Часть 26
— Гордей, прекрати цеплять Марию, — холодно произносит Мирослав, — оставь девушку в покое.
«Хм, Гордей-злодей, ну и имечко же у человека. Хотя он не человек, он же оборотень», — проскакивает в моей голове.
— Ну а что, разве я неправду говорю? Пока наша барышня отдыхать изволила, мы тут зря время теряли. Столько народу целый день одну её ждали, а она устала, видите ли? Спит! — продолжает выражать недовольство мужчина.
— Столько времени впустую потратили!
В поддержку ему и другие подали голос.
— Молчать! — голос Мирослава буквально размазал меня, да и мужчины за столом притихли и сразу стали как будто бы даже ростом ниже. Альфа поднялся и уже более спокойным голосом произнёс: — Решение отменить на сегодня выход принял я. Я должен отчитываться перед вами за свои решения?
Он обвёл взглядом зал и продолжил: — Девушку оставьте в покое! Мария заслужила сегодняшний отдых, как никто другой из вас. Она сегодня спасла мне сына, второй раз. — Мирослав сел на своё место и продолжил, — Помните в прошлом году, в стае у рыжих лис погибло два перевёртыша.
— Да, было дело. Там каких-то странных пиявок вроде обнаружили, — подал голос кто-то из дальнего угла.
Точно, — подтвердил альфа, — Лекари долго понять не могли, что с ними происходит, почему детёныши слабеют. И только после их смерти случайно обнаружили на их телах пиявок. Здоровенных, размером с ладонь, казалось бы, как их могли проглядеть, но проглядели же. Этих тварей не было видно до тех пор, пока лисята не погибли. Игорша Сыльгу от отчаяния позвал, да только опоздала ведьма. К её приезду спасать уже было некого. Вот Сыльга-то и сумела поймать этих тварей, они и были причиной смерти лисят. И просто, по счастью, их удалось увидеть раньше, чем они переселились на кого-то другого. Оказывается, они умеют менять цвет и сливаться с любой поверхностью. Так вот, таких же пиявок Мария сняла с Василя двенадцать штук. И я могу подтвердить, что на теле волчонка их видно не было. И в банке, куда их кидали, они через короткое время тоже стали невидимы.
— Так может, их там и не было, и это всё время была только иллюзия, что напустила ведьма? — ехидно произнёс Гордей, его масленый взгляд заставил меня передёрнуться.
— Надо было на тебя их пересадить, заодно бы проверили иллюзия это или нет, — тихо проговорила я.
— Ты сомневаешься в том, что я не способен отличить реальную угрозу от иллюзии? — Ого сколько холода в голосе, раздраконил альфу Гордей.
— Нет, ну согласись, странно всё это. Никто не видит, одна она зрячая, — не сдавался Гордей. Мирослав вздохнул: — От этих тварей за версту тянет чёрной магией. Я чувствовал от Василя эманации, только понять не мог, в чём дело, что не так. И я благодарен Марии за сына. Если я правильно понимаю, то, его ждала участь лисят.
Мирослав посмотрел на Гордея: — Ещё раз повторяю, девушку оставить в покое. В пять утра собираемся на завтрак, в шесть выступаем. Всем быть готовым к выходу. Ешьте и идите отдыхать...
Дальнейший ужин продолжался в полной тишине. Только слышно было, как звякают столовые приборы. Непривычно, как-то.
Один за другим поднимались волки из-за стола и исчезали за дверьми. Я тоже собралась идти к себе в комнату, после сытного ужина снова потянуло в сон. Я так, пожалуй, моментально лишний вес наберу. Надо бы прекращать столько есть. Но всё такое вкусное, что остановиться было просто невозможно.
— Спасибо. Всё было очень вкусно, — поблагодарила я хозяина, вставая, — передайте повару, мою искреннюю признательность.
— Рад, что тебе понравилось Мария. Не хочешь прогуляться перед сном? Я покажу тебе свою усадьбу, — улыбнулся альфа. Улыбка удивительным образом смягчала и украшала его лицо.
-Почему бы нет? — ответила я и посмотрела на лешего, — Лёш, ты с нами?
Лексей метнул быстрый взгляд за мою спину на Мирослава и покачал головой, — Мне ещё надо кое-что сделать. Я зайду к тебе через часик. С вашего разрешения я вас покину.
Мы вышли из трапезной и свернули налево. Прошли по коридору до самого конца и оказались в просторном холле, а затем и на широком дворе. Я прошла вперёд и оглянувшись посмотрела на великолепный розово-белый особняк под зелёной крышей. Здание было одноэтажным с высоким цокольным этажом и довольно-таки большим. Я бы даже сказала огромным.
— Мария идём, — Мирослав подставил мне локоть, я подумала и взяла его под руку. И мы, не спеша, углубились в парк. Да-да, это был самый настоящий ухоженный парк, с посыпанными коричневой крошкой дорожками, со скамеечками под раскидистыми ивами или рядом с кустами сирени. Минут через пять мы вышли на берег пруда либо озёра, в водной глади которого отражалось закатное небо и группа деревьев, полностью усыпанных гроздьями белых и розоватых цветов. Мирослав подвёл меня к скамейке, и мы присели. Воздух сладко пах мёдом и звенел от большого количества пчёл, пирующих на цветках этих необычных деревьев.
— Мне нравится здесь бывать, хоть получается это довольно редко, — негромко произнёс мужчина.
— Да тут красиво, — согласилась я, — и запах такой приятный. Как называются эти деревья? Я таких ни разу не видела? Конец лета, а они цветут.
— Это Эводия Даниэля, медовое дерево. Видишь, как пчёлы суетятся. В эту пору Эводия, пожалуй, самый лучший медонос, — Мирослав потянулся, сорвал кисточку соцветий и протянул мне. Потом наклонился ко мне, шумно втянул воздух и хрипло произнёс, — Но ты, Мария, пахнешь в сто крат лучше. У меня от твоего запаха планку срывает...
Я не успела ничего ему ответить, как он впился в мои губы. Вот ведь чёрт! У меня в голове запрыгали циферки. Я пыталась вспомнить, когда последний раз целовалась. Ё-моё, как же давно это было. Так всё, хватит, я решительно стала отталкивать от себя мужчину: — Что вы себе позволяете? — едва переводя дыхание, выпалила я. — Мирослав, если не хотите со мной поссориться, не следует так больше поступать...
Ох-ты, боже мой, какая же я грозная! Но как он целуется, голова до сих пор кругом идёт. Чёрт, я же никогда не любила целоваться с языком. А тут ты посмотри, понравилось! Вот же блин!
— Я хочу в свою комнату, — произнесла и поднялась со скамейки.
-Машенька, я не буду просить у тебя прощения за то, что сделал. Я мечтал об этом с самого первого мгновения, как тебя увидел. Идём, я тебя провожу, — он подал мне руку. Но я прошла мимо. Надо же: мечтал он! А меня спросить, о чём я мечтаю? Вот ведь мужики!
Я топала слегка впереди, а Мирослав совсем чуть-чуть отстал. А потом в один шаг нагнал меня и начал рассказывать:
— Здание усадьбы построил, ещё мой пра-пра-прадед. Звали его Велимудр. Сад он разбивал для своей истинной, её имя было Видана. Она, как и ты, была ведьмой. Их история передаётся у нас из поколения в поколение.
Мирослав вздохнул: — На нашу стаю напали, когда альфа с дружиной был в отъезде, и Видану увели в полон. Когда прибежал мальчишка и сказал, что приближаются враги, Видана успела спрятать в яме сына Гремислава и зачаровать от посторонних глаз. Сама вместе с другими встала на защиту. Но нападавших было много, а в стае одни старики да юнцы. Велимудр нагнал похитителей, но Видану убили почти на его глазах. И хотя всех врагов и их семьи истребили, успокоения Велимудру это не принесло. Не мог он жить без любимой, всё смерти искал. Гремиславу рано пришлось становиться взрослым. Но это уже другая история. Если хочешь, я тебе её как-нибудь расскажу.
Часть 25
Часть 27