Часть 25
- Василь! – строго произнёс Мирослав. Его голос был наполнен такой силой, что я чуть было не упала на колени. Мальчишка побледнел и моментально выполнил мою просьбу. Боится, однако папочку-то, отметила я.
— Что Марусь, ты что-то чувствуешь? — спросил у меня леший.
Я растерянно пожала плечами, не представляя, что мне делать дальше: — Лёш, пока сама не знаю. Чувство какое-то странное, будто мне кровь из носу, надо осмотреть парнишку. Интуиция прямо голосит, что здесь что-то не так. Вот бы ещё знать, что не так и на что смотреть? — шептать смысла не было, всё одно услышат, поэтому говорила, как обычно, вполголоса.
Я видела перед собой загорелую мальчишечью спину без каких-либо уплотнений, прыщиков и тому подобного. Совершенно чистую.
Ему ещё только двенадцать, но на руках уже бугрятся мускулы. Видимо, в этой семье физическим развитием не пренебрегают, а если ещё и мозгам скучать не дают, так вообще здорово.
Василь — красивый мальчик, как подрастёт и войдёт в силу, будет ещё той головной болью для местных девиц. Уже и сейчас, поди, девчонки вздыхают.
Я слегка повернула голову и посмотрела на Лексея и в этот момент краем глаза зацепила под лопаткой у мальчишки какое-то шевеление. Резко обернулась, ничего нет. Чистая спина. Дьявольщина какая-то!
Померещилось мне, что ли, или всё же там что-то есть?
Я снова медленно повернула голову, наблюдая за тем местом, где почудилось шевеление. Еле заметная тень дрогнула и чуть передвинулась в сторону.
— Йесс! Вот оно! Нож и зажигалку мне быстро! Тьфу ты! Огонь открытый, свечу там или что-то. Мне нож накалить надо, ну и лоток какой, блюдце! Тащите скорее! — скомандовала я, внимательно присматриваясь к тому, что присосалось к телу мальчишки.
Видно было плохо, так еле уловимая тень и если бы эта дрянь не шевелилась, я бы так ничего и не заметила. Возможно, на ощупь я что-нибудь бы и почувствовала. Но трогать непонятно что, голыми руками, мне совсем не хотелось. Просто чувствовала, что так делать нельзя.
Мне довольно быстро принесли все, что потребовала. Накалив над свечой кончик ножа, я тщательно прицелилась.
Должно быть, я очень дико смотрелась со стороны, отвернув голову от парня, я целилась ножом ему в спину. Результат не заставил себя долго ждать:
— Что вы хотите делать Мария? — голос Мирослава заставил меня вздрогнуть и опустить руку.
— Тьфу, ты! Ну что же вы под руку-то лезете, а?! Не видите, что ли, что я и без вас боюсь? Бяку какую-то подцепил ваш сын. Хочу снять с него это, — я недовольно потрясла руками и буркнула — Теперь опять нож нагревать!
— А для чего ты его нагреваешь? Бред какой-то, да там же нет ничего! Чистая спина! У меня складывается мнение, что вы мне сына прирезать хотите! — возмущённо прорычал альфа.
— Да, конечно, вначале нырять за ним в яму, а потом на ваших глазах зарезать. Мне что жить надоело! А то, что вы не видите, так вы и следов не видели, — парировала я, — однако же, свежевскопанную землю нашли там, где я и указала.
Потом сжалившись, пояснила: — Вы не прямо смотрите. Скосите взгляд. Если смотреть прямо, то не видно. Вот сюда смотрите — и я указала пальцем место, где сидела непонятная мерзость, — а нагреваю нож, так как она присосалась. И боюсь так просто её не сковырнуть. А вот если прижечь, то от шока она сама может отвалиться.
— Точно, вроде как пиявка, только почему-то невидимая, — протянул леший и добавил — И Маш, на руке ещё одна.
— Да, где? — злился перевёртыш. Я возмущённо глянула на него и рявкнула:
— Не мешай!
Снова нагрела нож над свечой и прицелилась. Сказать, по правде сделать это было не так уж и просто. Так как приходилось смотреть, скосив глаза, и от волнения дрожали руки.
Леший взялся помогать и подставил блюдце к телу мальчишки чуть ниже присосавшейся пиявки. А я аккуратно сковырнула её ножом.
Василь вздрогнул, а у меня заложило уши, словно кто-то заверещал на ультразвуке.
— Есть одна! — отвалившаяся пиявка почему-то сразу стала видимой и бешено извивалась на блюдце.
Лексей скинул пиявку в металлический лоток, который притащили вместе со всем остальным. И снова подставил блюдце, теперь уже под пиявку, присосавшуюся к руке мальчишки.
Мы с Лексеем внимательно осматривали мальчишку. Одну за другой сняли ещё с десяток этих тварей.
Пиявкам прижигание пришлось не по душе. Они верещали так, что у меня закладывало уши, и разболелась голова.
К слову сказать, по какой-то непонятной причине, кроме, меня их слышал только Василь. Бедным парень каждый раз вздрагивал всем телом и зажимал уши руками.
Почему их не слышал Мирослав, мне было непонятно, слух-то у оборотней, явно лучше, чем у людей.
Не знаю, что это была за мерзость такая, но чтобы снять всего-то десяток тварей сил у меня ушло столько, словно я вагон с углём в одиночку разгружала.
Очень устали и глаза. Постоянно смотреть искоса, та ещё зарядочка. Как ещё не окосела.
Пиявки оказались довольно непростыми. Пока мы осматривали Василя, не осталось ли, где присосавшейся пиявки, они успели мимикрировать. Заглянув в лоток, леший удивлённо произнёс: — А где они?
Хорошо, хоть хватило ума не перевернуть лоток, а пошурудить там горячим ножом.
— Хамелеоны! Вот ведь гадость какая! И верещат, словно свиньи, когда их режут. Достали! Никогда особо кровожадной не была, а тут прямо так и хочется раздавить,— воскликнула я, морщась от их пронзительного визга.
Мирослав с лешим удивлённо посмотрели на меня.
— Верещат? — переспросил Лексей.
— Ну да. А вы что не слышите?
— Нет. Я не слышу, — леший покачал головой. Я уже подумала, что у меня слуховые галлюцинации, но Василь сказал: — Я тоже слышу. У меня от их визга голова разболелась. Вы всё или ещё остались на мне эти твари?
— Всё Василь, всё. Теперь ты чист, как... — я смущённо проглотила последние слова. Добавив, — Мы закончили.
Встала и покачнулась, от внезапно нахлынувшей слабости: — Лёш, помоги, — попросила я друга.
Но на руки меня подхватил не леший, хоть он и был ближе, Мирослав оказался чуточку быстрее.
— Сейчас, сейчас, — пробормотал он, и, прижимая моё тело к груди, отнёс в комнату, в которой я утром проснулась. Откинул одеяло, положил на постель.
Ласково провёл кончиками пальцев по лицу. Затем укрыл, и буркнув: — Отдыхай. Сейчас распоряжусь, чтобы тебе что-нибудь из еды принесли, — вышел из комнаты.
«Странный... Красивый до ужаса и странный» подумала я и закрыла глаза, проваливаясь в сон.
В этот день к яме мы так и не выступили, так как я просто физически не смогла. Я проспала весь день и проснулась ближе к вечеру, обнаружив возле постели лешего.
— Ты как Марусь? — спросил он.
— Выспалась! — ответила я и вылезла из-под одеяла, опустив босые ноги на пол. Слабости как не бывало, и голова больше не кружилась. Зато сильно хотелось есть. Я огляделась. Увидев, на столе вазу с фруктами, я встала и сцапала фрукт, похожий на абрикос, засунув его в рот.
— Лёш, а куда вы эту гадость подевали? — спросила, прожевав и отправив следом второй.
— Пиявок-то? Да сжёг я их сам лично, — ответил леший, — Ну что пошли ужинать?
— А пошли! — сказала я, — Вот только схожу, умоюсь.
— Кстати, Марусь, а ты сама-то этой дряни не нацепляла? — спросил леший, -Ты ведь тоже там довольно долго бултыхалась, в этой яме.
— Не-а, не думаю. Я бы почувствовала, — уверенно ответила я и вышла из комнаты.
В трапезной снова были одни мужчины. Ещё с порога я перехватила насмешливый взгляд того самого перевёртыша, который цеплял меня утром.
— Наша нежная барышня наконец-то снова оказала нам честь своим появлением, — противным голосом пропел он.
Я фыркнула и прошла на своё место.
Часть 24
Часть 26