26 октября в прокате стартуют «Императрицы». В фильме о восхождении к престолу и правлении Елизаветы Петровны Иван вернется к роли Петра I. Накануне премьеры МТ поговорил с актером о картине, а также о женском царстве – не только в XVIII веке, но и в его собственной жизни.
Первую роль Иван Колесников сыграл еще подростком, но по-настоящему заметной звездой на кино-небосклоне он стал после спортивной драмы «Движение вверх». В прошлом году актер примерил ботфорты Петра Великого в масштабном проекте Андрея Кравчука «Петр I: последний царь и первый император». Теперь на очереди продолжение исторического цикла.
Первый фильм про Петра I пользовался достаточно большой популярностью. Какой самый яркий и важный лично для вас отзыв на этот проект и свою роль в нем вы получили?
К сожалению или к счастью, отзывы я не читаю. Но было очень приятно, когда ко мне подходили коллеги и друзья, от которых я и не ожидал, что они захотят посмотреть такой полухудожественный – полудокументальный фильм. Они говорили, что получилось круто. Конечно, меня это порадовало.
В «Императрицах» основные события разворачиваются уже после смерти Петра I. Какая роль в новой картине отдана именно вашему герою? Как много и при каких обстоятельствах мы увидим Петра?
При обстоятельствах рождения дочери, конечно. Ее взросления и становления на тот путь, на который она в итоге встанет.
Получается, что это такие флэшбеки?
Да, можно и так сказать.
Время действия «Императриц» – одно из самых интересных в российской истории. XVIII век – это эпоха дворцовых переворотов или, как еще говорят, «женский век». Страной в то время правили преимущественно женщины (Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета, Екатерина II). Помогли ли вам съемки в двух фильмах как-то иначе посмотреть на историю этого периода?
На самом деле, я ничего не знал, кроме каких-то фактов, вынесенных из уроков истории. Для себя понял, что это был век куража. Внутренняя перестройка от деревянного зодчества к такому каменному веку. До Петра у нас все было «деревянное»…
Подождите, из камня у нас строить умели. Да еще как! Взять тоже «нарышкинское барокко».
Да, конечно, но все это существовало в малом виде. Я говорю не про архитектуру, а про внутреннее состояние. Петр на очень многое повлиял: вот вчера еще были бородатые бояре, а потом все перестроилось.
В контексте «Императриц» интересно посмотреть на образ женщины во власти. Ни до, ни после XVIII века в нашей стране не было женщин – первых лиц государства.
Да, честно говоря, я не очень изучал вопрос управления нашим «королевством» дамами, но это правда. В послепетровскую эпоху женщины стали у руля этого корабля.
Какими вы видите этих женщин у власти?
Женщины и мужчины, конечно, отличаются. Но мне кажется, что по итогу власть бесполая. Она немного съедает мораль, поэтому все, что касается человечности – это не про тех, кто там у руля. Наверное, женщины у власти со временем в какой-то степени становятся мужчинам, то есть жестче и более жестокими.
За свою карьеру вы сыграли немало реальных личностей – и Петра I, и Николая I («Союз Спасения»), и Чехова («Хитровка. Знак четырех»), и Довлатова («Конец прекрасной эпохи») и, конечно, баскетболиста Александра Белова («Движение вверх»). Когда нужно воплотить на экране образ реально существовавшего человека, насколько позволительно добавлять что-то от себя?
Надо все же уточнить, что я играл не Довлатова. Героя звали Лентулов, и это был собирательный образ из творчества Довлатова, а не конкретный человек. Сейчас объясню, почему это важно.
Когда мы говорим про Петра или Николая, мне кажется вполне уместным что-то добавлять, потому что мы смотрим на них на расстоянии и не знаем, какими они были на самом деле.
А если бы я играл самого Довлатова, то был бы закован в некие штампы. Мы знаем его не по наслышке, у нас есть видео- и фото-архивы, живые люди, лично знакомые с ним. А вот про Петра и Николая мало что известно.
Кстати, про Александра Белова тоже. Я считаю, что в таких случая я, как артист, в праве добавить то, что мне нужно, и это на руку.
Какие из таких своих «добавок» вы считаете удачными?
Если говорить про Александра Белова, то возьмем его историю с саркомой сердца. Каждый человек отнесся бы по-разному к такому диагнозу. Мне показалось, что в силу своей молодости, того, что он живет одним днем, понимая, что в любой момент может умереть, у него должен быть кураж: «Да, ну наплевать!». Я решил, что это правильно, хотя не знаю, как было на самом деле.
А если мы вспомним про Петра, то он вообще был сумасшедшим человеком в хорошем смысле слова. Его метало в увлечениях, делах, и тут как раз был очень большой люфт свободы для создания образа.
Его по-разному воспринимают. До сих пор историки дискутируют на тему того, насколько Петр был прав в своих методах.
Да, и мы никогда не придем к общему знаменателю, потому что попросту не знаем. А, может, его подменили, как тогда говорили?!
Это уже слишком радикально!
Вам так кажется, но как реально было, мы не знаем.
Кстати, а остались ли еще какие-то именно исторические персонажи, которых вам бы хотелось сыграть?
Зависит от кино. Актеру будет интересно играть все, если это изначально хорошо сделанный материал. Я бы с удовольствием взялся за роль кого-нибудь из современных политиков. Мне кажется, что это люди с большим количеством противоречий внутри, тут есть в чем разбираться.
Мы с вами говорили про женское царство в истории России, но в каком-то смысле вы в таком царстве живете – у вас три дочери. Насколько сложно находить общий язык с девочками, причем разного возраста?
К счастью, мои дети – это не государство, и я не отвечаю за все. С дочерьми нужно просто расслабиться и получать удовольствие, потому что победить их невозможно.
Узнали ли вы что-то новое про женский пол благодаря девочкам?
Именно это и узнал.
Благодаря детям мы нередко узнаем много нового не только о мире, но и самих себе. Какие неожиданные открытия вы совершили?
Это сложный вопрос. Наверное, то, что я могу быть предельно спокоен, отрешиться от всего, что происходит, когда дети кричат, веселятся или что-то требуют.
Вот ты пришел уставший со съемочный площадки и не готов играть в «Леди Баг и Супер-кот». Это такой мультик, если что. Моя младшая дочь постоянно просит с ней поиграть в его героев: я должен быть Супер-котом, а она – Леди Баг. Я понял, что могу отрешиться, взять куклу и провести время с дочкой. Мне не хочется играть, но в этот момент я буду как в потустороннем мире, мои мозги не в игре, а в другом месте. Чтобы не раздражаться и повеселить ребенка, я готов на это.
Ну, и еще благодаря дочерям я понял, что женщины правят миром. Только делают это не напрямую, а как серые кардиналы.
В этом году вам исполнилось 40 лет. Что вас удивляет, когда вы вспоминаете себя двадцатилетнего?
Я мало изменился, только вот ноги больше болят, и энергии стало поменьше. В юности я ничего особого не вытворял. Никогда не ходил ни на какие дискотеки, мне ближе просто посидеть с друзьями, выпить с ними, поболтать. Сейчас делаю тоже самое, только меньше хожу (смеется).
Как вы сами оцениваете, вы сейчас именно в той точке, когда и в работе, и в личной жизни, все складывается именно так, как хочется?
Думаю, что да. Все то, о чем я думал и мечтал, стало реальностью. Это касается и семьи, и работы, да всего в целом.
Но все же нельзя не спросить про новый горизонты. Куда еще думаете двигаться дальше? Чего хочется достичь и в карьере, и в личном?
Знаете, есть такое выражение: когда люди еще совсем молодые, они только идут на ярмарку. Потом они на нее попадают и закупаются. А уже взрослые идут с ярмарки со своим багажом.
А мои новые горизонты – это кино, и я уже добился того, что могу выбирать, где работать. Мне бы еще хотелось играть в театре. В целом хочется не думать о том, что нужно зарабатывать деньги, а и играть просто для себя. У меня есть планы на спокойную жизнь, но я надеюсь, что пока спокойной жизни не будет.
