было удивился при виде этого гостя, но не знал пока, радоваться его приходу, или нет.
- И вы будьте здоровы, - сухо ответил директор предприятия, не выказывая пока особой радости. Он предложил гостю присесть.
- Благодарствую! Здоровье-то при мне. А вот должности-то нет как нет! – усаживаясь в кресле, многозначительно взглянул Пустократов на враз изумившегося Жлобина.
- Неужели сняли? – выдохнул хозяин.
- Да! На днях. Вызвал Великанов, и… Не справляешься, мол. Так что теперь я хорошо обеспеченный российский пенсионер! –бодро резюмировал бывший видный деятель Министерства.
- Как-то оно, само-то, неожиданно! – слегка ошеломлённо ответил Жлобин.
- А оно и для меня было неожиданно! Я несколько дней приходил в себя. Сидел дома, на звонки не отвечал… Пил коньяк…
- Я бы тоже сейчас выпил коньяку, только я за рулём…
- Я тоже. Сегодня уже ни капли, - отвечал Ратибор Измайлович.
- А Людмила? – поинтересовался Демагог Макиавеллиевич .
- Людмила со мной. Только она и осталась… От прежней роскоши.
- Ну, и что теперь?
- Теперь? Бизнес небольшой есть, - понизил голос гость, - выживем.
- Да, и у моей жены тоже. Цветочный, - понимающе поддержал разговор Жлобин.
- Я вот, знаешь, - начал Пустократов, - когда дома сидел, начал немного жизнь переосмысливать. У нас страна хорошая. Но вот почему-то, если кто к власти приходит, так сразу норовит карман набить.
- Ну, это больше к газовикам относится, - ухмыльнулся Жлобин, да к нефтяным магнатам. У нас в отрасли особо и хапать-то нечего.
- Ну это ещё как посмотреть… - загадочно отозвался гость, - забыли совесть, забыли! Веру забыли.
- У меня иконы есть, вот, - поспешил указать куда-то в угол хозяин.
- Да? – рассеянно ответил гость, - хорошо! Знаешь, у нас всё было бы идеально, если бы у власти были подходящие люди, тогда и внизу бы относились по-другому к работе. А если наверху разгильдяй, который только требует: «Давай, давай», а денег для рабочих жалеет, то и внизу никто не видит смысла в работе, и там тоже разгильдяйничают. И по всей державе так. Страна разгильдяев, получается.
- Ну, само-то, все так живут! Кому не нравится, пусть страну меняют.
- Интересный ответ, - заметил «бывший», - настоящий формализм!
- Это как? – поинтересовался директор «Рулады».
- А это есть формальный подход к делу.
- Не совсем понятно, но что есть, то есть. У меня всё по правилам всегда. С законом дружу, - самодовольно ухмыльнулся Жлобин.
«Если не считать мелкого мошенничества», - подумал гость.
Он встал и подошёл к открытой форточке.
- Вот посмотри – этой яме в асфальте уже лет пятнадцать, - указал визитёр на блестящую лужу напротив окна.
Ещё не совсем стемнело.
- Да, похоже на то, - согласился хозяин кабинета.
- Они, наверное, тоже всё правильно делают… Только по своим правилам. И вся страна, наверное, так. У каждого свои правила. А договориться между собой не могут. Потому что разгильдяи, наверное.
Гость вскоре попрощался и вышел в наступившую осеннюю мглу. Налетевший вдруг порыв северного ветра захлопнул форточку.
Глава шестнадцатая
К НОВОЙ ЖИЗНИ
Дня через три директора «Рулады» срочно вызвали в область к министру Великанову. Там он выслушал нотацию и был ознакомлен с приказом о своём отстранении от должности. Временно исполняющей обязанности директора тем же приказом была назначена Ирина Александровна Мышина. Новая руководительница со всей ответственностью поспешила приступить к своим обязанностям: довольно быстро был наведён порядок в бухгалтерии (при Жлобине вовсю велась двойная), большие суммы были истрачены на ремонт станков и закупку новых деталей. Были выплачены большие премии рабочим. Начиналась новая жизнь.
Всё крутилось, вертелось, шумело… Люди шли теперь на работу с энтузиазмом. Через полторы недели был доделан большой московский заказ, а вскоре был заключён и ряд новых контрактов.
Как-то, сидя в новом для неё кресле директора, хрупкая на вид женщина внимательно планировала дела предприятия на завтрашний день. Вдруг в дверь постучали.
- Вызывали, Ирина Александровна? – на пороге возникла мощная фигура Гав-Гавыча.
- Да, проходите, пожалуйста. Скажите, Гавриил Гавриилович, вы остаётесь у нас? – приятным высоким голосом спросила его сидевшая в кресле.
Вошедший сдержанно улыбнулся:
- Да куда же я от вас?
Ирина Александровна удовлетворённо кивнула:
- Спасибо.
ЭПИЛОГ
Прошло несколько лет. Читателя, наверное, волнует, что же стало с теми, к кому он уже, наверное, успел привыкнуть?
Кислицын, как и мечтал, вышел на пенсию, и занимается теперь творчеством. Но иногда он, конечно, посещает производство, на котором проработал столько лет, благо живёт рядом. Покурит с Дейловым, посмеётся с Чесноковым, вспомнит былые годы.
Чесноков тоже в свободное время творит, но, естественно, не в ущерб делам семьи. Он, в отличие от Кислицына, человек давно уже женатый, и имеет детей.
Чипов и Дейлов работают всё так же. К счастью, с новым руководством забот у слесарей стало значительно меньше. Витька Алканадзе тоже по-прежнему трудится, а иногда и поёт песни.
Шнеллер всё так же носится по этажам, правда, поговаривают, что с рождением внучки она стала несколько мягче.
Работают и Гавриил Гавриилович, и Бельмешев, и Аггей Фомич, и многие другие. Пришло и много новых, молодых, полных сил работников. С ними и предприятие поднимется, и страна сильнее станет. А что для нас может быть дороже процветания нашей Родины - лучшей в мире страны?
Не слышно лишь о старом директоре. Да и не вспоминают обычно старое люди, если новое в порядке.
Конец
Подписка и оценки приветствуются.